История Пурпурной Дамы - Ольга Крючкова

В это день Нефритовая госпожа вела себя особенно капризно. Угодить её не представлялось возможным. Мурасаки понимала, что Акико боится встречи с императором. Она, как могла, старалась успокоить свою госпожу.

– Я заметно округлилась телом после родов, – сетовала она, рассматривая своё отражение в серебряном зеркале.

– Вам это очень идёт. Теперь вы – матушка наследного принца, – невозмутимо вымолвила Мурасаки. Остальные фрейлины не преминули это подтвердить.

– Однако лицо у меня подурнело… Нос заострился… Кожа бледна… – печально произнесла Нефритовая госпожа и тяжело вздохнула. – Я подурнела, потолстела… Что скажет император? Наверняка, он станет сравнивать меня с новой наложницей. Этой ненавистной мне Мизутамой!

– Я сделаю вам искусный грим, – пообещала старшая фрейлина, – он скроет бледность вашей кожи. Пройдёт ещё немного времени и к вам окончательно вернуться жизненные силы. А Мизутама – всего лишь наложница. Вы же – Нефритовая госпожа…

Акико с благодарностью взглянула на Мурасаки.

– Ты всегда находишь нужные слова… Не даром пишешь роман… Кстати, я давно не слушала похождений моего любимца Гензи.

– Во время пребывания в Цутимикадо я почти что ничего не писала, моя госпожа… Сначала я слишком волновалась за ваше здоровье, а затем празднества меня поглотили полностью… – призналась старшая фрейлина.

– Я очень волнуюсь, предвкушая встречу с императором… Поэтому сегодня вечером желаю отвлечься и послушать о похождениях бастарда!

Мурасаки поклонилась.

– Как прикажете, госпожа. Я могу прочесть вам главу, которую написала ещё в Хэйане…

В это вечер Нефритовая госпожа насладилась главой под названием «Праздник алых листьев».

«…Под сенью высоких деревьев, убранных багряными листьями, собралось сорок музыкантов. Невыразимо сладостно пели флейты. Им в соснах вторил ветер… Он гулял над землей, словно вихрь, прилетевший с далёких гор. Он срывал и увлекал за собой листву. В её багряном окружении лик Гензи был так прекрасен! Листья почти осыпались с ветки, украшавшей его причёску. Поэтому некий молодой придворный поспешил заменить её сорванной в дворцовом саду хризантемой…»[71]

На следующий день, рано утром в час Зайца, Митинага со всем тщанием осматривал окрестности резиденции. Он прошёлся вокруг озера, заглянул в ближайшие павильоны, и распорядился подогнать две новые лодки к берегу: на носу одной из них красовался деревянный красный дракон, на другой – цапля. Они выглядели словно живые.

Прибытие императора в Цутимикадо ожидалось к восьми утра. Дамы, поднявшись непривычно рано, приводили себя в порядок. Однако Мурасаки, хорошо изучив привычки столичного двора, пребывала в уверенности, что император непременно опоздает. Поэтому она не слишком торопилась со своим туалетом.

Час Змеи… Послышался стук барабанов, известивших о приближении императорского кортежа. В ворота резиденции вошли передовые буси, державшие императорские штандарты.

Императорский паланкин окружали вооружённые до зубов буси, позади них шёл отряд лучников. Перед императорским паланкином гордо вышагивали две придворные дамы. Одна несла ларец с императорской печатью, ибо господин Итидзё намеревался подписать в Цутимикадо несколько указов. Вторая дама несла легендарное оружие, небесный меч богини Аматэрасу, давшей начало императорской династии. Именно этот меч богиня Солнца передала своему потомку Дзимму.

Зелёные одежды женщин развевались, они, словно парили над землёй. Можно было подумать, что придворные дамы – небесные девы, прислуживавшие Аматэрасу.

Главный телохранитель императора, как и надлежит из рода Фудзивара, предал меч и печать слугам Митинаги. Регент, как гостеприимный хозяин поспешил навстречу императору. Тот при помощи телохранителей покинул паланкин и, опережая витиеватое приветствие регента, а также нарушая установленный этикет, с нетерпением спросил:

– Как самочувствие моей супруги и наследника?

Митинага поклонился.

– Хвала богам, всё благополучно, мой государь.

Император рассмеялся.

– У меня отличное настроение, господин Фудзивара. Сегодня я увижу наследника и жену! Жаль, правда, что ещё не прошло положенного срока очищения, и я не смогу обнять её.

– Но вы, мой государь, сможете увидеть Нефритовую госпожу и поговорить с ней…

– Разумеется! Но это ближе к вечеру!

Митинага ещё раз подобострастно поклонился и проводил Итидзё в парадный зал, приготовленный надлежащим образом к приезду столь высокого гостя. Про себя же регент подумал: «Похоже я недооценил эту глупышку Мизутаму… Неужели она так увлекла императора?»

Император пребывал в парадном зале среди сановников. Они вкушали пищу, запивая её земляничным вином. Дамы расположились отдельно от мужчин за бамбуковыми занавесами.

Наконец появился Митинага с наследным принцем на руках. Император издал восторженный возглас и поспешил навстречу регенту. Он с нескрываемым трепетом принял у него дитя…

– Это мой первый законный наследник, которого мне довелось взять на руки! Ни для кого не секрет, что госпожа из Северных покоев смогла произвести на свет только двух дочерей! А этот малыш дорогого стоит!

Митинага расплылся в улыбке, подумав: «Скоро моя дочь вернётся в столицу и всё будет по-прежнему… Мой внук унаследует трон…»

Настал час Обезьяны. Началось представление в честь прибытия государя. Искусные музыканты исполняли известные мелодии… Государь и сановники расположились в просторном зале, предназначенном для танцев. Исполнялись композиции «Десять тысяч лет», «Великий мир», «Дворец поздравлений», «Великая радость». Зрители оценили старания танцоров, особенно император, он щедро одарил их отрезами шелков.

Представление в честь государя было в самом разгаре, когда младенец на руках у кормилицы разразился плачем. Изрядно охмелевший Правый министр воскликнул:

– Послушайте! Он кричит в тон музыке!

Государю понравилась шутка сановника, и он от души рассмеялся.

По окончании представления Итидзё скрылся за бамбуковой шторой и призвал секретаря составить указ о пожаловании рангов. Повышение было даровано всем, служившим во дворце государыни или же состоявшим в родстве с домом Митинага, северной ветвью клана Фудзивара. Не обошёл государь и вниманием Мурасаки Сикибу.

И лишь после подписания указа и награждений император отправился в покои супруги. Акико ждала его с замиранием сердца. Однако встреча супругов прошла скованно…

После неё Акико отчего-то почувствовала досаду и расплакалась. Мурасаки пришлось успокаивать свою госпожу.