Плакучее дерево - Назим Ракха

— Боже милостивый! — воскликнула Ирен и втянула носом воздух. — Что-то горит!

Она поднялась с пола и бросилась вон из спальни. Она обежала все комнаты, но так ничего и не нашла, после чего выскочила на улицу. Дождь больно хлестал по ней одновременно десятками плеток, а она, словно не замечая ливня, бросилась бегом вокруг дома, чтобы проверить, не пробило ли крышу. Забежав за дом, она застыла на месте. Половина клена лежала на дороге, его красные листья напоминали разбрызганную по земле кровь. Ирен убрала от лица мокрые пряди, глядя на то, что осталось от дерева, — ствол высотой пятнадцать футов и один-единственный сук, с которого свешивались старые качели.

— Нет! — Ирен бросилась к еще дымящемуся стволу. — Нет, только не это! Нет!

В следующий миг небо вновь озарилось вспышкой, за которой тотчас последовал раскат грома.

— Ты, сукин сын! — бросила она небесам. Теперь тучи были какими-то зеленоватыми и густыми, как суп. — Ты посмотри, что ты наделал! Ты только посмотри! — Из горла Ирен вырвались рыдания. — Зачем ты это сделал? Неужели нельзя было оставить все как раньше? Зачем тебе понадобилось все рушить? Зачем, черт тебя побери!

Ее крик подхватил и унес прочь ветер, развеял и заглушил своим завыванием, оглушающий, как стук поезда, как чудовище, ревущее прямо в ухо. Неожиданно что-то ударило ее по рукам и открытой шее. Вокруг нее с небес к ее ногам падал град.

— Хочешь меня запугать? — крикнула Ирен. — Меня?

Градины больно стучали по лицу и плечам.

— Ты обрек меня на страдания. Из-за тебя я узнала, что такое преисподняя!

В воздухе вихрем кружились листья, пыль, отломанные ветки. Порыв ветра заставил ее пошатнуться, и она упала на рухнувшее дерево.

— Это все, на что ты способен! — Ирен поднялась на ноги и показала небу кулак. — Ты, сукин сын, слышишь, кто ты такой? Я тебя не боюсь, ты меня слышишь? Если я тебе не нужна на этой земле, давай приди и возьми меня сам, но я не намерена убегать. Я буду стоять там, где и стояла.

Глава 30. 7 октября 2004 года

Мейсон вышел из кабинета и направился в туалет. Облегчился, вымыл руки. Как он ни старался, выбросить из головы разговор с миссис Стенли у него не получалось. В ее голосе — почти таком же, как и у его матери, — звучали одновременно и мольба и решительность. И еще этот ее вопрос: вы верите в прощение? Только его ему не хватало.

Мейсон наклонился над раковиной, ополоснул холодной водой лицо и провел влажными руками по волосам. Затем закрыл глаза, вновь открыл и пристально посмотрел на свое отражение в зеркале.

Когда ему было десять лет, его сбросили с пирса в воды озера Мичиган. Дело было в январе, дул пронзительный, ледяной ветер, взбивая на серой поверхности озера белую пену. Каждая новая волна со стуком сталкивала голубые льдины, а он, стоя на коленях, умолял мальчишек, чтобы они оставили его в покое. Он сделает все, о чем они его попросят, что угодно, только не это. Но они его не слушали, ведь главарем их шайки был Тьюлейн Мейсон, самый гнусный на свете сукин сын и его родной брат.

И они подвели Тэба к концу пирса и избили его. Они пинали его до тех пор, пока он не свалился лицом вниз на деревянный помост. И тогда они подняли его за руки и ноги и бросили в воду.

Тогда мать впервые в жизни умоляла его простить брата, «проявить к нему милосердие».

Мейсон бумажным полотенцем вытер лицо.

— Прощение, — произнес он, глядя на самого себя в зеркале. — Как бы не так.

Глава 31. 7 октября 2004 года

Она услышала, как кто-то окликнул ее по имени, и обернулась. Ей навстречу бежал Нэт. Позади него, сверкая крутящейся мигалкой, стояла патрульная машина.

Он помог ей встать на ноги и прижал к себе:

— Боже мой, Ирен. Что ты здесь делаешь? Разве ты не видела, что надвигается буря?

Его голос, казалось, наполнил собой серый притихший мир.

— Посмотри на себя! У тебя такой вид, будто тебя побили. С тобой все в порядке?

Ирен кивнула и отпустила ветки дерева, которые сжимала в руках, словно поводья мустанга. Случившееся длилось не более минуты, ну, от силы две. Она чувствовала на себе всю ярость градин — они впивались ей в кожу, острые, словно гвозди. А еще этот звук — как будто она угодила в нутро какой-то жуткой гигантской машины, чьи острые лопасти были готовы искромсать и перемолоть все, что угодно. Впрочем, нет, это просто были щепки, палки, сухие стебли и бог знает что еще. Она упала на колени и ухватилась за поваленное дерево, за землю, за все, что угодно, лишь бы только ее не унесло прочь вместе с черной кружащейся массой. Она была почти уверена, что это ее конец.

— Я почувствовала запах дыма и подумала, что, наверно, это в дом попала молния, — пролепетала Ирен, с трудом узнавая свой собственный голос.

— Похоже, что загорелось дерево. А больше ничего не случилось? — Нэт обнял жену за плечи, и вместе они направились к сараю.

— Вроде нет. Что это было? Торнадо?

— Он самый, черт возьми. И прошел как раз через наш участок. Я пытался дозвониться до тебя, но так и не смог. И тогда подумал, вдруг с тобой что-нибудь случилось? — Нэт нагнулся и открутил крышку бака на бензопиле. — Ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Разумеется. А как город? Неужели смерч прошелся и по нему?

Нэт налил в бачок бензина и закрутил крышку.

— Задел лишь окраины, это все, что я пока могу сказать. А сейчас мне нужно в Дрейк-Кроссинг. Говорят, там плохи дела.

Дрейк-Кроссинг представлял собой поселок из нескольких видавших виды автокараванов, в которых жили сезонные рабочие. До него было буквально пара миль. Если смерч прошелся и по поселку, его жители наверняка нуждаются в помощи. Ирен зашагала в сторону дома.

— Ты куда?

— Соберу немного одежды и продуктов. Ты возьмешь с собой и отвезешь туда. Погоди минуту — я сейчас вернусь.

— Подожди! — крикнул ей Нэт. — Ты никуда не поедешь.

— Это почему же? Сейчас принесу еще пару одеял.

— Как хочешь, — фыркнул Нэт, — но тогда поторопись. И я не дам тебе сесть за руль. На дорогах творится черт знает что. Да и вообще, кто поручится, что смерч не вернется. В конце концов, в прогнозе погоды о нем не было сказано ни слова.

Вернувшись в дом, Ирен надела футболку, спортивные брюки и бейсболку. Затем сгребла в охапку несколько старых простыней и одеял, а также пластиковую бутыль с водой.

Нэт уже сидел за рулем машины, когда она села рядом с ним. В руках у него был радиоприемник. Лицо бледное, хмурое.

— В чем дело? — спросила она.

— Колд-Спрингс. Их там тоже задело смерчем.

Дорога превратилась в сплошную грязь и была усыпана ветками и всяким мусором. От деревьев и кустарников остались лишь щепки, как будто по ним прошлась огромная газонокосилка. Электрические столбы были переломаны надвое, как спички, и теперь их верхушки украшали собой голое, убранное поле. Примерно в полумиле в канаве застрял автомобиль. Нэт подъехал ближе и, выйдя из машины, подошел, чтобы проверить, что случилось, но внутри никого не оказалось. А еще дальше, примерно в миле от них, посреди дороги лежала корова и безуспешно пыталась подняться на ноги. В брюхе у нее зияла рана, одна задняя нога была неестественно вывернута. И вновь Нэт был вынужден выйти из машины. Ирен увидела, как он вытащил пистолет. Нэт подошел к корове и приставил несчастному животному к голове ствол. Ирен зажмурилась, чтобы не видеть, что за этим последует. Спустя пару минут он вытащил из кузова цепь и, обмотав ею коровью тушу, оттащил с дороги.

— Надо было очистить дорогу для пожарных, — пояснил он, садясь за руль.

Дрейк-Кроссинг представлял собой крошечный поселок — шесть или семь видавших виды автокараванов по соседству с небольшой чахлой рощицей. Ирен заметила волейбольную сетку, сад, старые качели и горку. Но не это главное. У нее перехватило дыхание — все до единого караваны были перевернуты и лежали грудой друг на друге — одни расколотые пополам, другие разорванные на клочки, словно картонные контейнеры для завтрака. Деревья, вернее, те, что остались стоять, были голые, без единого листика, а в некоторых местах и без коры. Другие вывернуты с корнем и разбросаны по земле. А сами эти корни напоминали воздетые к небу в мольбе руки. И повсюду — обрывки газет, пластиковые пакеты, матрасы, подушки, стулья. Одежда свисала с веток деревьев, как будто ее развесили на просушку. Впрочем, на ветвях деревьев висело не только белье, но и куски металла, а в одном месте даже детский велосипед.

И посреди этого хаоса с испуганным видом бродили восемь мужчин и одна женщина, все как один — мексиканцы. Еще одна женщина, с ребенком, сидела на грязном диване. Обе плакали.

— Ты пока побудь здесь, — сказал Нэт, обращаясь к Ирен.

— Но…

— Даже не думай. Я должен проверить первым. Никогда не знаешь, на что можно нарваться. Ага, а вот и шериф Этан. Ты, главное, сиди на своем месте, поняла?