Черный Георгин для Королевы (СИ) - Ветрова Роза

- П-пожалуйста... - прохрипела я, содрогаясь от страха. - Я не королева... Это все Черный Георгин...

«Скальсгаард! Я прошу тебя!»

Не отрывая от меня горящего взгляда, он усмехнулся и. разжал руку. Потеряв всяческую надежду на жизнь, я полетела вниз, истошно крича.

Все казалось дурным сном. Мир вертелся вокруг меня с бешеной скоростью, я почти ничего не различала. Звездное небо сменялось двигающейся темной массой внизу. Они тянули ко мне свои разложившиеся руки. О Боже.

Словно слеза ангела, пролетела по небу мерцающая звезда. И тут же потухла. Прямо как моя жизнь. Она такая стремительная. Но из -за этого быстро подходит к концу. Ах, если бы только на мгновение остановиться и еще раз оглядеть неспешным взглядом этот мир.

Может, я смогу вернуться в свое тело? Там, на Земле. Меня еще ждет мой брат Мишка. Ведь так не может все закончиться!

Прямо в десяти метрах лесом ко мне тянулись жадные синие руки в струпьях. Останки рук.

Я зажмурила глаза, чтобы не видеть этот кошмар, и приготовилась к удару, но неожиданно почувствовала на своем теле стальную хватку. Меня резко дернуло вверх. Скальсгаард!

Одна тварь успела зацепиться за ногу, и теперь повисла на мне, карабкаясь по юбке. Отчаянно завизжав, я принялась стряхивать эту мерзость. Пнула ее изо всех сил. Шипя что-то нечленораздельное, тварь упала вниз, на груду своих сородичей, которые теперь недовольно гудели кишащей массой. Им меня не достать.

Удерживаемая лапой дракона, как и в прошлый раз, я устало прислонилась к шершавой коже и расслабилась в его тисках. Все чувства вернулись и я ощутила боль, которую до этого даже не замечала. Раны на груди и животе от его хвоста были неглубокими, но все -таки ощутимыми. Кожа зудела и горела. Белое одеяние, превратившееся в грязную тряпку пропиталось кровью.

Но пошевелить руками удавалось с трудом, да и сделать сейчас я ничего не могла. Прижав ладонь к животу и закусив губу, я прикрыла глаза, пока мы куда -то летели, и старалась не думать о боли.

Почему он спас меня? Что он собирается делать со мной? Хочет убить по-другому? Или, может, он поверил моим словам? Честно говоря, пережив весь тот ужас, что остался позади, я поймала себя на мысли, что сейчас мне было все равно. Я так устала. От всего. От этого мира, магии, жестоких и злобных драконов. Мне все это невероятно надоело. Пусть делает со мной все что хочет. Кажется, я эмоционально выжжена дотла.

С этими мыслями я и сама не заметила, как уснула. Да, уснула крепким сном, находясь в крепкой хватке своего врага.

Когда я очнулась, то не могла понять ночь сейчас или день. Меня окружала кромешная темнота, а в нос нещадно бил сырой плесневелый запах. Руками пошевелить было не возможно, и я поняла, что оказалась закованной в кандалы.

С трудом подняв тяжелую цепь, я подергала ее, но, конечно де, это оказалось бесполезным.

- Эй! - крикнула я.

Стены загудели от раскатистого эхо.

- Эй! Есть тут кто живой?

Никто не ответил.

Отлично. Теперь мы поменялись местами, и всего лишь один годик дракон подержит меня в пленницах. Ну просто супер.

- Скальсгаард! Мне нужно поговорить с тобой! - орала я что есть мочи, но дракон так и не пришел.

Еще какое-то время я кричала и звенела цепью, но все оказалось напрасно. Ко мне никто не пришел. В итоге, голодная и утомленная, я свернулась калачиком на грязной соломе и опять уснула.

Так начались тяжелые для меня дни. Тоскливые и однообразные. Я оказалась в заточении, и Скальсгаард не приходил. Я даже ни разу не видела его с той поры нашего с ним противостояния.

В этом подземелье я пробыла уже около недели, хотя из-за отсутствия дневного света ориентироваться было трудно. Я просто считала свои сны. От одиночества и медленно тянувшегося времени хотелось выть волком.

Когда массивная дверь открывалась и молчаливый сгорбленный человек приносил поднос с едой, я со слезами на глазах умоляла его привести Скальсгаарда.

- У меня к нему серьезный разговор! - горячо уверяла я, пока тот менял факел на стене. Мой единственный источник света. - Просто передайте ему, что все оказалось совсем не так. Скажите, что я ненастоящая. Прошу вас!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Может, он меня не понимает? Г оворит только на языке драконов? Хотя, на языке драконов говорят только драконы. Вряд ли этот обыкновенный с виду мужичок имеет вторую ипостась.

Но Скальсгаард так и не приходил. Спустя еще примерно неделю, я устроила голодовку.

- Нужно есть, - сердито покачал головой мой охранник. Это были его первые слова ко мне.

- Я буду есть только после того, как одна императорская задница соизволит сюда спуститься! - заорала я, переворачивая поднос с едой. У меня началась самая настоящая истерика.

Похлебка вылилась, а хлеб упал. Охранник желчно ворчал, но я не обращала внимания.

- Я бы тебя, ведьму окаянную, на костре бы сразу сжег, - буркнул мужчина, взглянул на меня враждебно и ушел.

Упав на солому в углу, я горько заплакала.

Свое слово я сдержала. Больше ни ела, ни пила. Было невероятно трудно вынести все это, живот болел от голода, а разум затуманивался от жажды. Иногда происходящее казалось затянувшимся сном, из которого я никак не могла выбраться. Сложнее всего пришлось на третьи сутки. Поднос с едой так и стоял у двери, манил, а я готова была плюнуть на все, сдаться. И проглотить все до последней крошки. Неизвестно как, но я справилась.

А на следующий день я уже не могла встать, лежала и дрожала, чувствуя, как по обессиленному телу бежит холодный озноб. Волосы висели паклями, спутанными и грязными, от меня неприятно пахло. Я вся пропиталась этим затхлым местом. Все свои гигиенические нужды можно было делать в маленьком закутке, куда доставала цепь. Сначала в эту дыру в полу я чуть не упала. Дико хохотала, отчего охранник начал грозно стучать мне в дверь и кричать, чтобы я “ведьма проклятая” угомонилась. А мне просто было смешно представить, что я могла свалиться в отхожее место и помереть там.

Но теперь у меня элементарно не было сил встать с промозглого пола, чтобы сделать свои дела. Вот только от отсутствия воды и еды острой нужды я и не испытывала.

На меня накатила апатия к происходящему.

Еще через несколько дней, когда я уже ничего не различала и лежала в бреду, страдая от лихорадки, дверь отворилась и кто-то вошел в мой склеп.

Моего мокрого от жара лица коснулась чья -то рука.

- Упрямая ведьма, - пробормотал знакомый голос.

«Скальсгаард! Наконец -то ты пришел! Мне так многое нужно тебе сказать!», -прокричала я в своей голове. Вслух же не смогла вымолвить и слова. Просто знала, что он тут. И все.

К моим губам прижали горлышко фляги и насильно заставили выпить воды. Сил, чтобы препираться не было. Я даже до сих пор не могла открыть глаза, настолько обессилела.

Его жесткие пальцы убрали в сторону мои волосы, расстегнули ворот рубахи, прошлись по запекшимся корочками ранам. От его прикосновения к груди и животу я вся вздрогнула, мысленно посылая его к черту и протестуя. Как он смеет дотрагиваться?! Но мужчина бесцеремонно осмотрел меня, разодрав рубаху до самого подола.

Из уголков моих глаз полились слезы от пережитого унижения. Мне не хотелось, чтобы он их увидел, но пошевелиться я по -прежнему не могла. Мне было совсем худо.

- Ты слышишь меня? - негромко проговорил Скальсгаард. В его голосе проскользнула тревога.

Хотя, мне это все, наверняка, показалось. Разве ему есть дело до меня? Если только он не хочет, чтобы жертва отбросилась раньше времени.

Он легонько похлопал меня по щекам, но я почти не почувствовала. К моему горячему лбу прикоснулась прохладная ладонь, и мне очень понравилось это ощущение обегчения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Ммм, - из меня вырвался глухой звук.

- Открой глаза, - прозвучал властный приказ. С трудом подняла непослушные тяжелые веки. - Почему ты не ела?

Попытка разлепить губы кое-как увенчалась успехом.

- Чтобы ты пришел...

- Я мог бы и не прийти. Глупая девчонка!