Стояние в Вере - Митрополит Иоанн (Снычев)

Епископ Сергий, Епископ Димитрий”.[130] 

Уже на следующий день еп. Николай сообщил об этом событии митр. Сергию. Печальные вести из Ленинграда ранили Заместителя Патриаршего Местоблюстителя в самое сердце. Но он не мог позволить себе бездействовать. Всякое промедление высшей церковной власти грозило усилением раскола. Поэтому митр. Сергий созвал внеочередную сессию Синода и 17 (30) декабря вынес постановление за № 208 о запрещении в священнослужении епископов Димитрия и Сергия.[131] Это постановление было телеграфировано еп. Николаю с указанием применить те же меры прощения в отношении священников, заявивших о своем отделении.

Но этим митр. Сергий не ограничился. 18 (31) декабря он обратился с особым посланием ко всем верным чадам Церкви, призывая оставить всякие раздоры и объединиться вокруг законного священноначалия к созиданию церковного организма. Митр. Сергий говорил о том, какие благоприятные условия достигнуты для деятельности Синода и епархиальных советов благодаря декларации, и обещал, что ни он, ни члены Синода ни на йоту не отступят от Православия, а все обвинения их в сопричастности к обновленцам, лубенцам и другим раскольникам есть не что иное, как плод клеветы, за который понесут ответственность ее распространители.[132]

Насколько нам известно по рассказам очевидцев, это послание успокоило некоторых соловецких епископов. Наверняка такое же благотворное влияние оказало оно и на других членов Церкви, но только не на иосифлян.

Ленинрадские епископы, получив указ о запрещении, встали перед вопросом: подчиниться ему или не считаться с указом, будучи уже отмежеванными от Заместителя Местоблюстителя. Еп. Сергий, устрашенный наказанием, объявил еп. Николаю, что не станет участвовать в раздоре и обещает быть послушным сыном Русской Православной Церкви. Но другие решили обратиться за советом к митр. Иосифу. Тот целиком и полностью одобрил действия своих бывших викариев и благословил их безбоязненно продолжать священнодействия, а в частном письме добавил:

“Для осуждения и обезвреживания последних действий митр. Сергия, противных духу и благу Св. Христовой Церкви, у нас, по нынешним обстоятельствам, не имеется других средств, кроме как решительный отход от него и игнорирование его распоряжений. Пусть эти распоряжения приемлет одна всетерпящая бумага да всевмещающий бесчувственный воздух, а не живые души верных чад Церкви Христовой.

Отмежевываясь от митр. Сергия и его деяний, мы не отмежевываемся от нашего первосвятителя митр. Петра и когда-нибудь да имеющего собраться Собора оставшихся верных Православию святителей. Да не поставит нам тогда в вину этот желанный Собор, единый наш православный судия, нашего дерзновения. Пусть он судит нас не как презрителей священных канонов святоотеческих, а только лишь как боязливых за их нарушение.

Если бы мы даже и заблуждались, то заблуждались честно, ревнуя о чистоте Православия в нынешнее лукавое время. И если бы оказались виновными, то пусть окажемся и особо заслуживающими снисхождения, а не отвержения” Итак, если бы нас оставили даже все пастыри, да не оставит нас Небесный Пастырь по неложному Своему обещанию пребывать в Церкви Своей до скончания веков”.[133]

По сути, письмо митр. Иосифа было призывом к решительному и бесповоротному противодействию высшей церковной власти. Оно повлияло на малодушного еп. Сергия, который, вопреки обещанию, вновь возвратился в ряды раскольников и приступил к священнодействию.

Епископы обнародовали акт отхода, чтобы привлечь на свою сторону духовенство и мирян, и стали распространять обращение к пастырям и пасомым с призывом порвать молитвенно-каноническое общение с митр. Сергием и единомышленными ему епископами, отступившими от Православия и церковной свободы, и объединиться вокруг митр. Иосифа, как единственно православного иерарха. Свои агитационные взгляды они высказывали где только можно — в проповедях, на улицах, в домах прихожан, и, “ревнуя не по разуму”, доходили до того, что называли храмы, где поминается имя митр. Сергия, “новообновленческими”, православных пастырей — безблагодатными, а св. Причастие — “пищей бесовской”.[134]Выпадами против законной церковной власти раздорники вносили все большую и большую смуту, и не только в своей епархии, но и в других. Из Ленинграда и его окрестностей волна разделения переметнулась в Воронежскую область, проникла в Серпухов, где 30 декабря ст. ст. 1927 года группа духовенства объявила о своем отходе от митр. Сергия, потянув за собой прихожан.[135]

Увеличиваясь в размерах, раскол порождал и горькие плоды. Прежде всего верующие перестали с должным уважением относиться к архипастырям. Миряне присвоили себе право производить над священниками суд, встав на путь духовной прелести. Но самое безотрадное и мерзкое заключалось в том, что между иосифлянами и сергианами возникла самая настоящая вражда. Противники громили друг друга в храмах, не считаясь ни с положением, ни со святостью места, запрещали посещать церкви инакомыслящих, признавая одни других безблагодатными. Простые люди не имели покоя, переходя из одной церкви в другую и боясь оказаться у противников. Многие начали “спасаться” в сектах, как это сделали, например, члены двадцатки Тихвинской церкви, перейдя в баптизм. Иные, соблазненные спорами и мятежами, вообще оставляли веру. Сами православные сознавали, что своими действиями они способствуют антирелигиозной пропаганде.

Церковное разделение коснулось и общественного разделения. Раскол происходил даже в семьях. Известен жуткий случай, когда один иосифлянин в бешенстве чуть не задушил своего двенадцатилетнего сына, спросившего отца: “Почему ты не с нами?”[136] 

Некоторые из приходов, желая смягчить последствия разделения, выносили особые постановления, которыми желали объединить и приверженцев митр. Иосифа, и последователей митр. Сергия. Так, общее собрание двадцатки храма-памятника морякам, погибшим в войне с Японией, постановило:

“1. Единогласно. Возносить за богослужением имя митр. Петра, как Местоблюстителя Патриаршего Престола, объединяющего ныне в своем лице всю Православную Церковь.

2. Единогласно: Не вводить в богослужение возношения имени митр. Сергия и иных епископских имен, впредь до нового обсуждения по выяснении создавшегося положения.

3. Большинством всех против четырех: Не разрывать канонического общения ни с одной из разногласящих сторон, призывая и умоляя их не обострять расхождение, и всемерно стремиться к единству и взаимному пониманию, снисходя друг к другу в духе Христовой любви.

Ив. Шилов, Соколов, С. Меринг, Краснополенская, Г. Лобков-ский, Е. Еличанинова, А. Алявин, О. Горданова, Д. Корнилов, Гордзевич, О. В. Лебедева, М. Моисеева, А. Галкин, В. Бонди, И. Романов”.[137]

Подобную тактику применяли и некоторые ленинградские епископы: Колпинский Серафим (Протопопов), Шлиссельбургский Григорий (Лебедев), Стефан (Бех) и другие. В тех храмах, где они служили, поминалось только имя митр. Петра, но разрыва с митр. Сергием они не допускали.

Церковная смута разрасталась так быстро, что еп. Петергофский Николай не успевал докладывать о событиях митр. Сергию. Едва 27 декабря он уведомил Заместителя об официальном акте отхода иосифлян, как возникла новая необходимость в докладе. О нестроениях в епархии он писал 6, 11, 14 января... И видя, с какой неподдающейся человеческому разумению силой и скоростью овладевает разделенными людьми ненависть, митр. Сергий пришел к убеждению, что умиротворить Русскую Церковь может только Православный Собор.

Исполненный этой мыслью, митр. Сергий срочно созвал сессию Синода и на заседании 3 (16) января 1928 года вынес такое постановление:

“Признавая крайнюю нужду в созыве второго Поместного Собора, ныне же приступить к подготовительным работам по созыву Собора, для сего предложить Епархиальным Преосвященным и временно управляющим епархиями обсудить на местах, доступными для них способами, вопросы: 1) о времени, 2) порядке созыва Собора, 3) о составе его, приняв во внимание, что положение о составе Собора, выработанное на Соборе 1917 — 1918 гг. при современных условиях церковной жизни не во всем может быть исполнено; и 4) вопросы, подлежащие рассмотрению и обсуждению будущего Поместного Собора.

Все свои соображения и постановления по вопросам Преосвященные имеют представить не позднее Фоминой недели сего 1928 года на имя Заместителя Патриаршего Местоблюстителя”.[138]

Однако созыв Собора требовал немалого времени, а между тем события текущих дней нуждались в неотложных мероприятиях. Принимая во внимание доклады еп. Петергофского Николая о беспорядках в Ленинградской епархии, митр. Сергий 25 января вновь созвал внеочередную сессию Синода и вынес за №17 следующее постановление: