Поймай, если хочешь (СИ) - Зареченская Лиса

– Неужели юнцы, у которых рыльце в пушку такое могут? – язвительно спросил Раймонд, смотря на мои распухшие губы. – Что скажешь, Софи?

– Я… не совсем понимаю, что происходит. Раймонд, ты ведь не применяешь магию сейчас? Какое-то запретное заклятие?

Это прозвучало и как оскорбление и как комплимент. А я действительно не могла поверить в чудодейственную силу поцелуя. Неужели я так сильно влюблена в этого мужчину, что несмотря на страх, кучу ограничений, добровольно падаю в его руки? Альман прекрасно понял, о чем я говорю, исподлобья посмотрел недовольным взглядом, а потом, схватив руками и шею и заставив смотреть в свои глаза, шепнул какое-то странное заклинание.

– А вот это уже запрещенная магия, – усмехнулся он. – Смотри. Это я.

Моргнула, но стоило открыть глаза, как на меня обрушился смерч из тьмы и света, сплетаясь между собой. Простые потоки, казалось, отчаянно боролись друг с другом, разрывая мага изнутри. Чем дольше всматривалась, тем сильнее проявлялись другие цвета. Мысленно касалась их пальцами, начиная ощущая эмоции Раймонда. Они были такими яркими, сильными, что выносить даже радость или злость было неимоверно сложно… Как же тяжело ему приходилось быть безразличным, когда внутри все так кипело?

– Софи, открой глаза, – попросил он.

Я думала, иллюзия растает, но вопреки этому и законам магии, увидела Раймонда в окружении искр и цветных потоков. Его лицо светилось, обласканное тьмой, глаза сияли, как солнце, в самые жаркие дни, застилая синеву. Стоило нам встретиться взглядами, как волна жара едва не сбила меня с ног, казалось, что мы очутились в аду. Я сгорала вместе с магом, захлебываясь, пытаясь хватать ртом воздух, намертво вцепляясь в мужские плечи, раскаленные под тонкой тканью. Как только не сгорела…и рубашка, и я, и Альман. Это правда? Он так сильно очарован?! И как ответ на вопрос среди бушующих страстей его желаний, мелькнуло что-то светлое, белое, сверкающее… оно, как харек, юркнуло в потоки, скрываясь с глаз. Прижимаясь плотнее к Раймонду, решила прикоснуться к таинственному свету… такому опасному, незнакомому. Мне казалось, там ответ на мой главный вопрос: умеет ли этот человек любить?

Только вот этому не суждено было сбиться. За секунду до Раймонд отдернул мою руку, то ли случайно, то ли намерено. Альман взглядом спросил «теперь ты понимаешь? веришь?» И я легонько кивнула, чтобы вновь быть прижатой к стене. Этот поцелуй уже был полон нежности, совсем не свойственной Альману…

– Раймонд, не нужно, – улыбнулась я, – можешь быть собой.

Он только усмехнулся. Взгляд хищно загорелся, по щелчку пальцев потухли свечи, оставляя нас в лунном свете, половица скрипнула под весом мужчины, а я непроизвольно вжалась в стену… Хищник вышел на охоту, готовый в любую секунду слабости поймать свою жертву. Только в этот раз я убегать не собиралась, даже напротив, потянулась вперед под довольный смех Альмана. Он игриво притронулся к шее губами, вызывая дрожь и уже готов был вновь поцеловать…

Но нет, в этой жизни, не могло быть так просто! Угадайте, что произошло в эту минуту?! Нет, Аркон не явился, взвыла пожарная тревога!!! Надрывалась сирена, сдавливая уши противным визгом, и, как гром раздавался голос ректора, что всем нужно немедленно эвакуироваться!

– В преподавательском корпусе пожар! Просьба всех незамедлительно выйти из здания через левый выход!

– Мы же никуда не пойдем? – спросила я с надеждой, видя в отражении зеркала раскрасневшуюся себя в тонком вызывающем платье. Раймонд в помятой моими руками рубашке тоже мало походил на приличного преподавателя. – Учебная тревога?

– Пожар! Код А! Одна минута! – надрывался ректор и в подтверждение случившийся катастрофы, под потолком сверкнули кристаллы, и через пару секунд на нас полились потоки воды.

– Серьзено?! – не веря, произнесла я, стирая жирные капли с лица. Платье мгновенье намокло и облепила тело. – Раймонд, мы выйдем?

– Предпочитаешь сгореть? – усмехнулся он, кидая мне пиджак и таща на выход за руку. – По-моему, лучше краснеть, чем гореть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Прямо так?!

– Отлично выглядишь, очень аппетитно, – снова усмехнулся Раймонд, уверенно таща меня за собой по коридору. – Могу тебя понести на руках.

Еще лучше. Осталось только с Альманом спуститься по парадной лестнице, чтобы все сразу поняли что к чему... В этот раз репутация тоже спасет мага или все-таки полуголая ученица в руках кого-то смутит? Даже интересно, сколько я соберу косых взглядов. Но на удивление пожаром мало кто интересовался: куча народа собралась поодаль учительского корпуса. Последний, кстати, действительно горел, никак не реагируя на воду. Сотни керов, сбежавшихся на полянку, встали кружочком, наблюдая за какой-то дракой. Мы переглянулись с Альманом и поспешили в гущу событий. Казалось, вся академия стягивалась сюда, по Блюдцам керы звали друзей, на всю округу завывала сирена, а в центре круга стоял Эндрю с неестественно горящими глазами. Такое уже было в тот самый день в зале боевых искусств…

– Великий дух, – прошептала я, подмечая, что магия сочилась уже даже через одежду Арийского. Он был в гневе, совершенно не контролируя себя. А это означало, Эндрю с его безграничным потенциалом мог убить любого … Корпус он уже поджег.

– Ну что? Аристократический сынок, думаешь это высокородная шлюшка для тебя? – спросил какой-то вампир, явно не сомневающийся в своих способностях. – Человечишка, ну хочешь, помешай мне укусить ее? Она и сама не против, да, Лети?!

Летиция стояла в первом ряду, прижимая свою сумку к груди и впав в ступор. Она явно начала понимать, к чему привело ее поведение. Не знаю, зачем она сунулась к вампирам, но теперь Эндрю защищал ее честь… Он принимал оскорбление Амо за свои. Уверена, что парень долго сдерживался, но бравый вампир переходил границу с каждым словом и тем самым подписывал всем приговор. Под ногами Эднрю трава чернела с каждой секундой сильнее, источая горелый аромат, очередная искра сверкнула между пальцев парня и мелькнула в сантиметре от лица кровопивца.

– Ваше высокородие, вас стрелять не учили? Перестань Эндрю, она того не стоит.

– А это я буду решать.

– Успокой его! Летиция, немедленно отомри и успокой его! – вырвавшись из рук Альмана, подбежала к девушке и затрясла ее за плечи. – Очнись! Он спалит половину академии!

– Пускай!

– Идиотка! – а у нее были стеклянные глаза, она заворожено смотрела на пылающий огонь в далеке. Прощать обидчиков она не хотела, как и понимать, насколько рискуют все. В первый ряд сзади протиснулся князь Латос, спокойно попивая бодрящий напиток. Он окинул меня с ног до головы, хмыкнул и продолжил смотреть на то, как одна за другой искра срывается с пальцев Эндрю.

– Керы, немедленно разойдитесь. Кер Арийский, может, стоит подумать о последствиях? – стальной голос Альмана прозвучал напротив парня. Маг уже приготовил усмиряющее заклятие. – Эндрю, мне стоит применять силу?!

Арийского трясло, но спустя минуту он кивнул. Все выдохнули, и только я напряглась, заметив между пальцев смертельное заклятие невидимых нитей. Оно могло задушить заживо. Его легко деактивировать, только если не питать настолько сильно, Эндрю вряд ли сейчас рассчитывал потоки.

Все произошло очень быстро. Уходя с поля бок о бок с Альманом, Эндрю резко развернулся и кинул в противника магическую искру, вампир явно не зря здесь учился и смог соткать сильнейший защитный щит. Отрикошетив от него и сбив ударной волной кропоивца, а заодно и часть толпы, магия устремилась в спину Альмана. Такой заряд мог убить даже такого мага, как Раймонд! А я ведь землянка, которая может впитать лишнюю концентрацию и выжить…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

У меня хотя бы будет шанс. Время для подвигов, Софи! И я, не задумываясь, кинулась практически навстречу заклятию, чувствуя, как сквозь кожу проходят концентрированные разряды. Падая на землю с прожженным в нескольких местах платьем, заметила ошарашенный взгляд Раймонда, а через секунду почувствовала тяжесть чужого тела на себе. Сверху спикировал не менее обожженный, князь Латос. Судя по шипению, он словил часть разряда на себя, а теперь корчился от боли, немного задыхался, но все же мог гневно говорить: