Волки севера (сборник) - Дуглас Орджилл

Брукман отчаянно смутился, даже покраснел.

— Вы очень добры, мистер президент…

Глава 17

Колонна тракторов и автомобилей отъехала от огромного здания и направилась к расчищенному бульвару, следуя по пути, вдоль которого стояли полицейские машины со вспыхивающими красными лампами. Хотя уже был полдень, колонна двигалась в полумраке, так как по сторонам дороги высились снежные завалы, достигающие высоты двухэтажного дома. Они преграждали путь дневному свету. В машинах сидели люди целыми семьями, и нередко можно было увидеть съежившуюся от холода кошку или собаку. Хотя было запрещено брать с собой домашних животных из-за недостатка продовольствия, многие люди игнорировали это запрещение.

Это был третий день эвакуации Чикаго. Сейчас наступила очередь жителей Марина-Сити, шестидесятиэтажной башни, возвышающейся над рекой Чикаго. В ней жили тысячи семей. Марина-Сити был выстроен в 1964 году — две цилиндрические, соединенные галереями башни, возвышающиеся в голубом небе Иллинойса — архитектурный монумент технологической мощи Америки. Сейчас, когда жители покинули свои квартиры, хотя они еще не знали, что навсегда, башни стоят темные и холодные. В них уже неделю не подавалась энергия. К тому же, остро недоставало продовольствия.

Тем не менее, в Марина-Сити дело обстояло намного лучше, чем в остальных районах Чикаго. Эвакуация второго по величине города Америки была предпринята только потому, что смертность здесь возросла до угрожающих размеров. Люди в холодных квартирах замерзали до смерти, дети и старики страдали от голода. В супермаркетах продовольствие было, но сходить за ним означало подвергнуть жизнь смертельной опасности. Людям приходилось выходить отрядами по двадцать человек, чтобы вместе прорыть туннель до супермаркета. Одному это было не под силу. Люди гибли во время таких походов. Иногда не возвращались целые отряды. Это было просто, так как в заваленном снегом городе ориентироваться было необычайно трудно. Все то, к чему люди привыкли с детства, исчезло навсегда.

На ранней стадии кризиса полиция оставляла небольшие патрули в супермаркетах для предотвращения грабежей. И тем не менее, попытки грабежей предпринимались неоднократно, хотя снег служил более надежной защитой, чем полицейские. В некоторых районах Чикаго преступность возросла до угрожающих размеров. За последнюю неделю было убито сорок два грабителя.

И перед властями во всей остроте встал вопрос: что делать дальше? Единственный выход — это эвакуация города, пока еще есть возможность. Само расположение города делало его весьма уязвимым с точки зрения ветра и снега. Город не имел никакой естественной защиты от ветра, так как перед ним расстилалось озеро Мичиган.

Снежные завалы высотой шестьдесят, восемьдесят футов вскоре прервали деятельность большого промышленного центра. Чикаго за свою историю видел много суровых зим, но то, что происходило сейчас, не шло ни в какое сравнение с тем, что было. Наступил настоящий апокалипсис.

И вот началась эвакуация, дом за домом, район за районом… Эванстон, Кайвуд, Вильмет, Виннетка… и Марина-Сити. Жителей Марина-Сити вывозили в Восточную Молину, Давенпорт, Рок Айленд.

Там в спешном порядке возводились временные убежища для сотен тысяч людей, где им придется жить до тех пор, пока не появится возможность переселить их дальше на юг. Впервые в истории США производилась эвакуация людей в таких масштабах. Такая эвакуация не была предусмотрена даже планами на случай ядерной войны. А теперь приходилось проводить эту грандиозную операцию в очень сложных климатических условиях.

Дорогу из Чикаго расчищали отряды солдат, и она представляла собой узкий туннель, пробитый в толще льда и снега. По сторонам дороги встречались отказавшие машины, и люди, ехавшие в них, отчаянно махали руками проезжавшим. Но ни одна машина не могла взять никого, так как весь транспорт был переполнен. Время от времени встречались медицинские посты, где оказывалась помощь тем, кто сумел добраться до них. Но разве можно было оказать помощь всем нуждающимся? На дороге двигались сотни тысяч человек. И по сторонам все чаще можно было видеть трупы людей. Колонна двигалась мимо них. Машины, мужчины, женщины, дети… И не только люди. Ведь Чикаго был большим и богатым городом…

Возле башни Марина-Сити сидел в большом вездеходе оливкового цвета капитан американской армии. Его беспокоило состояние дороги. Он проехал по ней два дня назад в первый день эвакуации, а затем вернулся в одном из полицейских автомобилей. Сейчас он сидел и ждал просвета в колонне, чтобы влиться в нее.

Его вездеход был рассчитан на двадцать человек, но в данный момент в нем находилось шестеро человек: он, водитель, три солдата, вооруженных карабинами, и один гражданский — высокий седовласый человек из Чикагского Института Искусств. Весь кузов вездехода был занят картинами. Их тоже вывозили из умирающего города. Капитану, ожидающему сигнала к движению, было наплевать на искусство, но он получил приказ вывезти картины — лучшую в мире коллекцию импрессионистов. Он должен был доставить картины в Рок Айленд, оттуда их вывезет вертолет. Вертолет пытался совершить посадку в Чикаго, но потерпел неудачу. Так что капитану была поручена коллекция стоимостью в семьдесят миллионов долларов. А с точки зрения чистого искусства, эта коллекция была бесценна.

В это время в колонне произошло смятение. Армейский трактор столкнулся с длинным автобусом, набитым людьми. Капитан смотрел на это и думал, что это не первое столкновение и наверняка не последнее. Лучше столкнуться здесь, чем в пути. А впрочем, все равно. В этом замерзшем городе можно протянуть только день, от силы два. Он посмотрел на несчастных, покидавших автобус. Семьдесят человек. И много детей.

К вездеходу подошел полицейский. Капитан опустил стекло, и резкий холод ударил в лицо.

— Вы ждете сигнала к движению, капитан?

— Да.

— О'кей. Вы можете помочь нам. Видите, автобус потерпел аварию? Людей девать некуда.

Полисмен внимательно осмотрел кузов вездехода.

— Я думаю, что вы можете взять человек двадцать пять. Всех детей и нескольких женщин. Мы поможем вам разгрузить все это.

Он показал пальцем на свернутые картины.

Капитан покачал головой.

— Боюсь, что ничем не смогу вам помочь.

Полисмен посмотрел на него. Лицо его было синим от холода.

— Вы плохо расслышали меня? В помощи нуждаются дети и женщины.

Капитан снова покачал головой.

— Я не могу ничего сделать. Я получил приказ и обязан выполнять его.

Сзади послышался стук в стекло. Капитан повернулся и поднял стекло, отделяющее кабину от кузова. Это был представитель Института.

— В чем дело, капитан? Почему задержка?

Полисмен не дал ответить капитану.

— Я скажу вам, в чем дело. Я хочу разгрузить этот проклятый вездеход и погрузить в него ребятишек, чтобы доставить в Рок-Сити. А он отказывается. Вот в чем дело.

— Дети?.. Где?

Полисмен показал на толпу возле перевернувшегося автобуса.

— Вот они.

Человек посмотрел на свои картины, облизнул губы и обратился к капитану.

— Все в порядке капитан. Разгружайте картины. Я разрешаю.

— Нет. Вы не можете этого сделать. Единственный, кто может отменить приказ, это полковник. А его здесь нет. Я доставлю груз в Рок-Сити.

— Но я… я разрешаю это.

Капитан проигнорировал его. Он заговорил с полисменом.

— А сейчас дайте мне сигнал или я поеду без вашего разрешения.

Полисмен молча посмотрел на него, отступая в сторону. Вездеход, урча мотором, двинулся вперед и пристроился за большим черным «шевроле». Человек из Института Искусств посмотрел на солдат.

— Я же говорил ему… Я был готов…

Одна из картин упала, и холст развернулся. Человек механически поднял ее, чтобы поставить на место. Взгляд его упал на картину Жорж Сера «Воскресное утро» июльский полдень, жаркое яркое солнце, женщины с зонтиками, усатые мужчины на траве… Он смотрел на картину почти с ужасом, затем отвернулся. Это был давно потерянный мир.

Тамманрассет был городом-призраком. Шагая рядом с верблюдом — благодаря Господу верблюд оправился за последние три дня, — Саид аль-Акруд в изумлении оглядывался вокруг. Пыль, песок Сахары засыпали главную улицу города. При порывах горячего ветра хлопали ставни пустых кафе, где некогда сидели богатые европейцы со своими бесстыдными женщинами и с любопытством смотрели, как туареги шли в мечеть в час вечерней молитвы.

Банк, в котором дядя Саида, несмотря на протесты семьи, держал свои деньги, вырученные от продажи овец, сейчас был закрыт. Где же найти дядю? Саид оглянулся на Зенобу и маленького Ибрагима, ехавших на втором верблюде. Мальчик тоже немного оправился. Хотя он все еще был слаб. И нуждался в медицинской помощи.