Мориарти - Энтони Горовиц

Сама река спокойно несла свои чёрные воды, не обращая внимания на ею же порождённый хаос. Сетка каналов врезалась в сушу, давая пристанище русским бригам, гружённым соломой судёнышкам, буксирам и шлюпам, а краны тем временем крутили длинными шеями, таская туда и сюда мешки с зерном, длинные связки брёвен, ещё пахнущих вязкой живицей, — вообще, весь этот могучий котёл был пиршеством не только для глаз, но и для носа: пряности, чай, сигары и, прежде всего, ром давали о себе знать, будучи невидимыми. И вот уже скорость наша замедлилась до пешеходной. Путь нам преграждали сплетённые в безумный клубок моряки и стивидоры, лошади, повозки и фургоны, и даже самых широких проходов не хватало для того, чтобы позволить всей этой человеческой массе переделать свои дела.

Наконец мы спустились на землю. Вокруг сплошь мастерские — столярная, колёсная, кузнечная, слесарная, за грязными окнами движутся в праведных трудах мутные силуэты. Мимо прошагал мясник в синем фартуке, на плече маленькая клетка, в которой повизгивает жирный поросёнок. По обе стороны от него шайка бегающих друг за другом оборвышей. Кто-то крикнул: «Поберегись!» — и тут же из двери наверху выплеснулось что-то непотребное и пахучее. Джонс схватил меня покрепче, и мы поплелись дальше, мимо лавочника и, конечно же, ростовщика — в дверях сидел старый еврей и через огромную лупу разглядывал карманные часы. Впереди замаячил первый из складов — сооружение из дерева, железа и кирпича, потихоньку разъедаемое влагой и сыростью, оно словно погружалось в землю, не способную выдержать такой вес. Во все стороны тянули шеи грузовые стрелы, с помощью канатов и шкивов они переносили на платформы бочонки с вином, ящики со всякой металлической начинкой, всевозможные мешки и короба, а уже потом всё это добро заглатывали складские жерла.

Мы продолжали двигаться сквозь толпу. Склады были пронумерованы безо всякой логики… мы быстро нашли склад номер семнадцать, эдакий здоровенный четырёхэтажный куб, он занимал угол, где канал соединялся с рекой, спереди и сзади — широкие ворота. Джонс подошёл к горке из старых сетей, разбросанных на дороге для бечевой тяги, уселся на них и пригласил меня последовать его примеру. Пара ящиков, ржавая пушка — наш временный лагерь был готов. Джонс достал бутылку джина, я открыл её и осторожно глотнул. Там была вода. Я понял замысел Джонса. До назначенной встречи было несколько часов. В нашем наряде — меня теперь легко было принять за трудягу из доков — мы ни у кого не вызовем подозрений, впишемся в местный пейзаж безо всяких хлопот. Два эдаких разгильдяя, которые ждут, когда над ними сжалится бригадир и загрузит какой-нибудь работой.

К счастью, день выдался тёплый, и, признаюсь, я был рад, что вот так бездумно и молча лежу в компании близкого мне человека, созерцая бурлящую вокруг жизнь. Я не мог себе позволить вытащить часы — вдруг за нами кто-то всё-таки наблюдает? — но движение солнца среди облаков помогало мне ориентироваться во времени, к тому же я не сомневался: Этелни Джонс следит за любыми перемещениями или чем-то ещё, что указывало бы на приближение Кларенса Деверо.

Но первыми прибыли Джон Клей и Арчи Кларк, они сидели рядышком на двухколёсной бричке, а за их спинами лежали укрытые брезентом покупки, целая горка. Тщеславный Клей коротко остригся и избавился от странной внешности, какую приобрёл в свою условную бытность парикмахером. Я ждал, что они остановятся, но они проехали прямо на склад, просто нас не заметив.

— Начинается, — пробормотал Чейз, мельком взглянув на меня.

Прошёл ещё час. Народу в доках было всё ещё много, работали тут дотемна, а то и дольше. За нашими спинами медленно отчаливала баржа с кукурузой и жмыхом, она вспенивала неторопливую воду, направляясь неизвестно куда. Клей не подавал никаких признаков жизни. Я видел кузов брички, на которой они с Арчи приехали, остальная её часть утопала в тенях. Солнце безусловно клонилось к закату, но небо как было скорбно-серым, так и оставалось.

Приехал ещё один экипаж, на сей раз брогам, занавески на окнах задёрнуты, за лошадью — два мрачных сопровождающих. Они вполне могли сойти за гробовщиков по дороге на кладбище, а тяжёлая чёрная занавесь на окне наводила на мысль о том, что мы добились своего и выманили Кларенса Деверо из посольства. Неужели он решил, что должен самолично оценить размеры награбленного? Джонс толкнул меня локтем, и мы засеменили вперёд, а экипаж тем временем остановился в тени у входа в склад. Мы оба, как заворожённые, смотрели на дверцу. Рядом со мной Джонс как-то подобрался, сосредоточился, и я вспомнил, что в его случае на карту поставлена вся карьера.

Увы, нас ждало разочарование. Из экипажа вылез и с недовольным видом огляделся по сторонам Эдгар Мортлейк, младший из братьев. С ним были два хулиганистого вида парня — без сопровождения ни шага, — они прикрывали его с боков, точно так же, как во время нашей первой встречи в Блейдстон-хаусе. Мы с Джонсом подошли чуть ближе, но оставались в тени, незамеченными. Возможно, у Мортлейка снаружи были свои агенты, но мы, двое бездельников, едва ли выглядели угрожающе — так мне хотелось считать. Во всяком случае, теперь нам было лучше видно, что происходит внутри склада.

Обстановка напомнила мне театр времён Шекспира: в центре сцена, её окружают четыре яруса, откуда прекрасно видно всё происходящее, но зрители в данном случае не удостоили представление своим вниманием. Высота склада соответствовала его ширине, видное место занимало круглое окно-витраж, возможно, украденное из какой-то часовни. Внутри под прямым углом друг на друге лежали балки, сверху свисали канаты, одни с крюками, другие с противовесами — поднимать товары на верхний ярус, — виднелись наклонные платформы и натыканные там и сям комнатёнки-кабинеты. Первый этаж, на котором предстояло разыграться драме, представлял собой открытое и почти пустое пространство, слегка присыпанное опилками. Насколько я мог судить, все действующие лица были в сборе.

Брогам приткнулся у стены, лошадь пофыркивала и нетерпеливо водила головой. Тут же стояло несколько столов на козлах, а за ними — Джон Клей и Арчи Кук, они напоминали двух продавцов, предлагавших товар несговорчивому клиенту. На обозрение было выставлено около пятидесяти предметов: столовое серебро и подсвечники, драгоценности, несколько картин маслом, стеклянная и фарфоровая посуда, купюры и монеты. Откуда всё это взялось, я не имел представления — понятно, что не из «Надёжных депозитов» на Чансери-лейн, — видимо, Джонс позаимствовал эту прелесть в Скотленд-Ярде на складе вещественных доказательств.

С места, где мы стояли, обмен репликами был слышен достаточно хорошо. Сплетя руки за спиной, Мортлейк шагал вдоль столов. На нём был тёмный сюртук, видимо, любимый, но на сей раз он обошёлся без трости. Он остановился перед Джоном Клеем с явным неодобрением.

— Слабоват улов, мистер Клей, — проворчал он. — Куда же это годится? Мы ждали совсем другого.

— Не повезло нам, мистер Мортлейк, — признал Клей. — Тоннель мы сделали что надо, хотя работа была адская, можете мне поверить! Но нам помешали — мы только несколько сейфов успели вскрыть.

— Это всё? — Мортлейк подошёл ближе и навис над уступавшим ему в росте собеседником. — Ничего не утаили?

— Всё, сэр, как на духу. Слово джентльмена.

— Жизнью клянёмся! — каркнул Арчи.

— Если узнаю, что наврали, вам не жить.

— Тут добра на тысячу фунтов, — не поддавался Клей.

— Газеты писали другое.

— Этим газетам только бы врать. Зачем «Надёжным депозитам» зазря тревожить своих клиентов? Но тысяча фунтов, мистер Мортлейк! Делим надвое — получается по пятьсот! За несколько недель работы не так плохо, я имею в виду Арчи и себя. Да и вы с друзьями не внакладе.

— Мои друзья другого мнения. Мистер Деверо очень не доволен. Он ждал большего и разочарован, считает, что вы нарушили наш договор. И велел мне забрать у вас всё.

— Всё?

— Это можете оставить себе. — Мортлейк подался вперёд и взял со стола серебряную подставку для яйца. — На память о сделанной работе.

— Нам подставку для яйца?

— Подставку для яйца плюс ваши жизни. А когда мистеру Деверо ваши услуги понадобятся в следующий раз, извольте подготовиться лучше, чтобы прибыль была достойной. На Рассел-сквер есть банк, который показался нам интересным, так что не вздумайте уезжать из Лондона, даже не пытайтесь. Придёт время, мы вас найдём.

Мортлейк кивнул своим хулиганам, те достали мешки и принялись их заполнять, сметая добро со столов. Этелни Джонсу этого было достаточно. Он решительно вышел из тени, достал из кармана свисток, и тишину разорвал резкий и долгий посвист. Тут же с обоих концов склада откуда ни возьмись возникла дюжина одетых по форме полицейских, которые перекрыли все выходы. Мне по сей день непонятно, где они скрывались. Может быть, вылезли из лодок, пришвартованных неподалёку? Или прятались в одной из комнатёнок-кабинетов? Так или иначе, они были отлично натасканы и окружили нас кольцом, а мы с Джонсом, уже действуя в открытую, подошли к маленькой группе.