Питер, Поль и я - Даниэла Стил

Поль снял игуану с головы Сэма, где та уже успела удобно устроиться, и нежно погладил ее, укачивая на руках. Сэм продолжал упрашивать меня оставить игуану.

– И думать забудь о ней! Чтоб ее духу здесь не было! Или я вас обоих отправлю обратно в Венесуэлу. Прощай, Игги! – многозначительно добавила я и пошла на кухню готовить обед.

И что мне с ним делать, спрашивается? С Игги или без, но Поль здесь не останется. Это я твердо решила.

Я занялась приготовлением спагетти. Спустя некоторое время Поль зашел в кухню с самым серьезным видом.

– Ты меня разочаровала, Стеф. Где твое хваленое чувство юмора?

– Я его утратила начисто. Впрочем, тебе этого не понять. Ты же ненастоящий. Быть тебе вечным Питером Пэном. А я не могу больше с тобой играть. Я взрослая женщина, у меня двое детей.

– Ты говоришь как Питер. Он все время талдычит об одном и том же. Вот поэтому все и считают его занудой.

– Может быть, за это я его и люблю. Уж он-то не стал бы дарить Сэму такое чудище – привез бы ему золотую рыбку в аквариуме или, на худой конец, хомячка или щенка. А тут такое мерзкое чучело!

– Это игуана. Она просто красавица. И почему ты думаешь, что Питер на такое не способен? Ты его мало знаешь.

– Я знаю его достаточно хорошо. Поверь мне на слово, он никогда бы не подарил моему сыну игуану.

– Ну, прости, прости, – пробормотал он, потянувшись за столовым хересом и моментально опустошив бутылку почти наполовину. – Я успею принять душ перед обедом?

– Нет, – отрезала я. – И не надейся, что я оставлю тебя ночевать.

– Почему? – разочарованно протянул он и, икнув, добавил: – Какой гадкий херес – советую тебе его выбросить.

– Не надо было пить.

– Водка кончилась, а виски у тебя нет.

– Я не знала, что ты явишься с бухты-барахты. Питер пьет только мартини.

– Наплевать мне, что он пьет. Так почему мне нельзя у тебя переночевать?

– Потому что с прошлым покончено. Я открываю новую страницу своей жизни. На этот раз он здорово на тебя рассердился. Я не хочу ставить под угрозу отношения, которые мне очень дороги. Даже если он сам тебя прислал.

– А тебе не кажется, что поздно идти на попятную? Ты ведь даже не знаешь, любит он тебя или нет, – злобно добавил он. Должно быть, в нем заговорила водка. Или херес.

– Это к делу не относится. Любит он меня или нет, я его все равно люблю. И не позволю тебе спать в моем доме.

– Я не могу сейчас вернуться в лабораторию, – упрямо возразил он. – У меня нет ключей, а в воскресенье там все закрыто.

– Тогда остановись в «Плазе». У тебя же есть его кредитная карточка. Переночуешь за счет Питера.

– Только если ты переночуешь со мной.

– И не мечтай… к тому же няню я сейчас вряд ли найду.

За разговорами я и не заметила, как спагетти стали подгорать. Пока мы препирались по поводу игуаны и места для ночлега, в кастрюле выкипела вся вода.

– Тогда я лучше останусь у тебя, – рассудительно подытожил он, – пока Питер не вернется из Калифорнии.

– Поль, – решительно начала я, твердо глядя ему в лицо, – ты можешь с нами пообедать, но сразу после этого уедешь.

Я говорила совершенно серьезно. В этот момент в кухню вошла Шарлотта и уставилась на нас с любопытством.

– А кто такой Поль? – недоуменно переспросила она, не понимая, что на нас нашло. – И как поживает обед?

– Я его сожгла, – процедила я сквозь стиснутые зубы, бросая на Поля и Шарлотту бешеные взгляды.

Тут появился Сэм с игуаной на руках.

– Сейчас же унеси ее обратно! – завопила я, вываливая в раковину подгоревшие спагетти, которые невозможно было спасти.

– Ненавижу тебя, ненавижу! – сквозь слезы выкрикнул Сэм, убегая к себе в комнату с Игги на руках.

– Не упрямься, разреши ему оставить игуану, – мягко попросил Поль. – Сэму она очень понравилась.

– Убирайся ко всем чертям! – рявкнула я. У меня так и чесались руки чем-нибудь его огреть.

– Ты же сама меня не отпустишь, – возразил он и улыбнулся Шарлотте: – Твоя мама всегда так нервничает, когда готовит? Может, тебе помочь? – услужливо спросил он, пока я вытаскивала из холодильника замороженную пиццу.

– Нет, спасибо.

Пожав плечами, Поль уселся играть в кости с Шарлоттой, а я продолжала носиться по кухне, сбивая и роняя все подряд.

К девяти часам обед был наконец готов, при том что я умудрилась спалить и пиццу.

Около десяти часов вечера я прибрала на кухне. Сэм уже спал в своей кровати вместе с игуаной. Когда я пришла пожелать ему спокойной ночи, чудовище лежало рядом с ним на подушке. Я осторожно прикрыла за собой дверь, чтобы оно не выскочило в коридор. Поль непременно должен забрать игуану с собой. Я не позволю Сэму держать ее в квартире.

– Он уснул? – тихо спросил Поль, как только я вернулась на кухню.

Теперь он принялся за бутылку с джином. Я приберегла ее для Питера, но сейчас это было уже не важно. Питер сказал, что «нам надо поговорить», а это дурной знак. Он скорее всего собирается со мной окончательно порвать и сделает это, когда вернется из Калифорнии, если уже не вернулся. Наверное, у него просто не хватило мужества сказать об этом сразу. Я вспомнила, каким он был притихшим и задумчивым, когда мы гуляли по заснеженному парку, как странно посмотрел на меня, увидев рубиновое кольцо, подаренное Полем.

Я налила, себе джина в бокал, добавила тоника и несколько кубиков льда.

– А я думал, ты не пьешь, – заметил он, ошеломленно уставившись на меня.

– Я и не пью. Просто мне надо выпить.

– А как насчет массажа?

– А как насчет того, чтобы взять игуану и отправиться в отель без меня?

Для одного вечера событий и без того предостаточно: подгоревший обед, разбитая любовь и гигантская ящерица в спальне моего сына, не говоря уже об этом психе, с которым я спала и из-за которого потеряла Питера. При всем при том Поль даже не настоящий человек. Все рухнуло, вокруг меня одни руины. Я целых два года регулярно брила ноги, не брала в рот пироги с черникой, познакомилась с прекрасным человеком и умудрилась завязать интрижку с его клоном и тем самым свести на нет все предыдущие усилия.

– Тебе бы надо снова повидаться с доктором Стейнфилдом, – сочувственно промолвил Поль, глядя, как я потягиваю джин с тоником.

– Нам бы всем не мешало записаться к нему на прием. – Я так устала, что больше не могла с ним спорить. Больше всего мне хотелось сейчас видеть перед собой Питера, а не Поля, рассевшегося в моей кухне в своих диких красных легинсах. – Неужели у тебя ноги не зудят? Вот я терпеть не могу легинсы. – Я быстро захмелела, но мне было наплевать. Жизнь все равно кончена. Питера я потеряла навсегда.

– Зудят, – словоохотливо откликнулся Поль, не обращая внимания на мой подавленный вид. – Хочешь, я сниму их сию же минуту?

– Не здесь, – решительно отрезала я, и он понимающе ухмыльнулся:

– Конечно, не здесь. Я имел в виду твою спальню.

Я откинулась в кресле и застонала, прикрыв глаза. И как мог Питер так поступить со мной? Почему он не встретил в Париже другую женщину, к которой мог бы подослать своего клона? Я влюблена в Джекилла и Хайда. В Джекилла больше, однако я ему не нужна. А Хайд мне самой не нужен – пусть убирается из моей жизни и из моей кухни. Но прогнать его не так-то просто.

– Где Шарлотта? – заботливо осведомился он, поднимаясь с кресла и потягиваясь.

– Спит. – Она отправилась в постель вслед за Сэмом.

– Уже? Так рано?

– Я попросила ее прибраться в комнате и сделать уроки. Это действует на нее лучше всякого снотворного. Не успела я договорить, как она улеглась в кровать. – Этим объяснялось необычное спокойствие, царившее в доме.

Я допила джин с тоником и встала. Интересно, удастся ли мне сегодня избавиться от Поля? Вряд ли. Проще уступить и позволить ему переночевать по старой дружбе, а наутро вышвырнуть за дверь вместе с игуаной.

– Почему бы тебе не расположиться в комнате для гостей? – предложила я, почти сдаваясь.

Пусть убирается в комнату для гостей, но я не отдам ему свою добродетель и свое сердце. Они принадлежат Питеру. Теперь я в этом уверена. Я больше не стану себя обманывать и утверждать, что люблю Поля. Я его не люблю. И тут я вспомнила, что комната для гостей завалена рождественскими подарками, и понадобится не один час, чтобы их разобрать. Я складывала их в кучу день за днем – больше их некуда было рассовать. Кроме того, они еще не упакованы в яркую бумагу, а мне не хотелось, чтобы дети увидели их раньше времени. Подарки лежат даже на кровати. Положение просто безвыходное.

– Прости, я совсем забыла. Ты не сможешь там спать. Можешь прилечь на полу моей спальни.

– Не могу, – уверенно заявил он, и я почувствовала слабость в коленях. Я потеряла человека, которого любила, и не в силах избавиться от клона, которого он ко мне подослал. – Я не могу спать на полу, – пояснил он, – потому что это повредит мои внутренние системы. У меня произойдет короткое замыкание.