Варшавское шоссе – любой ценой. Трагедия Зайцевой горы. 1942–1943 - Максим Мосягин

Огнем пехотных орудий удалось попасть в окопы опорного пункта русских.

В тыловом районе дивизии после короткой перестрелки нашего дозора и группы из пяти партизан последняя скрылась в лесу севернее Дударевки. В район Тупицино для охранения простирающейся на запад границ корпуса был прислан взвод самообороны, состоящий из 2 немецких унтер-офицеров и 35 солдат.

7.10.42. Соприкосновение с вражеской пехотой в течение ночи ограничилось отражением одного вражеского разведдозора перед кратером. Вплоть до начала атаки по участку Фомино велся разрозненный артиллерийский огонь. Наша артиллерия вела огонь по позициям у квадратного леса (Kastenwald) и огневой позиции в гребневидном лесу.

Командный пункт дивизии в течение проведения полками наступательной операции перенесли к наблюдательному пункту 1-го батальона 487-го пехотного полка, находящегося на восточном краю лесной позиции; оттуда хорошо просматривается боевой район Фомино.

В 16.30, после огневой подготовки нашей артиллерии и минометов, наша атака, не встречая вражеского сопротивления, была перенесена в лес. Центральный участок атакующих внезапно натолкнулся на противника, открывшего сильный пулеметный огонь с короткого расстояния. Появились существенные потери. В 18.00, после того как удалось захватить 9 пленных, командование полка приказало оставить занятые площади.

Потеря 14 человек убитыми, 3 – пропавшими без вести и постоянно растущее число раненых, достигшее 48 человек, оказалась слишком высокой.

На левом участке дивизии атака протекала планомерно, благодаря очень меткому и ураганному огню нашей артиллерии и минометов, выпустивших по вражеским выдвинутым позициям более чем 600 снарядов.

Несмотря на ответный огонь вражеской артиллерии, вклинение в систему обороны врага удалось с ограниченными потерями. Оба внешних опорных пункта противника попали в наши руки.

Что касается центрального опорного пункта, то сведений пока что еще не поступало. Бывшая вражеская система окопов так перепахана, что на сделанной аэрофотосъемке лишь с трудом угадываются эти самые окопы. Занятая передовая линия противника быстро подготавливается к обороне. Из обнаруженных самолетами-корректировщиками 11 вражеских батарей две были с большим успехом накрыты огнем нашей артиллерии.

Расход боеприпасов в этот день составил: 976 снарядов для легкой полевой гаубицы (включая дымные снаряды) и 383 снаряда для тяжелой полевой гаубицы.

Особо отличились командир 3-й роты 487-го пехотного полка – старший лейтенант Маслов (Masslow), а также один из его командиров взводов – унтер-офицер Кнакмус (Knackmus). Они оба были представлены к награждению Немецким крестом»[221].

Из боевого донесения 487-го пехотного полка:

«C 08.30. Систематические артиллерийские удары русских из легкой и тяжелой артиллерии по опорному пункту 11-й роты на гравийном карьере и кладбищенской высоте, напротив командного пункта 2-го батальона 487-го пехотного полка на Зайцевой Горе и Вольфсбурге.

9.00. Неустановленный взрыв.

10.00. Совет командования других батальонов, артиллерии, противотанковых орудий, саперов на командном пункте 2-го батальона 487-го пехотного полка.

11.00. 2-й батальон 487-го пехотного полка и резервная рота были готовы на высоте 275,6 к атаке с флангов в направлении прорыва. 3-я рота усилена взводом саперов.

11.30. Для возможной контратаки плацдарма с тыла часть 2-й роты с 11.45 до 12.00 отходила в правую сторону.

12.00. Наблюдатели заметили группы по 20 человек, которые были подавлены огнем артиллерии.

12.15. 5 танков противника замечены в направлении Зимницы.

Около 12.30 русские покинули опорный пункт в количестве 15 человек и вернулись в 12.55 с несколькими ящиками. Наша артиллерия и летчики подавили вражескую артиллерию в районе Сининки и восточнее Зимницы. Последовал удар вражеской артиллерии в район действия 2-го батальона 487-го пехотного полка и артиллерийские позиции в Новом Аскерово…

Сразу после взрыва 2-й взвод 487-го пехотного полка из второй линии траншей вернулся на старые позиции в передовой линии. Русская разведгруппа в составе 40–50 русских сразу после взрыва спрыгнула с отвалов воронки, напротив центральной части обороны 2-й роты, но была уничтожена огнем обоих взводов. Все 50 человек были расстреляны. Левый взвод 2-й роты одним махом занял южный край воронки и не дал занять край воронки 30–35 штурмующим русским. Затем последовал сильный русский артиллерийский и минометный огонь по воронке! Наша артиллерия и противотанковые орудия, вместе с минометами, вели огонь по вражескому опорному пункту и по движущимся врагам южнее опорного пункта».

Из донесения дивизии:

«Благодаря смелым действиям летчиков, было подавлено три русских батареи. Русские прекращали артиллерийский огонь при появлении нашей авиации, что облегчало действия нашей пехоте. Местность была планомерно задымлена».

Из донесения 487-го пехотного полка:

В 15.00 20–25 русских ворвались в траншею 11-й роты, к западу от гравийного карьера, но немедленной контратакой 11-й роты отбросили русских с наших позиций. 8 русских было убито. Захвачено 10 винтовок и магазины к автоматам. У русских не было при себе никаких документов. Русские продолжают тяжелый артиллерийский и минометный огонь беспрерывно с 16 до 18 часов. Атака русских численностью 40–50 человек к западу от воронки была отброшена нашим огнем.

Около 17 часов русские в количестве 60–70 человек к югу от гравийного карьера напали на опорный пункт, однако атака захлебнулась под нашим артиллерийским, минометным и пехотным огнем.

В 17.45 противник атакует широкой цепью в количестве до 100 человек в две волны из Фомино-Южное. Атака захлебнулась под нашим огнем. В панике русские бежали из опорного пункта и силами пулеметов 11-й роты были уничтожены.

В 20.00 еще несколько атак Советов! Все около воронки. Началось обустройство новых позиций. Удалось продвинуться примерно на 20 метров, теперь мы владели передним краем русского опорного пункта.

Наши потери – 43 раненых, 16 убито, 2 засыпано.

Потери русских: убито – 135, общие потери примерно 200 человек»[222].

По окончании боев на данном участке фронта немцы с удовлетворением отметили: «После подрыва на Фомино, в дивизии (267-я пехотная дивизия. – Примеч. авт.) немного успокоились. Личный состав должен был выспаться, помыться и провести дезинфекцию. В Милятино держали лошадей, они использовались для прогулок и охоты. Начались учебные занятия по борьбе с танками в ближнем бою, курсы повышения квалификации для новобранцев и младшего командного состава. На позициях личный состав должен быть бдителен. Всегда надо быть готовым к неожиданностям со стороны советов»[223].

Сегодня на вершине этой исторической высоты, на краю воронки, установлена мемориальная доска, где коротко рассказано о подвиге воинов 50-й армии: «Здесь на высоте 269,8 в течение 40 суток команда саперов под руководством майора Максимцова М.Д. произвела подкоп под фашистский узел обороны. На глубине 15 метров заложили 25 тонн взрывчатки и утром 4 октября 1942 года взрывом уничтожили 400 фашистских солдат и офицеров, артиллерийскую противотанковую батарею, пулеметные дзоты, блиндажи и другую технику противника».

Но вот что интересно, уважаемый читатель. Есть одна неувязочка в этом, казалось бы, известном вопросе. На мемориальной доске, в мемуарах М.Д. Максимцова и других работах фигурирует одна и та же масса подрывного заряда – 25 тонн. Все, как правило, берут за основу воспоминания участника подкопа М. Максимцова. Но вот берем в руки книгу Б.И. Загородникова, посвященную боевым действиям 58-й стрелковой дивизии, и находим следующую любопытную информацию: «На глубине 15 метров от поверхности были заложены четыре камерных заряда весом до 7 тонн взрывчатки и 2 тонны противотанковых мин»[224]. Согласитесь, что разница между этими цифрами вполне существенная (25 и 9 тонн). Так что вопрос о массе заложенного заряда позвольте пока оставить открытым. Да и результат подрыва высоты 269,8 оказался намного более скромным, чем ожидалось. Мы ни в коем случае не пытаемся умалить героизм советских солдат, офицеров и участников подкопа, но факты, как говорится, вещь упрямая. Да, подразделения 58-й стрелковой дивизии после взрыва 4 октября 1942 года захватили высоту и пытались развить наступление дальше. Однако, получив подкрепление и используя авиацию, враг вынудил наших солдат оставить захваченные позиции. И недаром все тот же Б.И. Загородников обронил в своей работе такую фразу: «Взрыв был произведен 4 октября 1942 года, однако он не внес изменений в продвижение нашей дивизии»[225]. Что было, то было.