Новые боги - Алексей Пехов

Вольфгер невольно подумал о том, что должен просить прощения у Ее Величества Смерти, которой служит, отнимая у нее человека, чтобы вернуть Ее Величеству Жизни. Подобные размышления не часто приходили в голову када- верциана, и он невольно улыбнулся, глядя, как затягиваются кожей раны на теле мужчины…

Прошло довольно много времени, прежде чем некромант закончил восстановление. Он чувствовал непривычную усталость, какой никогда не ощущал, работая с покорными мертвыми телами. Человек, лежащий перед ним на полу, выглядел вполне здоровым, не считая пары шрамов на груди.

Вольфгер поднялся и увидел, что Босхет, растянувшись на потертой кушетке, лениво пересыпает из руки в руку окаменевших падалыциков и едва заметно улыбается, думая о чем-то своем. А Флора сидит на том же самом стуле, где спасалась от некрофагов, и с изумлением смотрит на исцеленного Карла.

— Мэтр, — прошептала она тихо, — вы просто волшебник.

— Рад, что сумел помочь тебе, — ответил Вольфгер.

Леди стремительно поднялась, сняла какое-то пыльное покрывало, свисающее со спинки кушетки, и набросила на человека.

— Он скоро придет в себя, — сказал кадаверциан, кивком указывая Босхету на дверь, — Думаю, ты сможешь объяснить ему, что произошло.

— Да, конечно. — Флора подождала, пока бетайлас выйдет. А потом вдруг посмотрела на кадаверциана пытливым «даханаварским» взглядом, явно доставшимся от телепа- та-учителя, обратившего ее, и неожиданно улыбнулась. — Благодарю за великодушие.

— О, да! — рассмеялся Вольфгер, — Все знают о моем безмерном великодушии к смертным.

— Не к человеку, — тихо отозвалась леди, — Ко мне.

Некромант понял, что именно она хотела сказать ему.

Третья старейшина даханавар вовсе не была наивна, как подумалось ему прежде. Напротив, он убедился, что эта женщина очень умна и великолепно умеет использовать искренность и темперамент, добиваясь желаемого или устраняя собственные промахи. Прогулка с Вольфгером оказалась явной ошибкой, но леди великолепно ее исправила, причем кадаверциан абсолютно не сожалел об этом. Помощь Флоре была для него всего лишь капризом, который он мог себе позволить.

— Береги своего человека, — сказал некромант, улыбаясь очаровательной женщине. — Чума в отличие от меня вряд ли внемлет к твоим мольбам.

— Я знаю, — тихо откликнулась Флора, отводя взгляд, — поэтому предпочитаю встречаться с вами, а не с ней.

Мэтр молча взял леди за руку, поцеловал в прохладное запястье, еще раз посмотрел на спящего и вышел из комнаты.

Особняк догорал. По черному остову пробегали юркие красные огоньки. Ветер приносил с собой едкий запах гари, неуловимо напоминающий об асиман. Небо на востоке порозовело.

Босхет сидел в траве рядом с ветхим крыльцом и смотрел на лошадей, неподвижно стоящих поодаль. Услышав шаги кадаверциана, он не сделал попытки подняться и, не глядя на мэтра, процитировал:

Он прекрасный, он сильный, он мудрый,Божество он двумя третями, человек лишь одною…Но не знает он равных в искусстве мученьяТех людей, что его доверены власти…

— Это ты о себе? — с иронией осведомился Вольфгер.

— Нет, о тебе, — усмехнулся Босхет, садясь в седло. — Этот человек все равно умрет. Так что, может, не стоило заставлять его погибать дважды? Вряд ли эта даханаварская девчонка сумеет сохранить ему жизнь.

— Она будет очень стараться. — Вольфгер сел на своего коня и оглянулся на маленький домик.

В его окне загорелся робкий отсвет свечи… И на миг ка- даверциану показалось, что он совершил ошибку, вернув Карла к жизни. Но тут же неприятное ощущение прошло. «Какой вред такому, как я, может принести дальний родственник Корвинуса? Даже не ревенант к тому же, — подумал Вольфгер, направляя жеребца в сторону леса. — Никогда это не будет в его силах».

И ошибся.

Глава 10

ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ

Среди моих недругов нет ни единого глупца.[16]

10 мая

Утро начиналось спокойно и мирно, как и все предыдущие дни. Из окна столовой было видно, что тучи над фьордом наконец разошлись, и с отвесных скал хлынули белые водопады, встречающиеся в гладкой воде с собственными отражениями. Значит, озера наверху плоскогорий наполнились водой до краев — тонкие ручейки, текущие из них, превратились в бурные потоки.

Прибрежные кусты зазеленели ярче, в светлом небе зарозовели тонкие полоски легких облаков. Ричард видел, что Диана с удовольствием посматривает в окно, и глубокая, скорбная морщина на ее лбу разгладилась. С ясной погодой к ней вернулось ощущение покоя и защищенности.

Они завтракали в маленькой столовой, и, как обычно в последнее время, Виттория на предельной скорости поглощала омлете бутербродами, явно не замечая, что ест. Взгляд ее был отсутствующим.

— Витта, не торопись, пожалуйста, — сказала Диана, — у тебя не отберут тарелку.

— Да, мама, — ответила та машинально, пытаясь выполнять магические упражнения, не отрываясь от повседневных занятий.

— После еды ты могла бы выйти на улицу, — продолжила ее мать, начивая девушке сока. — Пройтись возле дома. Если будешь больше гулять, сможешь быстрее засыпать. Ты засиживаешься до глубокой ночи. Поэтому поздно встаешь.

— Конечно, мама, — с тем же отсутствующим видом отозвалась Виттория.

— Ты слышишь, что я тебе говорю?

— Слышу, — тусклым голосом произнесла девушка, и тут же в ее глазах заблестело внезапное озарение. — Ричард, как ты думаешь, если я блокирую силу кадаверциан, это подействует на их зомби? Они перестанут функционировать?

Ноздри Дианы гневно затрепетали, она уже совсем было собралась одернуть дочь, вновь заговорившую на запретную прежде тему, но сдержалась. Помнила об обещании, данном Ричарду, — не мешать ему воспитывать ревенанта.

— Вряд ли, — отозвался телохранитель, — Ты должна успеть блокировать магию кадаверциан до того, как они призовут слуг.

— А если некроманты появятся вместе с ними? Например, с бетайласами, — Она отодвинула тарелку и уставилась на собеседника пронзительным, требовательным взглядом.

— Тогда стреляй в голову, — неторопливо откладывая вилку с ножом, ответил Ричард.

— Кому?

— Лучше бетайласам. Кадаверциан могут обидеться.

Виттория рассмеялась было, но, увидев холодное лицо

Дианы, тут же прекратила неуместное веселье и вскочила.

— Спасибо, мам, все было очень вкусно, — скороговоркой выпалила она, прошла на кухню и сунула свою тарелку в мойку. -

Я