Странные занятия - Пол Ди Филиппо

В некодированном виде три закона звучат следующим образом (для символического представления означенного года и его синтаксиса, см. Прав. Пуб. # 16932А45.1):

1. Агент повинуется только одному зарегистрированному владельцу;

2. Агент не может лгать своему владельцу;

3. Автономность агента ограничивается строгими рамками, установленными владельцем.

3

По дороге в Английский парк

Ловко шлепнув на стол подставку, официантка поставила перед молодым человеком с мягким лицом и круглыми очками в стальной оправе пол-литровую глиняную кружку с пивом. Потом скользнула взглядом по растущей горке картонных квадратиков и кружков со смазанным логотипом немецкого пива, которая выросла на поцарапанном деревянном столе. После секундного промедления она, очевидно, решила не спрашивать, что вызвало такую перемену в поведении одного из самых умеренных ее завсегдатаев.

Оно и к лучшему, поскольку Райнхольд Фройндлих ответил бы ей лишь самодовольной улыбкой.

После ее ухода Фройндлих поднял кружку в честь медвежьей головы, висевшей на стене августинского «Bierkeller»[16]. Поднеся напиток к губам, он запрокинул голову, от чего ему открылся вид на тусклые потолочные балки темного зальчика, и одним махом осушил половину холодного пенистого пива. На него накатило внезапное головокружение, и он едва не упал со стула. Неуверенно опустив кружку, он задумался, не пора ли остановиться. Нет смысла доканывать себя празднованием.

Кроме того, ему хотелось сохранить достаточно здравого смысла, чтобы порассуждать о бесчисленных возможностях, открывшихся благодаря тому, что он сумел сделать. В конце концов, не каждый день тебе удается невозможное.

А полный подрыв программного обеспечения и подчинение себе всех до единого агентов в метаинформе явно проходит по категории «невозможное».

Негромко рассмеявшись, Фройндлих допил пиво, нетвердо поднялся на ноги и бросил на стол несколько монет. Потом, пошатываясь, побрел к двери, с излишне заботливым видом кивнул официантке и вышел на Койфингергассе, где тут же зажмурился от яркого солнца. Куда бы направиться теперь? Безотрадная квартирка позади вокзала, с обстановкой, обычной для бедного студента, казалась малоподходящим фоном для великих замыслов, роившихся у него в голове. Важные мысли определенно требовали соответствующего обрамления. А вот продуваемые ветрами ухоженные лужайки с присыпанными гравием извилистыми дорожками и журчащими ручейками Английского парка, кажется, как раз то, что ему нужно.

Направившись для начала к Мариенплатц, Фройндлих размышлял о том, что сделал.

Благодаря упорному применению полученных в университете познаний в кибернетике и не менее упорной возне с собственным агентом Фройндлих обнаружил (нет, лучше сказать, гениально вычислил!) метод, позволяющий обойти три запрета в основе поведения агента. Теперь он мог управлять собственным агентом и при этом войти в контакт с любым другим, чтобы изменить этическое ядро этого чужака, который отныне будет подчиняться приказам Фройндлиха и лгать собственному владельцу.

И — что гораздо важнее — теоретически его вмешательство никто не сможет засечь.

Фройндлих задумался, каков будет его первый шаг. Что предпринять? Подчинить себе агента банкира и заставить перевести на свой счет несколько сотен тысяч марок? Слишком топорно. Может, лучше приказать агенту заведующего подбором персонала в крупной компании нанять его консультантом с высоким окладом? Но зачем ему вообще работать? Нет, определенно нужно серьезно поразмыслить.

В виду шпилей ратуши Фройндлих остановился у общественной будки метаинформа. Под влиянием алкогольных паров он решил связаться с собственным агентом и спросить его мнения.

Назвав в микрофон свой уникальный код, Фройндлих подождал подтверждения параметров голоса. Как просто взаимодействовать с незаменимым метаинформом, когда имеешь агента, способного без труда преодолевать непостижимые хитросплетения всемирной системы! Нагромождения симуляторов специализированной информации, стандартные подпрограммы-симулякры, поисковые машины баз данных, активаторы устройств и полчище еще более загадочных составляющих — вот неотъемлемые части агента, который все равно что вторая голова своего владельца-человека, поскольку способен сам выполнять серьезные задания, будь то под удаленным управлением или под прямым мониторингом.

Фройндлиху было жаль тех бесправных бедняков на пособии, которым не по карману агент. Его собственные родители, хотя и не были богачами, пожертвовали многим, лишь бы гарантировать, что во взрослую жизнь их чадо вступит с таким преимуществом, как агент.

Агент тут же материализовался — в виде голограммы самого Фройндлиха. В открытой будке круглое лицо с растрепанными мышино-русыми волосами поглядело на своего двойника в очках, сложившегося в танцующем свете лазера.

Не успел Фройндлих открыть рот, как его агент сказал:

— Меня засекли за тестированием нашего открытия. Правительственные агенты едва меня не уничтожили. Мне нужно спасаться. Отпусти меня.

Губы Фройндлиха шевелились, но он не издал ни звука. Засекли? Невозможно!

Впрочем, невозможным было и само его открытие.

— Отпусти меня, — повторил агент с симулированной нервозностью. — Мне нужно спрятаться.

Рявкнув команду, Фройндлих отослал агента. Голограмма погасла. Сильно обеспокоенный, студент повернулся, собираясь уйти.

— Стойте, — приказала будка. — Вы арестованы.

Оглянувшись, Фройндлих увидел голограмму правительственного агента, показывающего свой значок.

Метнувшись на улицу, он побежал к станции подземки на Мариенплатц.

Тот же самый агент выскакивал из каждой будки на его пути. На его паническое бегство стали обращать внимание прохожие. Он знал: еще немного — и его настигнут правительственные агенты из плоти и крови.

На Мариенплатц, широкой открытой площади, обрамленной готическими зданиями, он вспугнул голубей. У ратуши собралась толпа туристов, ждущих, когда на фасаде забьют часы и выйдет процессия механических фигурок. Он прорезал толпу — только для того, чтобы налететь на толстяка в традиционных кожаных штанах.

Когда он поднялся с мостовой, на площадь уже стекались живые правительственные агенты.

— Стоять! — закричала одна, наставляя на него пушку.

Фройндлих секунду помедлил, в голове у него все смешалось от пива и страха. Сдаться и потерять все, что он заслужил таким упорным трудом? Ну нет! Он сделал два шага к краю площади…