Любить доминанта - Шайла Блэк

И это говорил мужчина, который выбросил ее из своей комнаты за то, что она пыталась соблазнить его?

Рейн с непониманием уставилась на Хаммера, будто он говорил с ней на иностранном языке. Каждое произнесенное им слово разжигало в ней желание. Внизу живота появилась приятная истома, опаляющая ее киску. Она просто не могла позволить себе поддаться искушению. А такое дерьмо очень легко могло произойти, особенно, если один из собеседников под завязку накачался текилой.

- Что за чушь собачья. Ты пьян. Я собираюсь вернуться в постель.

Рейн понимала, что ей следует покинуть комнату и не слушать его. Поэтому, положив свои руки на бедра, она повернулась к нему спиной.

- Как только я начинаю думать, что в тебе осталось что-то человеческое, то узнаю, что оказывается Бек - гребаный доктор! И он бы все равно не причинил мне вреда, но ты снова начинаешь вешать мне лапшу на уши, не предупреждая об этом. А когда я пришла в твою комнату и предоставила тебе каждую чертову возможность, чтобы утолить свой голод по мне, ты отказался. Да потому что ты просто не голоден! И если это такая попытка сохранить мое эго или еще что... то просто прекрати. Я знаю, ты никогда не собирался и не собираешься привязывать меня к своей кровати.

Она не хотела, чтобы Хаммер подтверждал ее слова, поэтому, потуже запахнув на себе халат Лиама и распрямив плечи, снова повернулась по направлению к лестнице.

- Черт возьми, не отворачивайся от меня. Посмотри на меня. Сейчас же!

Властность в его голосе заставила ее пораженно обернуться через плечо. Откуда эта долбанная ярость?

- Я пьян? Блять, да. Из-за тебя! Не думай, что я делаю все это, чтобы спасти твое эго, прелесть. Я лишь спасаю твою чертову жизнь.

Она повернулась к нему спиной, и, фыркнув, скрестила руки на своей груди.

- Лаааадно... я прекрасно осведомлена о твоей репутации, Хаммер. Ты пытаешься предостеречь меня от своей большой и злой натуры Дома, потому что беспокоишься о том, что привяжешь меня к кровати... и что? Затрахаешь до смерти?

Она закатила свои глаза.

- Пожалуйста... В тебе столько дерьма. Я, не понимая твоей игры, уже в нее наигралась. Закрой бутылку и ложись спать. И постарайся больше не кидаться барными стульями.

Он бросился к ней, пристально сверля ее своим пылающим взглядом, и притянул ее к своей широкой, твердой груди. Его стальная эрекция пульсировала рядом с ней, толкаясь в нее прямо через ткань брюк.

- Ты думаешь, что я бы не привязал тебя к кровати, прелесть? Поверь, будь у меня шанс, я бы претворил в жизнь каждую свою грязную фантазию, которые мне приходилось скрывать за прошедшие шесть лет. Я бы сделал тебя своей маленькой грязной шлюшкой, и ты бы умоляла меня использовать тебя такими способами, от которых покраснел бы сам дьявол.

Глаза Рейн широко раскрылись. У нее практически не было времени, чтобы переварить его слова, когда он схватил ее за волосы и потянул, заставляя встретиться с ним взглядом. Его глаза погружались, клеймили, приказывали. Правда ошарашила ее. Она с трудом сглотнула. О Боже...

- Ты это серьезно. Все эти годы, ты хотел...

Она уставилась на него, пытаясь воспринять то, что было написано у него на лице, то, что заряжало воздух между ними.

- Меня?

- Каждый гребаный час каждого чертова дня. Ты хоть представляешь, каким безумным я был, когда узнал, что ты потеряла девственность с куском дерьма, по имени Зак? Он не вернется. Никогда. Я позаботился об этом.

Что-то опасное и убийственное промелькнуло в его глазах. Кусочки головоломки начали складываться воедино.

- Я знаю, это ты заставил исчезнуть всех, кто когда-либо ко мне прикасался.

- Точно. Всегда так буду делать. Я захотел тебя почти с того самого момента, как подобрал в тот жаркий августовский день, шесть лет назад. Тебе тогда не было и восемнадцати, и я вызубрил все книжные слова, которыми мог себя обозвать: извращенец, педофил, тупая скотина. И ни одно из них не охладило моего желания к тебе.

Боже, она не понимала этого запутавшегося мужчину.

- Все это время я была здесь. Я больше не подросток.

- Я заметил. Когда ты выросла у меня на глазах и превратилась в цветущую женщину, как сейчас...

Он остановился и провел своим большим пальцем по ее нижней губе. Рейн было трудно дышать. Она едва могла переварить такое количество информации, которую он обрушил на нее. Пытаться уложить это в голове, было все равно, что внезапно услышать, что у неба вообще-то не голубой цвет.

Он. Хочет. Ее.

Шок от услышанного, продолжал будоражить ее. Но почему он в течение многих лет, так тщательно скрывал свои чувства и только сейчас признался в них? Неужели потому, что сейчас, будучи достаточно пьяным, он, наконец, смог стать честным?

То, как он поглаживал большим пальцем ее губу и прожигал взглядом ее рот, заставляло ее внутренности подпрыгнуть, а складочки внизу увлажниться.

- Подожди. Ты всегда относился ко мне, как к ребенку.

Вспомнив все обиды и гнев, она вырвалась из его объятий.

- Как к своей сестре. Что изменилось? Ты увидел, как Лиам трахнул мою задницу и внезапно решил, что я выросла, и по этой причине решил играть по правилам?

- В моих глазах ты повзрослела, когда тебя исполнилось восемнадцать, в некотором роде даже еще раньше. А что касается Лиама...

Он снисходительно усмехнулся.

- Он не справится с тобой. Ты перешагнешь его, дорогая. Тебе нужен сильный Доминант, который сможет прижать тебя к ногтю и держать твою задницу в узде. Я единственный, кто может это сделать. Не обманывай себя. Он будет забавной игрушкой, но на этом все. Ты всегда будешь нуждаться во мне... в моей суровой жестокости и способности расширить твои горизонты.

О, теперь-то она поняла. Та же песня, на другой мотив.

- Раньше ты говорил мне, что я не достаточно взрослая, не достаточно любезная и не достаточно выносливая. А сейчас ты раскачиваешь передо мной своим членом, потому что я принадлежу другому, знаешь ли, у меня для тебя плохая новость. Теперь, я не с тобой. И какой смысл в этой ошеломляющей истине? спросила она с пренебрежением.

- Ты никогда не прикасался ко мне. Думаю, тебе доставляет удовольствие порочить репутацию Лиама, но ты должен знать, он нежный и замечательный, и имеет мужество рассматривать меня, как женщину.

Она гордо прошествовала к бару, взяла бутылку, и жадно глотнула из нее. Текила обожгла ее горло, но она была рада этому огню, и, хлопнув бутылкой по столу, она снова перевела на него взгляд. Ее темперамент ликовал. Тело вибрировало, и она ни за что на свете не признается, что причиной этому был он.

- И ты никогда не будешь моим. Поэтому возьми свои слова о горизонтах обратно, подними задницу и выметайся.