Между двух войн - Денис Чекалов

– О чем это вы? – нетерпеливо перебила Франсуаз.

Эмоциональный поток рептилии заколебался, словно говоря – о эти женщины! Поскольку у его диких предков самки нередко поедали самцов, он знал, о чем толкует.

– Масконосец хочет, чтобы коронеты кое-что внушили людям, – пояснил я. – Так, между делом. Нашептывали им всякие разности. Например, «коронеты – хорошие», «лучше друга нет, чем славный коронет». И все такое.

– Я думаю, в плане Масконосца нет ничего дурного, – заметил я.

– Да, – согласился сворк. Он хитро прищурился.

– Особенно если мы сделаем вид, будто ничего не знаем. Нельзя превращать подобное в правило. К тому же пусть чувствует себя немного виноватым, раз обманул нас. Ему пойдет на пользу.

Я молчал, так как знал, что мой старый друг вернулся вовсе не поэтому. Существовала более важная тема, которую следовало обсудить.

– Не все мои сородичи любят людей, – проговорил Старейшина.-Увы, есть среди них такие, кто просто терпеть вас не может. Мне стыдно за то, что такие сворки живут в моем городе. Но я ничего не могу поделать.

– Везде хватает придурков, – подтвердила Франсуаз. Если она думала, что поддакнула сворку, то я придерживался иного мнения.

– Даже я не всесилен, – продолжал сворк. – Если, как вы это называете, огонь войны разгорится, в Свор-кмиддле найдутся те, кто станет раздувать его с нашей стороны.

7

Возвращаться в Беркен мне хотелось примерно так же, как жениться или снова пойти учиться в школу. Но я сильно подозревал, что мои новые друзья-заговорщики станут искать меня по всему лесу.

Прятаться от них вряд ли стоило – все равно найдут. Следовало первым нанести удар или, по крайней мере, легкий щипок.

К тому же Франсуаз вызвалась потолковать с бойцами, охранявшими усадьбу Дархма. Я считал, что никого из них раньше утра не отпустят, но промолчал. Не так уж часто выдается случай от нее отделаться.

В Беркене мне хлопот и так хватит.

Предчувствие не обмануло меня. Вскоре из-за деревьев появилась группа вооруженных людей. Впереди на своем низкорослом ящере ехал сам констебль Клиф Уотертаун.

– Куда собрались в такую рань, офицер? – поинтересовался я.

– По делам государственной важности, – несколько смешавшись, ответил Клиф.

– Уж очень важное, видно, дело, раз заставило вас, как дикого клопа, скакать под луной по лесным дорогам, – хмыкнул я.

Уотертаун отвесил себе пару мысленных оплеух, и это помогло ему собраться с мыслями.

– Майкл Амбрустер, приказываю вам спешиться, – прогудел он. – Вы арестованы по подозрению в государственной измене.

– Хорошо, – бросил я. – Поехали, выясним, что там у вас стряслось.

– Приказываю вам спешиться, – повысил голос Уотертаун.

– Приказать можно и василиску, чтобы он ручным стал. Только он не послушается.

– Если вы ослушаетесь моего приказа, я вас стащу силой. – Констебль от возмущения дал петуха.

– Попробуйте, – усмехнулся я.

Клиф грузно сполз со своего ящера, подчиненные последовали его примеру, направляясь ко мне с твердым намерением стащить на землю.

Когда они были в нескольких шагах, я направил своего скакуна прямо на них.

Не ожидая ничего подобного, Клиф не успел отойти в сторону и кубарем покатился с дороги, громыхая тяжелыми доспехами. Такая же судьба постигла и сопро­вождающих. Объехав их ящеров, я остановился.

– Долго еще будете отдыхать, констебль? – спросил я. – Кто-то грозился доставить меня в крепость. Поехали, пока я не передумал.

Красный от злости и негодования, Уотертаун с трудом поднялся на ноги и, тяжело дыша, подошел ко мне.

– Немедленно спешиться, я приказываю, – прошипел он.

– Догоняйте, – бросил я через плечо, направляясь в город.

Более смешного ареста еще не видели жители Беркена. Впереди на благородном ящере легкой рысью ехал арестованный. Позади на низкорослом скакуне поспешал изрядно помятый констебль. Двое всадников замыкали процессию.

Городская ратуша стояла посередине центральной площади.

Мы прошли приемный зал овальной формы, подошли к стене, и констебль жестом фокусника, достающего кролика из шляпы, нажал на замаскированную под шляпку гвоздя кнопку.

Деревянная панель бесшумно откатилась в сторону, открылся узкий проход.

– Возможно, вам хоромы маловатыми покажутся, но уж не обессудьте.

Клиф из всех сил старался играть роль радушного хозяина, принимающего дорогого гостя.

Равнодушное выражение моего лица изрядно раздосадовало констебля.

– Поторапливайтесь, – грубо сказал он и поднял сжатый кулак, собираясь толкнуть меня.

В ту же минуту его рука повисла плетью. Уотертаун был ошарашен – он даже не смог уследить за моим молниеносным ответным движением. Я хлопнул тюремщика по плечу, и тот почувствовал, что онемение постепенно проходит.

– Никогда, слышишь, Уотертаун, никогда не поднимай на меня руку. И думать не смей.

«Он не только изменник, – злобно пыхтел констебль, – но еще и колдун проклятый. Это он у коронетов-сворков научился всякой гадости».

Крутая каменная лестница вела вниз.

Казалось, что спуску не будет конца. Я протянул руку и тут же отдернул ее, натолкнувшись на что-то склизкое и неприятное на ощупь.

Тварь, недовольная, что ее потревожили ярким светом и прикосновением, зашипела и стекла на лестницу.

– Лучше бы сидел на месте и не рыпался, – недовольно прошептал Клиф. – Сам виноват. – Лицо констебля раскраснелось от ходьбы и волнения. – Не хоромы, к которым вы привыкли, но жить можно. Тем более если недолго. Как в вашем случае.

Он коротко хохотнул и открыл узкую дверь, ведущую в камеру.

Я вошел, двери за мной захлопнулись. Каменные стены сочились влагой, какие-то мерзкие твари деловито сновали по потолку и полу.

Не прошло и пары минут, как я уловил какой-то отдаленный шум. Кто-то шел по коридору – но не со стороны двери, в которую вошли мы с констеблем.

– Прикройте глаза, Майкл, я не хочу вас ослепить, – раздался знакомый голос. Скрипнула дверь.

– Не думал, что придется встретиться вот так. – Я узнал голос Джоэла Линдена.

Комендант вошел через какой-то потайной ход, которых здесь было видимо-невидимо. Он держал факел в одной руке, в другой же у него был армейский рюкзак, по виду довольно тяжелый.

– Я слышал о том, что произошло. Хотел предупредить вас, но все-таки не ожидал, что они осмелятся вас арестовать.

Речь коменданта отличалась той особой правильностью и размеренностью, которая многих раздражала и выводила из себя.

Комендант жестом пригласил меня следовать за ним. Мы не пошли к двери, через которую прошел Клиф Уотертаун, а направились к потайному ходу.