Копайте глубже - Валентина Демьянова

"Вот, теперь ты на своей шкуре попробовала, что значит часами томиться под дверью ванной комнаты." - удовлетворенно сказала я и пошла на кухню.

Подружка вихрем влетела в ванную и с треском захлопнула за собой дверь. К тому времени, когда она чистая и благоухающая моими любимыми духами "Соня Ракель" вошла в кухню, я уже успела приготовить завтрак и даже приборы расставила на столе. Теперь же я сидела у окна и читала старый журнал, который случайно обнаружила на подоконнике. Лариска ещё не отошла, жаждала поскандалить и потому с порога яростно набросилась на меня:

"Ты можешь мне объяснить, зачем вы с этим придурком, которого ты несколько лет называла своим мужем, убрали стенку между ванной и туалетом? Все нормальные люди бьются за то, что б в их квартирах были раздельные удобства. А вы, два идиота, их взяли и совместили! Объясни мне - зачем?!"

Я отложила в сторону журнал и с интересом наблюдала, как Лариска мечется по кухне.

"Объясни мне, если сможешь, конечно!" - разорялась она.

"Объясняю!" - с готовностью согласилась я. - "Квартира у нас хорошая, но планировка была не очень удачная. Двери туалета и ванной комнаты выходили в коридор, который, заметь, никуда не вел. Этакий коридорный аппендицит! Но при этом, он примыкал к спальне. Убрав перегородку между ванной и туалетом, мы вынесли дверь в прихожую, стенку спальни разобрали и таким образом прибавили к ней лишних восемь метров. Я понятно объясняю? Если что непонятно, я ещё раз объясню!" - любезно сказала я.

"Что тут непонятного!" - пробубнила Лариска. - "А то, я сама при твоем ремонте не присутствовала!"

Но она ещё окончательно не успокоилась и потому продолжала цепляться:

"Мне другое непонятно!"

Я вопросительно подняла брови, изображая крайнее внимание.

"Мне непонятно, чем вы с мужем думали, когда эти проклятые метры присоединяли. Ведь ясно было, что совмещенный санузел-это страшно неудобная вещь!"

Я кивнула головой и с готовностью пояснила:

"Видишь ли, Лара... Мой муж так редко бывал дома, что фактически туалетом и ванной пользовалась я одна и никаких конфликтов, как ты и сама понимаешь, не возникало. Я ведь тогда не думала, что ты будешь месяцами жить у меня и изводить требованиями освободить туалет."

Тут Лариска не выдержала, расхохоталась, я присоединилась к ней и пять минут мы пялились друг на друга и заливались дурацким смехом. Наконец, Лариска успокоилась и сказала:

"Что-то мы с тобой развеселились подруга! Как бы плакать не пришлось! Пойду - ка посмотрю, что там Сева делает."

Вернулась она очень встревоженная:

"Ирка, у него температура. Горит весь и вроде даже бредит!"

Я вскочила и бросилась в комнату. Сева лежал спокойно, по подушке не метался, глаза его, правда, были закрыты, ну, так это потому, что он спал. А бред, если у кого и был, так только у Лариски, что я и попыталась ей объяснить. Мои слова впечатления на неё не произвели, она их просто не расслышала и в ответ на все увещевания, жалобно простонала:

"Ирка, что делать будем?"

"Врачу звонить будем!" - решительно сказала я, имея в виду, что врач нужен скорее самой Лариске, чем Севе, но она поняла мои слова буквально, унеслась в спальню и через мгновение вернулась с листком на котором был записан телефон доктора.

"Ирка, только ты сама позвони! Я очень волнуюсь" - попросила Лариска и искательно заглянула мне в глаза.

Тут уж деваться было некуда, пришлось подойти к телефону и набрать номер. Трубку на том конце сняла женщина и в ответ на мою просьбу позвать доктора, сказала, что того сейчас нет, он объезжает своих пациентов. Лариска, которая стояла рядом со мной и чутко прислушивалась к разговору, моментально пала духом и трагическим шепотом воскликнула:

"Что же нам делать? Севе плохо!"

Женщина на том конце провода, видимо расслышала Ларкины слова и голосом человека, который привык общаться с больными и их нервными родственниками, поспешила успокоить:

"Не волнуйтесь! Он периодически звонит сюда и я передам ему вашу просьбу. Доктор обязательно приедет."

Я положила трубку и повернулась к Лариске:

"Доктор скоро будет."

Лариска потеряно кивнула, присела на корточки около дивана и стала осторожно обтирать лоб Севы. Я расстроенно вздохнула, так как вдруг осознала, что у меня в доме имеется не один больной, а целых два, причем у второго очень плохо с головой.

Доктор приехал через час и незамедлительно занялся Севой, а нас с подружкой отправил томиться на кухню. Что касается меня, то я сидела спокойно, Лариска же металась из угла в угол и тихонько причитала:

"Ну, что он там так долго? Неужели, все так плохо!"

Наконец, доктор вышел в коридор, притворил за собой дверь в комнату и сказал:

- Ничего страшного! Обычная реакция организма на травму! Давайте ему вот эти таблетки и побольше питья. Не волуйтесь так! Ничего страшного не происходит!

Последние слова относились к Лариске, которая ни жива, ни мертва стояла перед ним и нервно теребила край блузки.

Я проводила доктора и на обратном пути заглянула в комнату. Сева спокойно спал, а подружка сидела рядом и неотрывно смотрела ему в лицо. Я решила, что этого занятия ей хватит надолго и отправилась на кухню, где и засела за перевод.

К вечеру Сева проснулся, был очень слаб, есть не захотел, но чай выпил охотно. Поговорив немного с Лариской, он снова заснул и проспал всю ночь. В результате, нам с Лариской тоже удалось поспать и на следующее утро мы обе встали в прекрасном настроении.

Глава 22

Напоив Севу чаем и убедившись, что температура у него небольшая, Лариска с легким сердцем начала готовиться к походу в "Партнер". Ничего не подозревающий Сева спокойно наблюдал за её снованием по комнате, пока ему в голову не пришла мысль поинтересоваться, куда это собирается любимая. Та не стала запираться и сразу во всем созналась, Сева побледнел, собрался с силами и попытался заорать. Он даже сжал в кулак здоровую руку, намереваясь грохнуть им для большей убедительности, но потом видно решил, что стучать по мягкой обивке дивана дело пустое и кулак разжал.

Если отбросить в сторону высказывания типа "вы с ума сошли", "самонадеянные идиотки", "я вам категорически запрещаю", то суть его высказывания сводилась к следующему: "сидите дома не высовывая носа, пока я не поправлюсь, эти люди очень опасны, они не останавливаются перед убийством и если они засекут вас, последствия будут печальны, а я не хочу носить цветы на ваши могилы."

Когда он выдохся и бессильно откинулся на подушку, Лариска присела около него на корточки и заглянула ему в глаза с выражением обиженной честности. Меня-то она не обманула, я с детства знала: такое выражение на подружкином лице появляется перед очередной проделкой и, чем отчаянней проделка, тем честнее выражение. Но Сева знал Лариску мало и потому купился. Она ангельским голоском пообещала внутрь здания не соваться, а просто понаблюдать издали на случай чего непредвиденного. Вспышка гнева забрала у Сева много сил и он вяло махнул рукой, Лариска истолковала этот жест, как знак согласия, и упорхнула.

Я вымыла посуду, дала Севе лекарство и уселась перед телевизором. По программе "Культура" шел документальный фильм о замках Франции. Хорошо поставленным голосом диктор рассказывал историю замка, подаренного Диане де Пуатье её венценосным возлюбленным. Я так увлеклась историческими интригами, что совсем забыла о собственных неприятностях.

Лариска вернулась в два. Она вихрем ворвалась в комнату и с размаху плюхнулась в кресло.

"Вот и я, а вы волновались!" - торжественно возвестила она.

"Рассказывай!" - дружно потребовали мы.

"Вам коротко или в деталях?" - хитро прищурилась Лариска.

"Выкладывай, не томи" - простонал Сева.

"В деталях" - уточнила я.

"Ну, покрутилась я около дома, ничего интересного. Там можно было весь день торчать, а толку?. Люди приходят и уходят, так я ж никого не знаю. Ну, я помаду стерла, волосы в хвостики над ушами собрала да и вошла. Там внутри все очень солидно: кожаная мебель в холле, охранник у дверей. Ну, охранник-это сильно сказано, так, дядечка пенсионного возраста, похоже из военных в отставке. Я физиономию жалобную скроила и к нему: "Мне бы Владимира Свиридова, не скажете как его найти?"

На работе о преждевременной кончине твоего знакомого, Сева, похоже уже известно, потому, что охранник насторожился. Я подпустила слезу в голосе и зачастила:

"Он мне очень нужен, я его уже несколько дней ищу, а он прячется. Вы не подумайте чего плохого, просто мы с ним встречались... Все хорошо было, а потом...В общем, я подумала, что найду его на работе." "Тут я немножко всплакнула" смущенно заметила Лариска, а Сева изумленно покрутил головой. Лариска продолжала:

"Не знаю, что там вахтер подумал, но сочувствием проникся, прочь не прогнал и даже по отечески пожурил. Мол, раньше думать надо было с кем хороводишься, а теперь поздно плакать - нет его."