Мужское дело - Николай Леонов

Сыщик винил себя в том, что подверг риску жизнь Марии. Не посоветуй он тогда Орлову поставить на следствие Филиппова, жена сейчас была бы в безопасности. Хотя бы потому, что организовать на него засаду в доме у Лунина бандиты попросту не успели.

Кроме того, что лишнего наболтал, Гуров совершил и еще одну ошибку. Он не спрятал жену, стараясь не вызвать у бандитов подозрения в том, что он не отказался от следствия. Вот это и угнетало сыщика больше всего. Сознание того, что по его вине Мария оказалась в опасности.

И никакие доводы разума о том, что предвидеть все было невозможно, да и поступить по-другому он не мог, не успокаивали Гурова. Сыщик решил, что должен вытащить Марию любой ценой. Даже если придется для этого перестрелять безоружных людей! Гуров приготовился ко всему и ждал.

– Лев Иванович, отправьте-ка одного человечка к воротам, – прервал затянувшееся молчание Игнат. – Там охранник на воротах бультерьеров из вольера выпустил. Чтобы вы, упаси боже, не сбежали. А эти звери ничьих команд, кроме как от парней, что их кормят, не понимают. Пусть кто-нибудь дорогих гостей сюда проводит. А то загрызут еще псы вашу любезную супругу ненароком!

Гуров недоверчиво посмотрел на Игната и прислушался. Где-то во дворе действительно слышался редкий лай злобных псов. Видимо, главарь не лгал и в этот раз. Пожав плечами, сыщик приказал одному из бандитов идти во двор. А сам одним быстрым движением поменял почти пустой магазин автомата.

– Ну и как вы представляете себе обмен? – спросил Игната Гуров.

– Ничего сложного, – пожал плечами Игнат. – Как только привезут вашу супругу, я свяжусь с аэродромом. У меня там свой самолет, знаете ли. Разрешение на взлет я получу без проблем, и, пока готовят самолет, на котором мы с парнями покинем благословенную отчизну, мы с вами поедем в любое глухое место по вашему выбору. Сзади нас повезут вашу жену. Затем вы отпускаете меня, получаете свою супругу, и я вас запру в каком-нибудь подвале. После этого мы расстанемся навек.

– А где гарантии, что вы не убьете нас, едва произойдет обмен? – ухмыльнувшись, спросил Гуров.

– Никаких гарантий! – Игнат посмотрел сыщику прямо в глаза. – Вам придется поверить, что мне намного приятнее оставить вас в живых. Вы же сами себе потом петельку свяжете от того, что упустили меня. Вы проигрывать не умеете. А потому и жизни себе не дадите. Мне будет приятно думать, грея у берега теплого моря свои старые кости, что вы, Лев Иванович, кусаете себе локти. Я же вам говорил, что деньги не пахнут? Вот вы и будете нюхать запах собственного бессилия. А я стану наслаждаться ароматом благ, что дают те самые доллары, от которых вы отказались...

Игнат, может быть, говорил бы еще долго, но его перебил бешеный лай собак, донесшийся со двора. Игнат прислушался к свирепому реву злобных псов. А Гуров почувствовал, как что-то оборвалось у него внутри.

– Приехали! – обрадованно констатировал главарь. Он хотел сказать что-то еще, но в этот момент дверь с грохотом отворилась. На пороге стоял боевик с автоматом.

– Валим отсюда! Чернов, сука, ментов привез! – заорал он и дал очередь из автомата в сторону Гурова.

Сыщик успел упасть на пол прежде, чем ствол автомата в руках бандита пополз в его сторону. Гуров с силой дернул Игната вниз, и вовремя. Очередь из «узи» разнесла в щепки спинку стула, на котором сидел сыщик, и разорвала кожу обивки кресла, где секунду назад была грудь главаря.

Со двора донеслись звуки выстрелов, но они были еле слышны. Здесь, в комнате, закладывал уши грохот автомата, из которого стрелял бандит. Обезумев от отчаяния, он не отпускал спусковой крючок, поливая свинцом тот угол комнаты, где за креслом и столом спрятался Гуров.

Сыщик решил поднять голову только тогда, когда в автомате боевика кончились патроны. Где-то в глубине дачи раздался звук разбитого стекла, послышалась короткая очередь и громкий крик. Услышав, как в наступившей тишине звякнул о пол отброшенный пустой магазин, Гуров приподнялся над своим укрытием и выстрелил в боевика. Бандита развернуло лицом к двери, и он вывалился на улицу.

– Лев Иванович, положите автомат, – раздался голос Лунина в тишине, прерываемой лишь редкими выстрелами с улицы. – Одно резкое движение, и я вас пристрелю. Мне терять нечего!

Гуров осторожно опустил автомат на пол и повернулся к бандиту. Лунин стоял слева от Гурова, широко расставив ноги и держа пистолет на вытянутых руках. Правая щека бандита нервно подергивалась, а на виске пламенела набухающей кровью свежая ссадина. Гуров медленно поднялся на ноги.

– Собственно говоря, в качестве заложника вы мне намного больше нравитесь, – усмехнулся Лунин. – Я с вами...

Что хотел сказать бандит, Гуров так и не узнал. Со стороны дверей, распахнутых телом мертвого боевика, раздался сухой щелчок пистолетного выстрела. Пуля попала Лунину прямо в висок, и он снопом упал на пол. Позади Гурова застонал Игнат. Сыщик схватил с пола автомат и повернулся к нему.

Главарь лежал на боку, зажав рукой правое плечо. Гуров наклонился над ним и осмотрел рану. Пуля прошла навылет и умудрилась не задеть легкое. В раненой руке Игнат сжимал бумажник. Гуров вытащил его из слабеющих пальцев. В бумажнике было несколько стодолларовых купюр и пара кредитных карточек. Гуров вытащил их и бросил раненому Игнату на грудь.

– Так, говорите, деньги не пахнут? – спросил сыщик бандита, глядя в его подернутые пленкой боли глаза. – Понюхайте их, когда будете сидеть в камере смертников. На том свете встретимся, расскажете, что учуяли.

Гуров обернулся. Позади него стоял Крячко, а чуть поодаль полковник Бурдин. По комнатам дачи рассыпались бойцы из спецотряда ФСБ, разыскивая тех бандитов, кому удалось спрятаться.

– Стас, неужели ты стрелять научился? – спросил Гуров, глядя на улыбающегося друга.

– Ну и видок у тебя, Лева. Сразу видно, что не с девочками в постели кувыркался! – удивился Крячко и ответил на вопрос: – Нет, стрелял не я. Это у нас вон Федорыч стрелок. Я бы и из рогатки так не попал. Между прочим, господин Шерлок Холмс, я из-за тебя всю ночь на ногах. Ты уж заканчивай эту волынку побыстрей. Спать ужасно хочу...

Эпилог

– За твои фортеля тебе, Лева, голову оторвать вместе с погонами мало! – ворчливо проговорил Орлов, когда выслушал доклад Гурова и поморщился, оглядев его с ног до головы.

Сыщик действительно выглядел отвратительно. Синяки под глазами, распухшие губы, ссадина на лбу. Но самым неприятным для генерала был взгляд Гурова. Пустой и ничего не выражающий. Сыщик страшно устал и хотел убраться из главка подальше.

– Ты, Петр, своего орла не ругай, – вступился за Гурова Кулагин. – Вон он какое дело, считай, один провернул...

– Как это один! – запротестовал Крячко. – Где бы он сейчас был, если бы я Чернова не взял?

– Твоих заслуг никто и не принижает. – Орлов недовольно посмотрел на обидевшегося Станислава. – Премию я тебе, по крайней мере, обещаю. А остальное с Левы спрашивай. И вообще, не вмешивайся, когда старшие по званию говорят.

– Вы мне подачками рот не заткнете! – театрально вскочил из-за стола Крячко. Кулагин удивленно посмотрел на него. – Сейчас вам не восьмидесятый год!

– Стас, перестань паясничать, – устало оборвал его Гуров и повернулся к Орлову. – Пойдем мы, Петр. Устали как собаки.

– Идите, рейнджеры хреновы. Нам с генералом еще кое-что решить нужно, – махнул рукой Орлов и добавил: – Пока болячки не залечишь, свою мерзкую рожу в главк чтобы не смел показывать!

– Ни хрена себе, вот это ему халява! – снова возмутился Крячко. – Это же две недели оплаченного отпуска. А мне что?

– А тебе премию, – буркнул Орлов. – Иди с глаз моих долой!

Гуров поднялся со стула, и Станислав последовал за ним. На пороге кабинета, перед тем как выйти, Крячко остановился, щелкнул каблуками и отдал генералам честь. Кулагин фыркнул, а Орлов покрутил пальцем у виска.

Гуров отправил Станислава вниз, а сам остался у Верочки и позвонил Марии. Он хотел успокоить жену и попросил ее не задерживаться после спектакля.

– Ну что, Лева, куда поедем? – спросил Станислав, едва они с Гуровым вышли во двор главка. – Так и быть! Побуду у тебя сегодня личным шофером. Только с тебя ужин и выпивка. Так куда мы?

– В Склифосовского, – коротко ответил сыщик и сел на пассажирское сиденье в «Мерседес» Станислава.

В клинику их пропустили без проблем. Супруги Пешковы все еще лежали в больнице. Положение Антона было тяжелым, но врачи не теряли надежду. С его женой было все в порядке, и обследование плода показало, что ребенок практически здоров. Держали их в больнице только для профилактики.

Еще по дороге в Склифосовского Гуров купил букет цветов и коробку шоколадных конфет. К Антону сыщик идти не захотел. После всего пережитого ему было особенно неприятно видеть человека, едва не погубившего всю свою семью, пусть и не намеренно.

Впрочем, в последний момент Гуров решил не посещать и Пешкову. Он попросил врача передать ей подарки и вышел из клиники. Крячко, подмигнув недоумевающему доктору, дескать, его друг – человек со странностями, поспешил следом за Гуровым.