Дата на камне - Леонид Платов

А в храмах идут беспрестанные моления. Оттуда доносятся хриплые возгласы жрецов, дребезжание молитвенных гонгов и плач маленьких детей.

Снова проревела сигнальная труба.

Двинулись! Македоняне двинулись на приступ!..

Звеня щитами, пехота спускается со склона. Все ускоряет и ускоряет шаг. Вот уже бежит, подбадривая себя воинственными кликами, выставив вперед длинные копья.

Заскрипели приводимые в действие громоздкие осадные машины. Бегом проволокли к крепостному рву штурмовые лестницы. Труба звучит пронзительнее, громче!..

И вдруг оборвался рев трубы. Короткая пауза. Что это?

Распался строй фаланги. Воины Александра в ужасе разбегаются, роняя щиты и копья, падают наземь, прикрывая глаза плащом, чтобы не видеть, как страшно мстит завоевателям согдийская земля.

Скалы сдвинулись с места. Высокие деревья раскачиваются, как былинки. Все громче, все яростнее подземный грохот.

Земля уходит из-под ног. Сотнями гибнут македоняне в разверзающихся зловещих трещинах и под осыпающимися с гор камнями.

На глазах устрашенных воинов Александра Македонского край берега, где стоял город, со всеми его башнями и крепостными стенами, усеянными людьми, со ступенчатыми крутыми улицами и ветвистыми деревьями медленно сполз в озеро и скрылся в высоко взметнувшейся пене…

Федотов зажмурил глаза, снова открыл их.

— Я представил себе вас на стене осажденного города, — пояснил он Токджан, — На голове у вас был конусообразный шлем, а в руке копье…

— На стенах города могли быть и женщины. Один из греческих историков, современник Александра, свидетельствует, что женщины в Согдиане сражались бок о бок с мужчинами…

— Значит, история с затонувшим городом достоверна?

— Этому верят не все… Однако я слышала, что в полдень в ясную погоду удается видеть развалины на дне.

— Я бы очень хотел их увидеть, — мечтательно пробормотал Федотов. Он в задумчивости смотрел на белый гребень пены, следы за кормой. — Родные горы подоспели на помощь, — медленно продолжал он. — Мгновение — и отважные защитники города вместе с ним ушли вглубь от поражения и плена.

— О! Вы так понимаете легенду? Но существует и другая гипотеза. Предполагают, что Александр, не сумев взять город штурмом, приказал своим воинам перегородить озеро плотиной в самом узком его месте. Вода стремительно поднялась, и город оказался на дне. Землетрясение здесь ни при чем. Мне больше нравится этот вариант. Подумайте: три года подряд держаться против армии Александра, выстоять — и вдруг погибнуть от какого-то подземного толчка!..

— Вы сами сказали, что жители города предпочитали смерть плену.

— И все-таки мне их жаль. Вам не жаль? В детстве, когда я слышала эту сказку, то воображала себя на стенах осажденного города рядом с его защитниками… Да, вы угадали. Только в руках у меня было не копье…

— А что же?

— Какой-то особый прибор, с помощью которого можно повелевать стихиями. Я предотвращала землетрясение… Вам странно, что я принимаю эту старую историю так близко к сердцу?

— Что вы! Нисколько!..

— Но ведь мы, таджики, потомки древних согдийцев, — сказала Токджан. И, со свойственной ей стремительностью меняя тему, воскликнула: — Поглядите-ка налево! Это Парк культуры и отдыха! Хорош, правда?

Слева по борту проплывали купы деревьев и сверкала гирлянда огней. Река повторяла прихотливый световой зигзаг. Желтые огоньки всплывали по пути катера, как кувшинки со дна.

С берега донеслась песня — по воде звук летит очень далеко:

Широка страна моя родная…

На нижней палубе катера тотчас же подхватили песню и, как мячик, перебросили вверх:

Много в ней лесов, полей и рек…

— Что же вы? Помогайте, девушка! — крикнул разбитной парень в красной спортивной майке.

Токджан весело закивала и присоединилась к хору неожиданно сильным и высоким, металлического тембра, голосом.

— Складно! Очень хорошо! Теперь пойдет! — одобрительно заговорили вокруг.

А речной трамвай все бежал и бежал по Москве-реке. Мелькали тени деревьев, светлые квадраты окон. И по воде неслась песня:

Широка страна моя родная,Много в ней лесов, полей и рек.Я другой такой страны не знаю,Где так вольно дышит человек…

Так, с песней, добрались они до Бородинского моста.

— Вам куда? — спросила Токджан Федотова, стоя на гранитных ступенях набережной.

— Я живу в общежитии туристов, на углу Смоленской площади.

— А я на Потылихе. Значит, нам в разные стороны… Нет, нет, провожать не надо! Ну, спасибо за хороший вечер!..

— Это я должен благодарить вас, — неуклюже пробормотал Федотов, задерживая в своей руке ее теплую маленькую руку. И вдруг добавил: — Я обязательно увижу затонувший город, о котором вы рассказывали!..

— О! — Девушка улыбнулась. В голосе ее прозвучали поддразнивающие нотки: — Значит, вы не из тех, кто ловит солнечных зайчиков на стене? Хозяин своего слова, настойчивый, волевой?.. Ну-ну!..

Легкой поступью она пересекла улицу и стала удаляться, энергично размахивая «Курсом сейсмологии». Федотов неподвижно стоял на тротуаре и смотрел ей вслед. Почувствовав его взгляд, Токджан оглянулась и еще раз ласково кивнула.

— До свидания, Павел, — донеслось до Федотова. Это в первый и последний раз за вечер она назвала его по имени…

Беспечность молодости! Он дажё не узнал ее фамилии, не спросил адрес или телефон. Просто был слишком уверен в том, что в будущем году найдет ее и без адреса. Судьба — так он считал — была на их стороне…

Но он ошибся.

4

Обстоятельства сложились так, что он поступил в Ленинградский, а не в Московский университет.

Проездом домой, уже сдав успешно все экзамены, Федотов задержался на несколько дней в Москве. Но напрасно прогуливался он взад и вперед по бульвару, где впервые встретил девушку. Напрасно высматривал ее в Библиотеке имени Ленина, где занимались студенты различных московских вузов. Напрасно поджидал у входа в университет.

Однажды в фойе МХАТа показалось ему, что мимо прошла Токджан, увенчанная короной из черных кос. Он рванулся к ней, расталкивая толпу, бормоча извинения, спотыкаясь о ноги сидящих у стен.

— Токджан! — отчаянно позвал он.

На оклик обернулось удивленное лицо с реденькими, высоко вздернутыми на лоб бровями.

— Простите! Я обознался, — пробормотал сконфуженный Федотов.