Чудес не бывает - Лев Жаков

Нет, положительно ничего общего с таким братом иметь я не желаю!

–Винес сказал…

–Так он приходил? - сообразил я.

В происходящем появлялись любопытные связи.

–А почему вы ему не предложили стать вашим магистром? В этом была бы логика. К тому же он сын Высшего Мага, и мог бы, при случае, легализовать вас, а?

Молодые люди замялись. Кажется, не ждали этого вопроса. Хотя - видно сразу - он для них один из самых болезненных.

У меня появилось ощущение, что Винес ожидал именно такого результата, разбалтывая первому курсу секретное задание. Он хотел стать их магистром или чем-то в этом роде.

А они вдруг пошли ко мне.

Почему?

Что бы они ни ответили, я не был склонен полностью им доверять. Может, Винес их ко мне подослал? После того, что я о нем узнал… Я ведь понял, что он сын Эмира, мог и он сообразить про меня! И решил отомстить. У меня сложилось впечатление, что это его любимый вид спорта - месть.

Но ребята, кажется, довольно искренне не хотели о нем говорить.

Они измялись и пересмущались, пока сознались, что боятся его.

Вернее, они сказали, что он "подозрителен".

Я же за их смущением и топтанием сумел ощутить элементарный страх. Что случилось, с каких пор Подлиза стал страшен? Всегда был просто противен. Правда, они первокурсники, может, на них давит то, что он почти выпускник, да еще и особа, приближенная к Высшему Магу Лиги? Выполняет секретные поручения Лиги?

Они меня озадачили. Что сказать?

Вдруг это подстава? Выдаст Подлиза, что я запретной магией занимаюсь? Это вам не книжки запрещенные для диплома почитывать, за это и с пятого курса исключить могут. А куда я без диплома? И так-то маги нынче - не самая уважаемая профессия.

С другой стороны, заниматься ерундой, навеянной глупыми слухами?

С третьей, может, действительно передать им что-нибудь, чтобы не пропали даром труды любимых магистров, изгнанных и неизвестно где нынче обретающихся?

Но ведь и кто-нибудь из них, с четвертой стороны, может испугаться и выдать. Кто их знает, эту мелюзгу. Сейчас-то, испуганные, будут держаться друг друга, а как поймут, что нет и не может быть никаких черных магов, что нет и не может быть иной угрозы миру, кроме человека, так и сдадутся?

Опять же, с какой там уж стороны, не помню, не доверять людям, да еще когда они доверились. Я их тоже могу с головой заложить. Они рискуют больше! Я - почти готовый маг: диплом защитить да экзамен сдать. А им я могу жизнь поломать. Если их выгонят, куда идти им, волшебникам по натуре?

Но, опять же, не тянет меня ерундой заниматься! Мне и наши-то тренировки надоели.

–Ребята, вы уверены, что оно вам надо? - спросил я, наконец. - Черных магов не бывает, попомните мое слово. Только зря время потратите.

Они насупились.

–Хотя знаете что, - осенило меня. - Ладно, магистром вашим я согласен стать, но с условиями. Первое - клянетесь всегда спрашивать моего разрешения на все, что вы задумаете, в том числе на любое употребление запретной магии. Второе - никогда не колдовать противозаконно на территории Школы. Согласны?

Они онемели от моей щедрости. Кажется, они уже и не ждали, что я приму их предложение. Всего два условия!

А у меня появилась идея, как показать им надуманность их устремлений.

–Я, как глава, не могу заниматься тренировкой личного состава, - продолжил я, - этим займутся мои заместители, известные вам Оле и Линда. Их вы тоже обещаете слушаться во всем. Для вашего же благополучия: они девушки горячие на руку.

Оттаяв, они загалдели, обсуждая перспективы.

–Никакой инициативы! - повысил и я голос. - Запомнили? А теперь идите и через неделю принесите мне черновик Устава, а также эскизы наградных регалий и печати. Пока не пройдет церемония посвящения, ни с кем не разговаривать на эту тему, особенно с Рыжей и Черноглазой!

Перекрикивая их гвалт и топот прыжков, я закончил:

–И пока не освоите программу, даже не думайте о черных магах! Свободны!

Они медленно потянулись к двери.

Я же лег и задумался.

Может, не надо было соглашаться?

К кому бы они тогда пошли? Больше не к кому, разве что к подругам. Или все же подавили бы свой страх перед Подлизой и пошли к нему на поклон? Но он почти не владеет запретной магией, колдун он посредственный.

Пока что они больше боятся мифического злодея - силами воображения.

Но когда Винес вернется… уже через неделю, кстати…

А кстати! Вернется он - и сразу захочет выяснить, созрел ли плод его интриг.

Эх, не догадался спросить, чья идея.

Хотя… если идея его, и подбросил им книги Подлиза, то явно с целью навести на идею дурацкого ордена. Хитер, братец! Ах да, он же и есть мне брат.

Что-то ты замыслил, братец?

На следующее утро я прихватил на тренировку одну книжку про левитацию. Когда девушки наигрались с оружием и направились в Школу, я попридержал Тики и прошептал:

–Есть дело.

Он недоуменно посмотрел на меня, ощутив в руках что-то.

–Спрячь и никому не показывай, особенно Мике. Занимайся по ней. Потом проверю.

Трепетно глянул на книжку и быстро засунул в штаны, прикрыв рубашкой. При его тощей фигуре и мешковатой, не по размеру, одежде ничего не было заметно.

–Через неделю - контрольная, - сказал я.

Идея превращалась в комбинацию. Подумаешь, нет чудес. Вампиров-то тоже нет! А вот если очень хочется…

Обдумывая операцию, я проникся большим уважением к деду. Оказывается, доверять человеку, особенно мальчишке, сложно. Особенно когда знаешь, что могут и люди пострадать. Я понял, что доверие - не безразличие, а проявление силы духа.

Через неделю, когда я чувствовал, что еще немного, и я все брошу, потому что дух мой слабел с каждым часом при мысли о том, что может натворить мальчишка, пришло решение навестить старика Арбина. Может, его невозмутимый вид меня успокоит?

Было раннее утро, я только что закончил править тексты, принесенные первокурсниками с горящими лицами.

–Клятву выучить сегодня к вечеру. К вечеру же чтобы Устав отскакивал от зубов, - на всякий случай добавил я. В Уставе хватало пунктов дисциплины, и было бы очень кстати, чтобы они все время помнили о ней, особенно в ближайшее время.

В камине огонь весело потрескивал, перепрыгивая с полена на полено, и страстно обнимал чайник. Чайник сначала недовольно ворчал, скворчал, потом стал повизгивать, ругаясь паром, потом не выдержал и засвистел в полный голос.

Я обмотал руку тряпкой и спас медного беднягу. Разлил чай и устроился в кресле, с интересом наблюдая за Арбиным.

Старый магистр, как обычно вечером, шуршал страницами фолиантов и скрипел пером по пергаменту. Иногда он, выскочив из-за стола, начинал шагать по ковру взад и вперед, дергая себя за бороду. Походив минут пять-десять, успокаивался и садился обратно, продолжая скрипеть, шуршать, бормотать…