«Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне - Игорь Ивлев

Причины подобных искажений более чем понятны: коллектив Г.Ф. Кривошеева прилежно решал поставленную перед ним задачу подогнать итоговое соотношение безвозвратных потерь противников на советско-германском фронте под более или менее приемлемую величину. А ведь выполнение политического заказа не имеет ничего общего с поиском истины, которым и должны заниматься добросовестные историки.

Общее соотношение безвозвратных потерь сторон в Великой Отечественной войне

Пора наконец подвести итог нашим рассуждениям о безвозвратных потерях противоборствующих сторон на советско-германском фронте и определить соотношение по ним.

Но для начала напомним, что к безвозвратным потерям вооруженных сил относятся убитые, умершие от ран и болезней, погибшие в результате несчастных случаев, расстрелянные своими по приговорам трибуналов и в боевой обстановке, а также пропавшие без вести и попавшие в плен военнослужащие – причем независимо от их дальнейшей судьбы (возвращения или невозвращения на Родину после войны). Иными словами – все те из потерянных в ходе войны, которых исключили из списков личного состава вооруженных сил.

Наряду с результатами боев, сражений, операций и самой войны этот интегральный статистический показатель имеет важнейшее значение для оценки эффективности вооруженных сил, показанной ими в ходе военных действий. Он предельно объективно демонстрирует как результаты боевой подготовки войск, так и качество управления ими, причем на всех уровнях. При этом каждая из составляющих безвозвратных потерь имеет свое собственное значение. Если количество убитых солдат и офицеров противника лучше характеризует тактическое умение солдат и их младших, средних и старших командиров, то число захваченных военнопленных в большей степени зависит от оперативного искусства генералитета и стратегического мастерства Верховного Главнокомандования. Процент умерших от ран и болезней является беспристрастным индикатором общего уровня медико-санитарного обслуживания войск. А количество расстрелянных своими, в свою очередь, наглядно отражает их боевой дух и политико-моральное состояние.

Особую ценность статистика безвозвратных потерь вооруженных сил приобретает в силу своей независимости от разного рода вторичных факторов. Скажем, можно истребить всех захваченных пленных противника, но от этого уровень его безвозвратных потерь никак не изменится. Просто потому, что военнопленные уже учтены в этих потерях, так что их дальнейшая судьба на них больше не отражается. Убыль гражданского населения также не влияет на безвозвратные потери вооруженных сил. Есть только один реальный путь для их увеличения: уничтожить или пленить вражеские войска. Но это легко только сказать, а на деле они с оружием в руках делают все, чтобы этому воспрепятствовать, и даже, наоборот, стремятся нанести как можно большие потери воюющей с ними стороне.

Однако сами по себе безвозвратные потери в отрыве от всего остального оценить нелегко, ведь все относительно. Поэтому гораздо более красноречивым является соотношение безвозвратных потерь воюющих противников. Именно это соотношение и позволяет выяснить, какой ценой были достигнуты результаты боевых действий. По нему можно судить, кто воевал числом, а кто – умением. И оно же демонстрирует, чье политическое руководство лучше подготовило свои вооруженные силы к войне и обеспечило им оптимальные начальные условия для вступления в нее.

Авторский коллектив под руководством Г.Ф. Кривошеева, судя по всему, прекрасно понимал истинное значение соотношения безвозвратных потерь между Вооруженными силами СССР и Германии вместе с их союзниками. Именно поэтому он пошел на все, чтобы всеми правдами и неправдами сделать его как можно более благоприятным для Красной Армии. И при этом даже не остановился перед прямыми подлогами, приписав к прошедшим через службу в вермахте 3214 тыс. чел., которых там никогда не было, и зачислив в число военнопленных, взятых советскими войсками в ходе боевых действий, 2326,6 тыс. человек, которые попали в плен уже после капитуляции Германии. Столь нечистоплотные методы авторов статистического исследования ничуть не удивляют, ведь в их работе так и сквозит очевидное желание любой ценой оправдать действия тогдашнего военного и политического руководства СССР и преуменьшить значение и последствия его ошибок и просчетов. Поэтому главным итогом их вычислений и стал вывод, что «соотношение между немецкими и советскими безвозвратными[359] составляет 1:1,3»[360]. Однако вся эта лукавая арифметика, построенная на неоднократном существенном искажении фактов, не заслуживает доверия. Не заслуживает хотя бы потому, что, кроме других причин, подсчитанное ими соотношение не учитывает, что в ходе войны немцам удалось захватить в плен в 2,8 раза больше, чем нашим войскам до их капитуляции, что, конечно, серьезно повлияло на общее соотношение по безвозвратным потерям. Признаться сейчас в сокрытии правды и в подтасовках тем, кто готовил и озвучивал официозные цифры потерь, – смерти подобно (политической, конечно). Им можно только посочувствовать.

С учетом обоснованных нами выше цифр соотношение безвозвратных потерь между обеими противоборствующими сторонами на советско-германском фронте за период Великой Отечественной войны выглядит совсем по-другому. Оно показано в таблице 15:

Таблица 15

Соотношение безвозвратных потерь между Вооруженными силами СССР и Германии и их союзников с 22.06.1941 г. по 09.05.1945 г.

 Примечание: *Из числа безвозвратных потерь Вооруженных сил СССР в Великой Отечественной войне исключены 12 тыс. погибших и пропавших без вести в ходе войны с Японией [361].

Следует отметить, что некоторые данные в таблице были распределены по годам с использованием известных допущений и пропорций, поэтому в будущем они могут быть уточнены, хотя каких-то существенных изменений тут ожидать не следует. Но при этом все итоговые цифры были нами исчислены выше, поэтому рассчитанное на их базе итоговое соотношение имеет вполне приемлемую точность.

Сопоставив безвозвратные потери противоборствующих сторон на советско-германском фронте, мы, к огромному сожалению, вынуждены признать, что Вооруженные силы СССР и его союзников за время Великой Отечественной войны, по самым осторожным подсчетам, потеряли в 2,5 раза больше людей, чем вермахт и армии сателлитов Германии.

На наш взгляд, такое соотношение потерь более соответствует реальному характеру военных действий в ходе минувшей войны, особенно с учетом ее начального периода, сложившегося крайне неудачно для Советского Союза и его вооруженных сил. В связи с этим уместно вспомнить слова маршала Г.К. Жукова – а уж он-то знал немецкую армию:

«Надо будет наконец посмотреть правде в глаза и, не стесняясь, сказать о том, как оно было на самом деле. Надо оценить по достоинству немецкую армию, с которой нам пришлось столкнуться с первых дней войны. Мы же не перед дурачками отступали по тысяче километров, а перед сильнейшей армией мира. Надо ясно сказать, что немецкая армия к началу войны была лучше нашей армии подготовлена, выучена, вооружена, психологически более готова к войне, втянута в нее. Она имела опыт войны, и притом войны победоносной. Это играет огромную роль. Надо также признать, что немецкий генеральный штаб и вообще немецкие штабы тогда лучше работали, чем наш генеральный штаб и вообще наши штабы, немецкие командующие в тот период лучше и глубже думали, чем наши командующие. Мы учились в ходе войны и выучились, и стали бить немцев, но это был длительный процесс. И начался этот процесс с того, что на стороне немцев было преимущество во всех отношениях»[362].

И он же еще 22 августа 1944 г. написал начальнику Главного управления кадров НКО СССР генералу Ф.И. Голикову письмо. Там содержался весьма познавательный анализ подготовки советских военных кадров, основанный на свежем опыте военных действий в период Великой Отечественной войны, которая тогда была еще в самом разгаре. Выводы маршала не потеряли своей актуальности и в настоящее время, поэтому мы решили поместить его здесь целиком:

«При разработке плана использования и создания кадров Красной Армии после войны нужно прежде всего исходить из опыта, который мы получили в начальный период Отечественной войны.

Чему нас учит полученный опыт?

Во-первых, мы не имели заранее подобранных и хорошо обученных командующих фронтами, армиями, корпусами и дивизиями. Во главе фронтов встали люди, которые проваливали одно дело за другим (Павлов, Кузнецов, Попов, Буденный, Черевиченко, Тюленев, Рябышев, Тимошенко и др.).