Незнакомец - Харлан Кобен

Типа того.

Адам набрал правильный пароль со второй попытки – «БАРИСТА77».

Он понажимал разные ссылки и сначала попал на последние исходящие звонки Коринн. Адам надеялся, что ему повезет и он увидит, что Коринн связывалась с кем-нибудь несколько часов назад или вчера вечером. Ничего подобного. Последним ее звонком оказался именно тот, который интересовал его сейчас – сделанный в 7:53 тем утром, когда она сбежала.

Разговор продолжался всего три минуты.

Коринн находилась во дворе, говорила тихо и прервала беседу, как только он появился. Адам надавил на нее, но Коринн отказалась назвать собеседника. Но теперь…

Адам перевел взгляд на телефонный номер, появившийся на экране, и тут же замер, выкатив глаза.

– Вы узнали номер? – спросил старик Рински.

– Да, узнал.

Глава 31

Кунц утопил оба пистолета в Гудзоне. У него этих игрушек еще много, невелика потеря.

Он сел на поезд «А», шедший до 168-й улицы. Сошел на Бродвее и отправился пешком за три квартала к госпиталю, ранее называвшемуся Колумбийским пресвитерианским. Теперь это учреждение было известно как Детская больница нью-йоркских пресвитерианцев Моргана Стенли.

Морган Стенли. Стоит подумать о детском здравоохранении, и первым, кто придет на память, будет мультинациональный финансовый гигант Морган Стенли.

Да, деньги решают все. Без них никуда.

Кунц не озаботился тем, чтобы предъявить пропуск. Охранники хорошо знали его, так часто он здесь бывал. Знали они и о том, что он раньше служил в полицейском департаменте Нью-Йорка. Это было отражено во всех бумагах. Либеральные моралисты из СМИ распяли его – хотели, чтобы он не только потерял работу и средства к существованию, но и сел за убийство, но ребята с улицы не дали сослуживца в обиду. Они добились, чтобы Кунца отпустили.

Они добились правды.

Дело широко обсуждалось в газетах. Здоровенный чернокожий парень воспротивился аресту. Его поймали на краже в бакалейном магазине на Тридцать девятой улице. Хозяин заведения, кореец, хотел задержать наглеца, но громила оттолкнул его и дал пинка. Кунц и его напарник Скутер приперли парня к стенке, но ему было плевать. Он разорался и нагло заявил: «Никуда я с вами не пойду. Мне всего-то нужна была пачка сигарет», после чего начал преспокойно удаляться. Вот так-то. Стоят двое полицейских, парень только что совершил преступление и, довольный собой, уходит, будто так и надо. Когда Скутер преградил ему путь, чернокожий оттолкнул его и пошел дальше.

Тогда Кунц хорошенько припечатал наглеца.

Откуда ему было знать, что у этого громилы проблемы со здоровьем? Серьезно. Кто-то и впрямь считает, что преступников нужно запросто отпускать? Что делать, если грабитель не подчиняется? Вы попытаетесь задержать его вежливо? Или предпримете действия, которые подвергнут опасности жизнь вашу или вашего напарника?

Какой тупой осел придумал эти правила?

Длинная история вкратце: парень умер, и медийные либерасты испытали оргазм. Начала все эта дрянная сучка с кабельного канала. Она назвала Кунца расистом-убийцей. Шарптон[24] организовал марши. Известный прием. Никого не интересовало, насколько чистое досье у Кунца, как много благодарностей за храбрость он получил, как он работал добровольцем с черными детьми в Гарлеме. Не принимались во внимание и его личные проблемы, включая больного раком костей десятилетнего сына. Всем было на это ровным счетом наплевать.

Теперь Кунца называли расистом-убийцей – поставили на одну доску со всеми подонками, которых он когда-либо задерживал.

Кунц поднялся в лифте на седьмой этаж, кивнул постовой медсестре и поспешил к палате под номером 715. Барб так и сидела все на том же стуле. Она обернулась с усталой улыбкой. Под глазами у нее были темные круги. Волосы выглядели так, будто она, чтобы успеть добраться сюда, на ходу влетела в уже тронувшийся автобус. Но стоило ей улыбнуться Кунцу, и тот уже больше ничего не замечал.

Сын спал.

– Привет, – шепнул Кунц.

– Привет, – шепотом ответила Барб.

– Как Робби?

Барб пожала плечами. Кунц подошел к кровати и посмотрел на мальчика. У него разрывалось сердце. И это придало ему решимости.

– Может, ненадолго сходишь домой? – предложил он жене. – Отдохнешь немного.

– Сейчас пойду, – ответила Барб. – Сядь, поговори со мной.

Часто можно слышать, что СМИ – это паразиты, но редко это утверждение оказывалось столь верным, как в случае с Джоном Кунцем. Они впились в него и медленно пожирали, пока не сточили, как карандаш. Он потерял работу, остался без пенсии, лишился всех привилегий, но хуже всего – он больше не мог оплачивать лечение сына, лучшее из доступного. Это стало для Джона самым тяжелым ударом. Кем бы ни был отец – копом, пожарным, поваром в индийском ресторане, – он обеспечивает семью. Отец не будет сидеть сложа руки и наблюдать за болезнью сына, не предпринимая попыток сделать все возможное для облегчения его страданий.

И вот когда Джон Кунц достиг дна пропасти, путь к спасению нашелся.

Разве так не бывает?

Приятель приятеля связал Кунца со студентом университета Лиги плюща Ларри Пауэрсом. Ларри разрабатывал новое приложение для мобильных телефонов, с помощью которого можно легко найти рабочего-христианина для проведения ремонта в доме. Что-то в этом роде. Благотворительность и созидание – таков был посыл. Сказать по правде, Кунца не интересовала суть этого бизнеса. Его задачей было обеспечение безопасности – личной и для всей компании, защита ключевых сотрудников, а также коммерческих секретов. На этом он и сосредоточился.

И все у него получалось отлично.

Дело было новое, как ему объяснили – стартап, а потому сначала платили крохи. Но все равно это было хоть что-то, работа, возможность приподнять голову. Много давали и обещаний. Ему предложили акции, полагавшиеся сотрудникам. Рискованно, конечно, но ведь так и делаются большие состояния. В конце, если дела пойдут в гору, ожидался солидный навар.

И они пошли.

Приложение стало настолько популярным, что это превысило все ожидания, и теперь, по прошествии трех лет, Банк Америки выступил гарантом размещения первоначального публичного предложения акций. Если продажи пойдут хорошо (не супер, а просто хорошо), то через два месяца, когда компания выйдет на фондовый рынок, акции Джона Кунца будут стоить около семнадцати миллионов долларов.

Задумайтесь на секунду об этой сумме. Семнадцать миллионов.

Можно забыть о возвращении, забыть о спасении. С такими деньгами он сможет оплатить услуги лучших в мире врачей. Он обеспечит Робби уход на дому, и у него будет все самое-пресамое. Он переведет других своих детей – Кери и Гарри – в хорошую школу, они снимут приличное жилье, и, может быть, когда-нибудь он поможет детям обзавестись собственным бизнесом. Он наймет Барб помощников для работы по дому и, возможно, даже будет возить ее куда-нибудь в отпуск. Например, на Багамы. Барб частенько заглядывалась на рекламу отеля «Атлантис», а их последней поездкой был трехдневный круиз на лайнере «Карнавал» шесть лет назад.

Семнадцать миллионов долларов. Все их мечты вот-вот обратятся в реальность.

И вот опять, уже в который раз, кто-то пытается отнять все это у него и у его близких.

Глава 32

Адам оставил позади стадион «Метлайф», домашний и для «Нью-Йорк джайнтс», и для «Нью-Йорк джетс».[25] Он проехал еще с четверть мили и бросил машину на парковке у офисного здания. Оно, как и все вокруг, было построено на болоте. Характерный запах создал Нью-Джерси особую славу и стал причиной расхожего нелестного мнения о штате. Пахло отчасти болотом (что естественно), отчасти химикатами, с помощью которых болота осушали, и еще малость – немытыми бонгами, через которые в общагах постоянно курили коноплю.

В итоге вонь получалась отменная.

Офисное здание эпохи семидесятых выглядело так, будто кто-то взял за образец дом семейки Брейди.[26] В нем было много бурого, а под ногами всюду оказывалось какое-то прорезиненное покрытие, которое, похоже, просто шлепнули на пол. Адам постучал в дверь офиса на первом этаже, выходившего окнами на погрузочную площадку.

Открыл Трипп Эванс.

– Адам?

– Зачем моя жена тебе звонила?

Странно было видеть Триппа вне привычного окружения. В городе он был популярен и любим; в том маленьком мирке, где жил, он считался важной фигурой; здесь же выглядел поразительно обыкновенным. Адам плохо знал биографию Триппа. В детстве Коринн, когда она жила в Седарфилде, отец Триппа владел магазином спортивных товаров «Эванс», который находился в центре города, где сейчас стояла аптека «Правильная помощь». Тридцать лет магазин «Эванс» снабжал спортинвентарем всех местных детей. В нем продавались также куртки с эмблемой Университета Седарфилда и принадлежности для тренировок, которыми пользовались спортивные команды старшей школы. Эвансы открыли еще два магазина в соседних городках. Закончив колледж, Трипп вернулся домой и занялся маркетингом. Он выпускал воскресные рекламные проспекты и организовывал специальные мероприятия для поддержки популярности «Эванса». Платил местным профессиональным спортсменам, и они приходили раздавать автографы покупателям. Времена были хорошие.