Рейдер - Павел Астахов

Немного смущенные, Артем и Шамиль отправились в прихожую, натянули свои плащи, и лишь тогда Шамиль что-то вспомнил:

– Да, тут Артем Андреевич отметил, что псина у вас замечательная. Не скажете, откуда она родом?

– Из Питера, – отмахнулась Григорова. – Племянник передал.

Шамиль многозначительно посмотрел на Артема.

– И паспорт у собаки есть?

– Конечно, – пожала плечами судья.

– А матушку вашей собачки случаем не Кони звать?

Григорова задумалась, но тут же отмахнулась:

– Ну, а если Кони, то что? Вам-то какая разница? Идите, отдыхайте.

Приятели переглянулись и послушно двинулись к двери.

Следователь

Бугров прибыл в сопровождении двух своих лучших оперативников, когда Колесов уже выдрал из подшитых дел почти все, что его интересовало.

– Привет, Сережа, – аккуратно переступив через порог спецчасти, сунул он ладонь Колесову.

– Здорово, – принял рукопожатие Колесов. – Займешься?

Бугров глянул на сидящего у стеллажей мертвого особиста и кивнул.

– Ну что, – повернулся он к застывшим у дверей в спецчасть помощникам, – какие идеи? Что будем рисовать?

– У него ссора была, – тут же вспомнил Колесов, – с адвокатом. Павлов его фамилия. Артем Андреевич.

Бугров удивленно присвистнул:

– Это из «Зала суда», что ли?

Колесов мрачно кивнул.

– А что за ссора? – сдвинул брови Бугров.

– Он же пьяный круглые сутки был… – кивнул в сторону покойного Колесов. – Сам себя не помнил…

– Это хорошо… – хмыкнул под нос оперативник и заглянул в спецчасть: – Это же спирт?

– Ага, – кивнул Колесов, – прикинь, столько выжрать!

Бугров удовлетворенно рассмеялся и потер ладонью об ладонь.

– Ясен перец. Рисуем самоубийство. Ты его, надеюсь, не из табельного замочил?

Колесов криво ухмыльнулся:

– За дурака меня держишь? Вот… получай.

Он швырнул на стол пистолет, и Бугров тут же сосредоточился:

– Расстояние?

– Около метра. Вряд ли меньше. Ну, ты же с экспертами договоришься?

– И думать забудь, – отрезал оперативник. – У нас эксперты – в страшном сне не приснится. У них все – «строго по уставу». Будем пороховые газы на рубаху отдельно наносить. Я уже так делал…

Колесов заинтересованно хмыкнул и принялся выдирать оставшиеся чертежи. Стопка уже получалась внушительная – с два энциклопедических тома толщиной. А Бугров тут же вытащил из «Макарова» патрон, из чемоданчика – щипцы, вывернул пулю и сунул холостой патрон обратно.

– Думаешь, прокатит? – засомневался Колесов.

– В Москве – нет, а в Тригорске – вполне, – коротко отозвался оперативник, – техническая база у наших экспертов неважная.

Игра

Петр Петрович машинально щелкал по клавиатуре, но сосредоточиться на игре по-настоящему не выходило. Если совсем уж честно, эта игра все чаще приносила ему неприятные сюрпризы.

Спирский – совершенно неожиданно для себя – так и не сумел справиться с неким «Ланселотом» в синих одеждах, который заходил в сеть на пару часов почти ежедневно и за это короткое время умудрялся сколотить группу рыцарей, возглавить их, выступить в поход и отвоевать у Пети какую-нибудь дальнюю деревушку или город.

Любопытным было то, сколь точно, со знанием сути дела этот «Ланселот» соблюдал этику Раннего Средневековья. Добычу он раздавал поровну всем участникам похода, а тем, кто был не согласен, объявлял дуэль и, выводя за город, убивал в поединке – точь-в-точь Божий Суд. Со временем «левых» игроков у него в команде практически не стало, а бойцы, привыкшие к коллективным ролевым играм, с нетерпением ждали очередного появления «Ланселота».

Петр Петрович попытался выяснить, что это за фрукт, однако столкнулся с проблемой: «Ланселот» обналичивать завоеванные средства ценой раскрытия своей персоны не пожелал. Спирский попытался хотя бы поговорить с этим странным «хостом», но диалог не получался. А потом появился Ной, и Петр Петрович совершенно растерялся.

Первым делом этот рыцарь, одетый в светло-голубые одежды и украшенный золотыми позументами, галунами и уланами, открыл счет, но только валютный и корреспондентский. То есть, скорее всего, он жил за рубежом – в Прибалтике, Казахстане или, к примеру, в Армении. И, что еще любопытнее, он платил помногу, ибо проигрывал битву за битвой – с треском.

Это было не вполне обычно. Играя на настоящие деньги, можно было и не расплачиваться по долгам, если игрок потерпел поражение и его рыцарь был убит. Часто игроки именно так и поступали, оставляя отыгравший свое «труп» шакалам и заводя нового бойца. И только если вам хотелось продолжить игру под тем же именем и с тем же вооружением, вам приходилось гасить долги. На это были способны единицы – только наиболее самолюбивые. Ной был из тех, кто свои долги погашал – раз за разом.

Понятно, что Петра Петровича одолело любопытство, и он решил поболтать со столь настырным «клиентом» и сразу понял: дело нечисто. Ной попросил о личной встрече и был готов оплатить все – вплоть до «командировочных» в Париж. Спирского определенно пытались контролировать, а значит, была утечка информации.

На деле все оказалось еще сложнее, и, положа руку на сердце, Ной ни разу не переступил границ приличий. Но тогда Петр Петрович не на шутку встревожился, побеседовал с Гришей, и начальник службы безопасности уверенно показал на Мака.

– Больше дать на вас информацию в Интернет некому, Петр Петрович, – прямо сказал многоопытный службист, – а эту компьютерную крысу давно пора мордой об стол! Это я вам говорю.

– Об стол – значит, об стол, – мгновенно принял решение Спирский. – Пошли.

Гриша кивнул, и через считаные мгновения хрипящий от боли Мак и впрямь распластался лицом на столе.

– Кому меня сдал? – навис над ним Петр Петрович. – Только не вздумай девочку из себя строить.

Мак, он же Макиавелли и он же Денис, панически скосил глаза на завернувшего ему «салазки» начальника службы безопасности, глотнул и начал выкладывать все, как есть – пункт за пунктом.

Как оказалось, он слил информацию на создавшего уникальную Игру босса в Интернет из чистого хвастовства. И первым делом персоной Петра Спирского заинтересовался некий Ной, человек, безусловно, продвинутый и «фишку» в программном бизнесе просекающий.

– Говорят, он из бывших наших, немец, что ли, – торопливо выкладывал Мак, – но поднялся хорошо… живет в Париже, бабла немерено. Кто с ним дело имел, никто еще не жаловался.

– А твой какой интерес? – мгновенно заподозрил что-то недоговоренное Петр Петрович.

Мак пристыженно шмыгнул носом.

– Там у них в Сорбонне курсы есть по «ай-теку»… хотел попасть. Ной обещал помощь.

Спирский покачал головой. Он знал манеру компьютерщиков паразитировать на своих хозяевах, но чтобы вот так нагло слить босса… Такого в «МАМБе» еще не случалось.

– Я еще подумаю, что с тобой сделать, – пообещал он Маку, – легко уж точно не отделаешься.

В тот момент он точно знал, что оборвет все связи, на которых есть малейшее подозрение, что они возникли из-за слива. Однако Ной оказался на удивление перспективным клиентом. Пожалуй, самым перспективным.

«Главное, чтобы Колесов чисто сработал, – думал Петр Петрович, – а уж там я развернусь…»

Самоубийца

Имитация самоубийства заняла больше времени, чем ожидалось, а потом оперативник выбрал-таки время просмотреть записи в мобильном телефоне мертвого особиста и встревожился.

– Это кто? – ткнул он в несколько подряд идущих автоматических записей о пропущенных звонках. – Как думаешь?

– А что тут думать? Я знаю. Это – тот самый адвокат, – не отрываясь от обвязывания капроновым шнуром уже приготовленных к выносу документов, пояснил Колесов.

Бугров покрутил пальцем у виска:

– Ты что, Сережа, совсем? Ты почему сразу ничего не сказал?

– А что такое?

– Ты посмотри! – ткнул ему в нос телефон Бугров. – Он же ему четыре раза позвонил! Три последних раза – почти подряд! Они же явно как-то повязаны!

– Ну, знаю я… – недовольно буркнул Колесов. – Они вроде даже дружили когда-то. И что я теперь могу сделать? Записи стереть?

Оперативник охнул:

– Дружили?! Ты каким местом думаешь, Сережа?!

Колесов поморщился. Если честно, он последние два часа думал только о том, как пронести все эти бумаги мимо стукача своего босса. Но Бугров был прав: Павлов был опасен. А может быть, очень опасен.

– Где он сейчас? – жестко поинтересовался Бугров.

– В Усть-Пинске, кажется. Это где-то на Урале, – ответил Колесов и задумался.

Сейчас, когда бумаги были в его руках, Сергею Михайловичу было глубоко плевать и на Спирского, и даже на Бугрова. Он знал, не пройдет и недели, и он будет богат, очень богат и, само собой, свободен. Однако адвокат Павлов с его обширным опытом вращения в судейских кругах мог испортить все, причем в последний момент.