Святая Мечей: Линарис (СИ) - Кин Алекс

— Почему они тебе не расскажут?

— Я эльф и я разговариваю с человеком, — засмеялся Тьери. — Этого довольно для того, чтобы потерять уважение преступников.

— Ясно. Думаешь на нас нападут?

— Уверен. Думал они сделают это раньше, но видимо что-то их насторожило. Может быть ты со своей палкой. Думаю даже самые отъявленные головорезы не станут просто так нападать на Мастера Меча за пригоршню звонких монет. А может ждут подходящее время или место.

— Этой ночью? — Тьери только пожал плечами. Может и правда не знал, а может и говорить не хотел, стараясь заслужить то самое "уважение преступников". — Что с тобой будет, когда мы приедем в Бринт Морт?

— Ну, пытать меня вряд ли будут, ты посмотри на меня. Чем мне можно угрожать? Смертной казни от власти Перфруна они не добились. Это поставит слишком большое клеймо на славный род Гринтииров, моих сородичей. Поэтому думаю — либо пожизненное заключение, либо работа в тюрьме.

— Тебе дадут работу? — Марина подумала, что ослышалась.

— Ну да. Из Бринт Морта нет выхода. Люди живут и умирают там, редко выбираясь на волю. Я из знатного рода эльфов, это налагает свои обязательства. Плюс, все понимают, что мое преступление — пустая формальность. Нет никаких бумаг, подтверждающих статус Мастера Меча. Но молва разлетается слишком быстро. Как только я потерял честь мечника — я потерял свою жизнь. Не стоило мне возвращаться на этот путь. И вот она — плата за дерзость.

— Я могу помочь тебе? Как-то отменить приговор?

— Ты? Нет. У тебя нет никакой власти. Только страх, который ты внушаешь обычным людям и нелюдям. Но те, кто правят в Бринт Морте — они не станут тебя бояться, — лукаво ответил Тьери.

— А Теодор Флэнси? Он может забрать тебя из Бринт Морта?

— Ха. Он не станет помогать мне. И на это есть множество причин, о которых мне не хочется тебе рассказывать, любопытная девушка, — эльф рассмеялся, откидываясь назад и сворачиваясь кольцом, чтобы не замерзнуть.

Марина поднялась, убирая меч в ножны. Она уже собиралась уйти, нужно было предупредить Гримлока, даже не смотря на все их разногласия — он должен быть готов к атаке. Девушка развернулась в сторону лагеря. И тут внутри ее появилась идея. Странная, явная идея. Даже не идея, а скорее желание. Ей нужно было задать вопрос. Он крутился на языке, изводя Марину. Отдаленно она понимала, что не стоит спрашивать это у Тьери, вот только не могла ничего с собой поделать. Она открыла рот и уверенно задала вопрос тоном, не терпящим отказов:

— Расскажи мне все, что знаешь о Линарис, — отчеканила Марина, остановившись как вкопанная. Тьери мгновенно развернулся и уставился на девушку. В его взгляде легко читалось недоумение.

— Линарис? Откуда ты знаешь это имя?

Марина не успела ответить. Она много чего не успела сделать. Не успела предупредить Гримлока, хотя на это было время. Не успела подумать о том, что будет делать, если нападение все же произойдет. Была ли она готова к настоящему сражению? Ответ на эти вопросы пришел одновременно. С противным хохотом гнома в клетке, который заорал что было мочи, а следом из леса послышались ответные крики. Из-за деревьев лавиной повалили разбойники в черных плащах. Разглядеть их было почти невозможно, но среди них были представители разных рас. В этом Марина была уверена.

Она услышала пронзительный писк где-то сверху и сбоку. Руки сработали быстрее, чем ум осознал происходящее. Стормраннер вылетел из ножен, описывая широкие дуги на огромной скорости, создавая нечто похожее на защитную оболочку вокруг Марины. Она видела, как падают на землю перерубленные и отскочившие стрелы.

Выбегающих из леса на самом деле оказалось не так много. Марина ринулась вперед, забыв, что вообще-то стоит не играть в героя, а предупредить Гримлока. Она рявкнула дозорным, которые прибились к повозкам, закрываясь щитами от стрел:

— Бегите к вождю, сейчас же!

Те виновато посмотрели на Мастера Меча, но противиться не думали. Они развернулись и побежали к лагерю, на ходу выкрикивая слова тревоги. Марина успела заметить полные гнева глаза кричащего гнома. Она явно не входила в их планы по освобождению. Может быть, она вообще была единственной причиной их опасений.

Несколько орков первыми выбились из неровного строя разбойников и оказались рядом с Мариной. Яростные глаза, свирепые лица и открытые рты с острыми зубами. В их руках — неотесанные дубины, обвитые железной проволокой. Оружие выглядело грубым и устрашающим. Всего один взмах Стормраннера, дубинки разлетелись в щепки, а орки упали рядом с Мариной, обхватывая себя руками. Они кричали и катались по земле, но девушка не могла уделить им должного внимания. На место орков уже выбегали гномы, вооруженные дубовыми щитами и секирами, за ними были еще орки и несколько огров.

Марине не было страшно. Она сама не знала почему, но могла догадываться. Все дело было в их движениях. Слишком медленных, расплывчатых, дерганых. Разбойники, казалось, пробираются сквозь густой кисель, медленно крича, в надежде, что Марина уснет и они смогут ее атаковать. Поначалу ее сердце бешено билось, но теперь она чувствовала улыбку, появившуюся на лице. Они не смогут победить ее. Даже если нападут все разом. Их дешевое оружие и слабые навыки. Она превосходила их во всем. Чувствовала их каждое движение и могла предсказать атаки. Когда она успела стать такой сильной?

Гном попытался занести секиру для удара, но Марина ударила на опережение, выбивая оружие из его рук, а следом утапливая рукоятку меча в шлеме гнома. Тот крякнул и упал навзничь. Стормраннер плашмя отлетел в сторону второго гнома, отбрасывая того в сторону как тряпичную игрушку.

— Хватит, — Марина взмахнула мечом, перехватывая рукоятку на лету. По небольшой лужайки пронесся ощутимый гул, а следом за ним пролетела легкая, но ощутимая, воздушная волна. Разбойники невольно затормозили и закрыли свои рты. — Ваша отчаянная атака ни к чему не приведет. Силы не в вашу пользу.

В глаза разбойников было противно смотреть. Ее сверлили десятки пар глаз, в которых легко читались отчужденность, жадность, глупость, трусость и кровожадность. Это были ужасные, отвратительные существа, живущие за счет чужого горя. Стоило бы всех их перебить, без тени сомнения. Но Марина не была таким человеком. Она не могла просто взять и отнять жизнь, особенно у противника, настолько уступающего ей по силе.

Орки Гримлока оказались быстрее, чем Марина рассчитывала. Прошло всего несколько секунд, а вся поляна с пленниками уже была взята в оцепление. Часть орков направила на разбойников свои луки, а остальные стояли рядом, готовые напасть в любой момент.

— Отзови своих людей. Их попытка была хорошей, но провалилась, — Марина развернулась к кричащему гному, который смотрел на нее, стараясь испепелить глазами.

— Они не его люди, Мастер Меча, — обычно тихая орчиха поднялась, надменно наблюдая за Мариной сквозь прутья своей клетки. — И их атака не была бессмысленной. Эльф пытался предупредить тебя, но ему не хватило духу рассказать правду. Или же он просто желает твоей смерти.

— О чем ты? Твой сброд не сможет справиться со мной. И уж тем более — с орками имени Тур, — после этих слов Марина услышала приветственные крики со стороны верных орков.

— Мой сброд? Это лишь отвлекающий маневр. Ты — настоящая проблема. Но и у тебя есть слабости.

— Да? Это какие же?

— Мастер Меча, я бросаю тебе вызов по законам Перфруна, — Марина грязно выругалась, разворачиваясь и обнаруживая человека, стоящего у одной из клеток. Когда он только успел там оказаться?

— Мастер Меча, я бросаю тебе вызов по законам Перфруна, — это уже было совсем не смешно. Марина повернула голову и увидела эльфа, сидящего на клетке. Его появление она тоже не успела отметить. Сразу двое? Два Мастера Меча?

— Я принимаю ваш вызов, но со своим условием. В случае поражения вы потеряете гордость Мастера Меча, отдадите мне свои клинки и покинете Перфрун.

Мужчина засмеялся, эльф только покачал головой. Он спрыгнул с повозки и присоединился к человеку. Они выглядели внушительно и держались спокойно. Стормраннер в руке нервно покачивался. Марина не готова к этой битве. Совсем не готова. Но убежать она не сможет. Все оцеплено разбойниками и верными орками. Тележки создали подобие арены, на которой Марине придется сражаться за свою жизнь. "Ты будешь всегда одна," — слова Фергюсона уже в который раз указывали ей на ошибки. Марине не стоило помогать оркам. Не стоило вообще вмешиваться в дела других рас или людей. Стоило жить своей жизнью, думать только о себе. В противном случае, она будет попадать в такие вот ситуации. И уж точно никогда не спасет Линарис. Опять эта мысль. Зачем она возникает у нее в голове? Думать об этом сейчас не было никакого смысла. Единственное, о чем нужно думать — это выживание.