Обычная жизнь - Сергей Ким

Нда… Что-то последние дни слишком уж многое перевернули для меня в этом мире… Взять ту же Войну Ангелов — получается, это ведь вовсе не война, а охота на невероятно опасного, но ценного зверя…

Впрочем, это всё ерунда. Относительно целая тушка Ангела, захваченная в качестве трофея — это всё-таки не главная цель. Но всё-таки приятный бонус к очередной возможности не применять ядерное оружие… Наверное, мне просто нельзя было бы передать жителям моего мира весь тот ужас, что атомные бомбы внушают этой реальности. Нет, военные, вкусив их разрушительной власти, были бы рады решать любые возникающие проблемы быстро, эффектно и с максимальными потерями для противника, но увы — большинство мировых Держав были категорически против применения оружия массового поражения. Пример Индии, Пакистана и особенно Китая был ещё слишком свеж и страшен для памяти… Почему именно Поднебесная являлась наиболее страшным вариантом? Да потому что в отличие от Последней Индо-Пакистанской войны это не было взаимным истреблением не сколько от атомных ударов, сколько от голода и болезней. Гораздо более жутким для стран Запада было то, что почти что сверхдержава, обладающая могущественнейшей в мире экономикой и ядерной триадой в течении всего лишь нескольких лет была превращена в страну третьего мира и российский протекторат…

Так… Надо бы сменить оружие разнообразия ради… Возьму-ка я пару саев и потренируюсь в отработке действий с ножом…

…Ну, вооот…

И вот здесь мы в своих логических построениях приходим к наиболее важному и значимому Пункту Номер Три в моём кратком Списке Вещей, Которые За Последние Дни Взорвали Мой Мозг.

Некто Икари Гендо.

Он же Командующий НЕРВ, он же Злобный Угнетатель, он же мой нынешний отец. И тот, кто сегодня вызвал у меня тотальный когнитивный диссонанс.

Иначе говоря всё то, что я думал о Гендо, вспоминая оригинал, по большому счёту, пошло прахом. Да, признаюсь честно, меня и раньше некоторые поступки здешнего Командующего, мягко говоря, шокировали. Нет, он не был тем же бездушным ублюдком, что и в оригинале, а казался просто крайне строгим и требовательным человеком. Всё впечатление о нём, как о неплохом руководителе портило только знание о его идиотских планах по проведению Третьего Удара…

Которых в здешней реальности и не было.

Как строились отношения Гендо и Синдзи в оригинале? Командующий постоянно то хвалил, то отталкивал Младшего от себя, да и вообще всячески старался расшатать его психику, дабы сыночек был морально готов угробить всё человечество во имя Проекта Комплиментации…

А как строились лично мои отношения с Гендо? Да, странно, но совершенно в иной манере — Командующий однозначно не пытался как-то расшатать мою психику или вести себя как конченная тварь. Он всегда был строг, но справедлив и щедр… Иногда даже чересчур щедр. И к тому Гендо, похоже, испытывал искреннее удовлетворение от каждой победы над Ангелом.

Но сегодня… Сегодня передо мной его железная маска на секунду спала, и я увидел за ней… Что же я увидел? Сложно описать — безумный калейдоскоп из совершенно различных чувств и эмоций. Усталость, вина, капля безумия, отчаянье, боль, ярость — много боли и ярости. И тусклый свет былой любви. Любви, что умерла вместе с душой Гендо десять лет назад.

Я вновь и вновь вытаскивал из глубин памяти Младшего все сохранившиеся у него воспоминания о далёком детстве. Чтобы вновь и вновь переживать чужую боль, как свою, но увидеть ту жизнь, которая могла быть у Синдзи. Обычная жизнь обычного подростка, у которого есть любящие его и друг друга мать с отцом…

Гендо… Он не всегда был той машиной под названием Командующий. На заре Проекта Е он был начальником оперативного отдела, который не занимался обороной и атакой, а был лишь подразделением "дежурных стрелочников", обеспечивающим всем необходимым вечно витающих в облаках научников. В детстве Синдзи он был обычным отцом — любящим и заботливым, хоть и много времени отдающего тяжёлой работе, но всегда полного сил и мрачноватой ехидцы.

И Юй. Конечно же, Юй.

Она была тем самым сердцем их маленького мирка, крохотным солнышком, согревающим своим теплом и светом свою семью. Бесконечно добрый и светлый человек, мечтающий изменить мир и людей к лучшему. Искренне верящий в силу науки и не теряющий надежды даже в самые страшные годы после Второго Удара…

Но потом их маленькое счастье было сломано и растоптано вдребезги. Солнце семьи Икари погасло, их сердце было вырезано и сожжено.

Юй погибла, а Гендо впал в жесточайшую депрессию, забросив службу и ударившись во все тяжкие. А Синдзи… Синдзи остался один, совсем один в огромном и жестоком мире. Он не знал, что случилось с мамой и почему её больше нет рядом. Он не знал, почему папа стал таким злым и куда постоянно уходит.

…Никогда раньше я не стал бы ворошить эти воспоминания, каждое из которых причиняло почти невыносимую боль. Я собственной волею безжалостно перетряхивал забытые их, словно алчный вор, роющийся в мешке с рухлядью, твёрдо знающий, что где-то на дне лежит полновесная золотая монета.

Руки с зажатыми в них кинжалами сплетались в замысловатый танец, пока я кривясь от боли раз за разом вонзал в собственное сердце ржавый иззубренный нож чужой памяти, чувствуя, как горло душат непрошенные слёзы.

— …Тётя Наоко, тётя Наоко, а где моя мама? — тереблю за рукав белого лабораторного халата красивую длинноволосую японку лет сорока, чей вид и осанка больше подошли бы британской королеве.

Тётя Наоко хорошая, она скажет где мама. Папы нет, а тётя Наоко сидит со мной. Она добрая, хотя и такая грозная. Но мама говорит, что она — великий учёный, хороший человек и её на-чаль-ни-ца…

Подождите-ка… Это что — Наоко Акаги? Мать Рицко и первая любовница Гендо? Нет, не может быть… В аниме она была совсем другой… И… и Рицко на неё ведь ни капельки не похожа… Да и какое ей дело до маленького Синдзи?

Японка опускается на колени передо мной, и её лицо искажается болью.

— Малыш… Твоя мама… Она…

Она почему-то замолкает и крепко прижимает меня к себе.

— Тётя Наоко, почему вы плачете? Вам больно?

— Да, малыш, мне очень больно…

…Выныриваю из страшного омута чужих воспоминаний, останавливая руку в зажатым саем буквально в сантиметре от головы тренировочного манекена.

Глаза застилает мутная пелена, а руки до побелевших костяшек стиснули рукояти кинжалов, дабы унять дрожь.

Да, Младший, я знаю почему ты был таким слабым. Точнее не слабым, а отчаявшимся. Одиноким. Живущим без надежды и любви. Там, где почти сломался железный Гендо сложно ждать чуда от обычного мальчишки.

Но там где боль и отчаянье плавили слабую детскую душу, Икари-старший сам переплавил боль и отчаянье в злость, ярость и силу.

И теперь, кажется, знаю, почему он это делал.

НЕРВ, Проект Е — это вызов… Нет, Вызов! Вызов миру, не стоящему жизни всего одной… одного человека. Юй хотела изменить мир к лучшему, а мир ответил ей ударом в спину. Это ли справедливость? Это ли правда?

Мир словно бы сказал ей: "Ты ошиблась, девочка — мир не изменят твои знания, его может изменить только сила!"

И я повторил слова отца:

— Нет, — губы скривились в кривой ухмылке. — Это не ты ошибалась. Это мир ошибался!

Что ж, я исполню свою клятву, данную в древнем подземелье… Клятву отцу и командиру, чья цель — не прошлое, но будущее. Я смету всё и всех, пытающихся встать на пути мечты Юй Икари, потому что это и моя мечта тоже.

Изменённый мир. Без лжи и боли.

Мир изменит только сила? Отлично. Я ведь не Юй, и не знаю как изменить мир мудростью и знаниями, поэтому…

— Я бы всё равно дрался, отец, — сообщил я пространству. — Но спасибо тебе ещё за одну причину сражаться.

Уже через несколько часов из Конторы должны были возвратиться Кацураги и Лэнгли, поэтому ещё немного потренировавшись, я приготовил нехитрый ужин, привёл мысли в порядок и уселся перед телевизором с лёгким развлекательным чтивом… В свете последней полученной информации относительно Евангелионов этим чтивом стала "Физика для начинающих", найденная на просторах мое анархической библиотеки. Так что к прибытию девушек ужин уже ждал их на кухне, а я, грызя яблоки и листая книгу, вполуха слушал последние новости.

В мире, как обычно, было неспокойно…

…Длинные колонны бронетехники и грузовиков с солдатами. Судя по изредка мелькающим флагам, прикреплённым к антеннам — англичане.

— …Сегодня в восемь часов по местному времени передовые части британской армии вступили в мятежный Хараре, начав финальную стадию контртеррористической операции по наведению порядка в охваченной смутой Южной Родезии. Бронетанковые части под командованием лорда Крайтона завершили окружение столицы страны, взяв гнездо повстанцев в плотное кольцо. Вот как прокомментировал эти события премьер-министр Сатлер.