Меня зовут Лю Юэцзинь - Лю Чжэньюнь

– Если говорить о сбежавших женах, то у нас ситуация похожая. – Тут он остановился, немного подумал и, вспомнив, что его жена не сама убежала, а ее увели, замотал головой: – И непохожая. – Тут он снова стал злиться, но не на Чжао Сяоцзюня, а вообще на всех: – А разве ни у кого жен не уводили? Всегда так было. Сколько раз я про это слышал! Но больно становится лишь тогда, когда испытаешь на собственной шкуре.

Чжао Сяоцзюнь покачал головой:

– Эх, брат, это уже не жизнь… Сдохнуть хочется!

Лю Юэцзинь с чувством его поддержал:

– Понимаю тебя, шесть лет назад сам чуть не повесился.

Разговор все больше их сближал. В итоге Чжао Сяоцзюнь неверной походкой обогнул стол и, подсев вплотную к Лю Юэцзиню, протянул ему руку:

– Раз уж мы друзья, дай мне в долг, я ведь торговлей занимаюсь, как только получу выручку, то и тебя в обиде не оставлю.

Лю Юэцзинь, ударив себя в грудь, сказал:

– Верю, дам. – Но тут он опомнился и зарыдал: – Рад бы дать, но я, кажется, все потерял.

И тут Лю Юэцзинь, несколько дней копивший в себе свои беды, взял и, поддавшись хмельному порыву, во всех подробностях рассказал Чжао Сяоцзюню о своих мытарствах. Он начал с того, как у него украли сумку, как потом подобрал другую, и закончил приездом в Пекин своего никудышного сына с подружкой. Не решившись открыться какому-нибудь знакомому, он вдруг поведал все это совершенно постороннему человеку. Перебрав лишнего, Лю Юэцзинь запинался, путался, а то и вовсе обрывал свою речь. Пытаясь продолжить, он терял нить разговора и начинал нервничать. Когда он еле-еле докончил свой рассказ, за окном уже светало. Тут только Лю Юэцзинь заметил, что Чжао Сяоцзюнь его совершенно не слушает: свесившись со стола, он давно уже спал. Когда Лю Юэцзинь попробовал его пихнуть, тот податливо шмякнулся на пол.

Глава 19. Лао Син

Лао Син работал в сыскном агентстве «Тысяча планов мудреца». В Китае таких работников называют сыщиками, а на Западе – частными детективами. Такого рода агентства в последние два года расплодились и в Китае. Лао Син был родом из Ханьданя[25] провинции Хэбэй, в этом году ему исполнилось сорок пять. Сорок пять-то сорок пять, но выглядел он на пятьдесят четыре: поседевшие волосы, густая сетка морщин на лице, весь заросший. Вид у него и так-то был простецкий, но оденься он во что-нибудь провинциальное – ни дать ни взять хэбэйский крестьянин; а натяни какую-нибудь робу – точная копия рабочего с Ханьданьского сталепрокатного завода. И хотя сам он носил костюм с галстуком, даже в этом наряде он походил не на крутого детектива, а на мигранта, приехавшего в Пекин навестить родственников. Увидев его в первый раз, Янь Гэ страшно разочаровался. А тут еще эти улыбочки Лао Сина. Вообще-то говоря, ничего плохого в улыбках нет, но Лао Син любил улыбаться как бы исподтишка. К примеру, у вас серьезный чинный разговор, и тут он ни с того ни с сего начинал лыбиться. Разумеется, это выводило из себя. Еще Лао Син очень медленно говорил. Когда Янь Гэ стал торопливо рассказывать ему о пропаже флешки, тот всякий раз его останавливал, мол, не волнуйтесь, говорите медленнее. Но какой там «не волнуйтесь»! От этой флешки теперь зависела жизнь сразу нескольких человек. Пока флешка находилась в руках Янь Гэ, он использовал ее как орудие шантажа. Теперь же это орудие обернулось против него самого. На флешке имелось более десяти видео, среди них несколько сцен, на которых начальник Цзя и Лао Линь развлекались с проститутками, но к Янь Гэ эти кадры имели весьма опосредованное отношение. Но там же содержались видео, на которых Янь Гэ давал взятки начальнику Цзя и Лао Линю. А это, как и принятие взятки, считалось противозаконным. Общей суммы взяток вполне хватало, чтобы отправиться под расстрел. Янь Гэ казалось, что начальник Цзя и Лао Линь вполне заслужили наказание за присвоение денег, однако сам он никак не хотел мириться с тем, что тоже попадал под угрозу, да еще и угроза исходила от него самого. Если сначала тучи нависали лишь над начальником Цзя и Лао Линем, то теперь нависли и над Янь Гэ. Основная проблема заключалась в следующем: попади флешка в руки конкретного человека, найти ее не составило бы труда, но раз уж ее украл неизвестный вор, сначала следовало найти его, что было задачей не из легких. Дело также усложнял вопрос продвинутости вора: если он сможет открыть флешку и просмотреть ее содержимое, проблем станет гораздо больше. Но будет еще хуже, если этот вор окажется полным профаном, выбросит флешку и она попадет к тому, к кому попасть не должна. Сначала Янь Гэ поставил эту флешку на кон в сделке с начальником Цзя; в обмен на нее тот обещал помочь оформить кредит в размере восьмидесяти миллионов. Эти деньги хоть и не спасали Янь Гэ полностью, тем не менее помогали остаться на плаву. Однако теперь ни о каких деньгах не могло быть и речи – сделка автоматически аннулировалась. Судьба Янь Гэ, до этого сосредоточенная в руках начальника Цзя, теперь вдруг попала в руки этого вора. Вчера ночью, когда Лао Линь услышал о том, что флешку похитили, он не знал, плакать ему или смеяться. С ухмылкой, подобной улыбке детектива Лао Сину, он сказал: «Все что ни делается, все к лучшему. Зато теперь мы оказались по одну сторону баррикады». Впрочем, у Лао Линя закрались подозрения: не подстроено ли все это? Обеспокоенный этим, он забрал шесть флэшек, извлеченных Янь Гэ из-под пола, и ноутбук, вытащенный из тайника в стене, после чего поспешно удалился. В пять утра Лао Линь связался с Янь Гэ по телефону и сообщил, что доложил обо всем начальнику Цзя. Тот поставил условие: в течение десяти дней флешка должна быть найдена. Если это произойдет, их сделка возобновится, если нет – поиски отменяются, все равно им всем придет конец. Янь Гэ прошиб холодный пот. Его озадачила не столько реакция начальника Цзя, который, выказывая крайнюю озабоченность, определил такой жесткий лимит. Янь Гэ больше волновал вопрос, почему тот установил конкретный срок в десять дней? Почему именно через десять дней всех их ждет конец? Эта математика с датами, равно как и сам начальник Цзя, были для Янь Гэ непостижимы. И все-таки они оказались не совсем в одинаковых условиях. Раз начальник Цзя выставил такое требование, наверняка, у него имелись свои козыри. Вместе с тем у Янь Гэ из-за украденной флешки возникла проблема с Цюй Ли, ведь с ней он тоже успел заключить сделку. Они договорились, что Цюй Ли одолжит Янь Гэ ровно половину от пятидесяти миллионов, которые она прикарманивала у него за спиной в течение восьми лет, после чего они разведутся и каждый пойдет своей дорогой. Однако пропажа флешки разрушила эти планы. По идее, все записанные на флешке оргии начальника Цзя и Лао Линя не имели к Цюй Ли никакого отношения. Но, как оказалось, ее это все-таки касалось, ведь именно она подговорила вице-президента записать все это на видео. С Цюй Ли было связано как содержимое флешки, так и ее пропажа. Она наследила везде, где могла, и, казалось бы, первая должна была раскаиваться. Однако ее реакция оказалась в корне противоположной реакции начальника Цзя. Если тот выражал обеспокоенность, то Цюй Ли, по вине которой и пропала флешка, выглядела совершенно спокойной, словно на флешке содержалась не страшная тайна, а то, что уже давно следовало предать гласности. Вчера, после ухода Лао Линя, она, усмехнувшись на манер сыщика Лао Сина, прокомментировала: «Значит, погибнем вместе. – И, помолчав, добавила: – Пусть так, и чем раньше, тем лучше». С этими словами она отправилась спать к себе наверх, оставив Янь Гэ в полном недоумении. Раньше ей хватало малейшего повода, вроде неправильной прически, чтобы закатить скандал, а тут, столкнувшись с такой серьезной проблемой, она, напротив, оставалась спокойной. Столько лет Янь Гэ прожил вместе с ней, а так и не узнал ее по-настоящему. С потерей флешки, само собой разумеется, срывалась их сделка на двадцать пять миллионов. Вместе с тем на волоске висела и сделка с начальником Цзя, который грозился потопить всех, если флешка не найдется в ближайшее время. Так что в такой ситуации материальная помощь со стороны Цюй Ли – все равно что мертвому припарка. Поэтому, оставив разборки с Цюй Ли, Янь Гэ решил сначала найти флешку. Ведь только при таком раскладе все его сделки могли сохранить свою силу. Что же касалось поиска флешки, то основное препятствие состояло в том, что Янь Гэ не мог обратиться в полицию. Попади флешка в руки полицейских, ситуация бы осложнилась гораздо больше, чем пока она была у вора. Тогда Янь Гэ вспомнил о частных детективах. Работали они все-таки на совесть. Ему вспомнилось, как два года назад на банкете у одного друга ему довелось столкнуться с директором сыскного агентства. Выходец из Тяньцзиня, у него, как и у всех северян, лоснилось лицо. Когда народ за столом стал интересоваться, какие дела он расследовал в последнее время, тот выложил целую серию удивительных случаев из практики, при этом большинство его историй касались любовных связей. Все, включая Янь Гэ, слушая его, смеялись, хотя последнему показалось неправильным выставлять личные проблемы клиентов на всеобщее посмешище. Но когда банкет завершился, этот человек, вдруг став серьезным, сказал: