Монстр в розовых очках - Дарья Калинина

– Ну да, как же! – хмыкнула Тамара Ильинична. – Ни свет ни заря ей вдруг записная книжка понадобилась. То месяцами забрать не можешь, а то вдруг примчалась как на помеле с утра пораньше. Да ты себя в зеркало видела? Глаза ввалились! Сама бледная! Волосы встрепаны! Да и ты, Юля, не лучше выглядишь. Не спали, что ли, всю ночь?

– Спали мы, спали, – нагло соврала Мариша.

– Господи, у других девки как девки, если уж не спят по ночам, так хоть понятно почему. С мужиками хороводы водят. А вы что? Обе вроде бы пристроены. А все ночами где-то болтаетесь! Вот помяните мое слово, бросят вас ваши мужики. Надоест им ваши выкрутасы терпеть и сбегут к тем, которые поспокойней и по ночам в своих постелях спят. А вы так и будете до старости разбойников ловить.

– Мама! – взмолилась Мариша. – Где моя записная книжка?

– Откуда я знаю? – сердито спросила в ответ Тамара Ильинична. – Вроде бы тут возле телефона и лежала. Да разве с этой сворой за порядком уследишь? Наверное, кто-то из наших зверей стащил. А все ты, Мариша! Собрала зоопарк со всех концов света! Сама в кусты, а мне с ними разбираться.

– Так ты же мне сама никого не даешь! – возмутилась Мариша. – Дину у тебя со скандалом выпрашиваю. И то только на несколько дней даешь. До первой же твоей ревизии. А потом кричишь, что от кошки один скелет остался и вообще она выглядит больной. И забираешь. И с собаками та же ерунда. Я уж не говорю про ворона.

– А у кого он прошлый раз удрал? – осведомилась Тамара Ильинична. – Удрал и через весь город ко мне обратно вернулся! Верно, мой мальчик?

И она погладила ворона по блестящим перьям. Любой другой за такую дерзость мигом бы лишился сустава на каком-нибудь из пальцев. Но свою хозяйку ворон обожал. И ей позволялось все на свете. Даже чесать его по голове, ероша мелкие перышки. Увидев такое предпочтение, оказываемое ворону, собаки подняли лай.

– Ладно, – решила Тамара Ильинична. – Вы, девочки, погуляйте со зверями, а я пока спокойно поищу эту пропавшую записную книжку.

Подругам не оставалось ничего другого, как нацепить на собак ошейники с поводками, посадить ворона и мартышку на плечи, взять на руки Дину и отправиться вниз во двор. Разумеется, во дворе животные, почувствовав свободу, принялись вести себя безобразно. Собаки, едва их спустили с поводков, с оглушительным лаем разбежались в разные стороны. Дина, сделав вид, что ее напугал какой-то звук, забралась на дерево и долго не желала оттуда спускаться, истошно воя и показывая, что у нее закружилась голова, что с ней вот-вот приключится обморок и она упадет на твердую землю и разобьется просто в лепешку, вопреки мнению глупых людей, что у кошек – девять жизней. Ворон порхал над ней, поднимая ветер своими крыльями и довершая общую сумятицу своими криками, в которых даже ранним солнечным утром чудилось что-то роковое.

В конце концов Дина не выдержала сквозняка, поднятого Васей, и как ни в чем не бывало выпустила из лап ветку, за которую цеплялась слабеющими коготками последние десять минут. Потом, оторвав от спасительной ветки пушистый живот, она спокойно прошествовала по ней к стволу и спустилась по нему на землю. Собаки облаяли сначала ее, потом дерево, потом еще минут десять ушло на то, чтобы умаслить Васю снова приземлиться на плечо к Марише. И наконец прогулку можно было считать завершенной.

– Если твоя мама каждый день так развлекается, то неудивительно, что она все время в тонусе, – пробормотала Юлька.

У самой Юли дома тоже была живность – такса Ника. Но лаять, лазить по деревьям и вообще суетиться она терпеть не могла. У нее была другая страсть. Вся ее энергия уходила на поиск пропитания. Поэтому таксе было не до глупостей. И в данный момент она наверняка рыскала по даче Юлиных родителей, где летом отдыхала эта прожорливая собачка, в поисках чего-нибудь поддающегося ее зубкам. Последний раз Юлины родители жаловались, что Ника слопала папины кроссовки вместе с толстыми шерстяными носками. Все более ценные вещи Юлина мама – рачительная хозяйка, спрятала повыше, куда такса с ее неуемным аппетитом забраться при всем желании не могла. Вообще-то говоря, раньше Юлька полагала, что ее Ника – это бич божий. Но теперь, погуляв со стаей Маришиных питомцев, Юля поняла, что Ника – сущее сокровище. И хлопот с ней никаких. Ну, подумаешь, пару раз в год сожрет футболку, старые перчатки или новый джемпер. Так это же, честное слово, ерунда. Зато ведет себя в это время тихо.

В общем, все внимание подруг было поглощено звериной стаей. Поэтому ни Мариша, ни Юля, направляясь обратно к дому Тамары Ильиничны, не заметили стоящей за кустами калины машины с тонированными стеклами. А между тем на машину стоило обратить внимание, потому что это была «восьмерка» белого цвета, слегка запачканная грязью. Именно на такой машине увез в неизвестность Инну ее похититель. Но в данный момент в машине никого не было.

Доставив всех зверей обратно домой, подруги услышали голос Тамары Ильиничны, приглашавшей всех завтракать. Только сейчас девушки ощутили зверский голод. Наспех вымыв руки, подруги, отталкивая друг друга, устремились в кухню, где уже расселись в ряд все остальные питомцы, выжидательно смотрящие в свои пока что пустые миски.

– Садитесь! – велела девушкам Тамара Ильинична. – И ухаживайте за собой самостоятельно. Не стесняйтесь. Берите все, что видите.

Сама она была занята тем, что раскладывала ароматную кашу по мисочкам для животных. Мариша налила себе кофе, Юля предпочла чай. Потом девушки положили себе на тарелки по паре толстых золотистых и пышных сырников, обильно полив их сметаной, отломили по куску, поднесли ко рту и… и неожиданно обнаружили, что не могут проглотить ни крошки. Вкусный кусок буквально не лез в горло.

Подруги обменялись друг с другом потерянными взглядами. Есть им хотелось ужасно. Внутри все прямо сводило от голода. Но вот горло отказывалось пропустить через себя хотя бы один кусок. Юля сдалась без борьбы, вернув отломанную часть сырника обратно в тарелку. Но Мариша все же попыталась пропихнуть его через пищевод. Увы, горло, как оно честно и предупреждало, сжалось, и сырник застрял во рту. Мариша до конца завтрака все пыталась с ним справиться, а Юля тем временем, воспользовавшись отлучкой Тамары Ильиничны, которая отправилась в комнату за салфетками, быстренько переложила свои и Маришины сырники с тарелок в собачьи миски. Откуда они тут же исчезли без следа.

Вернувшаяся из комнаты Тамара Ильинична радостно воскликнула:

– Вот молодцы! Уже справились! Правда, вкусные сырнички? Берите добавку!

– Нет, нет! – в ужасе закричали подруги. – Мы уже сыты. Спасибо!

Слава богу, чай, молоко и кофе с сахаром благополучно стекли внутрь желудка, так что с завтраком было покончено. И подруги переместились в гостиную, где лежала найденная Тамарой Ильиничной записная книжка Мариши. Набрав восьмерку, потом код, а потом и номер Виктории, подруги долго вслушивались в гудки.

– Похоже, никого нет дома, – пробормотала Юля.

– Это в семь утра? – фыркнула Мариша. – Где же ей быть? Просто спит! Или мы не туда попали.

– Попробуй набрать еще раз, – предложила Юля.

Мариша повторила операцию, и на этот раз после двенадцатого гудка трубку сняли.

– Алло! – услышала Мариша знакомый голос Виктории. – Говорите. Я слушаю. Кто это?

Голос у женщины был сильно запыхавшийся, словно к телефону она долго бежала. Но, кроме одышки, было еще что-то, заставившее Маришу насторожиться. Какая-то торопливость. Словно от этого звонка зависела ну если не жизнь, то, во всяком случае, благополучие Виктории.

– Виктория, – сказала Мариша. – Привет! Это я.

– Мариша, – разочарованно произнесла Виктория.

– Ты не рада? Я тебя оторвала от дел? – оскорбилась Мариша.

– Ой, ну что ты! – воскликнула Виктория. – Конечно, я рада тебя слышать. Просто я надеялась, что это наконец-то звонит моя сестрица. Но все равно очень хорошо, что ты позвонила! Ты получила письмо?

– Какое письмо? – удивилась Мариша.

– Значит, не получила еще, – резюмировала Виктория. – А ты случайно не знаешь, Инна получила?

– Какое письмо-то?! – встревожилась Мариша. – Говори толком!

– Ну ты же знаешь мою сестрицу! – с досадой воскликнула Виктория. – Нет чтобы все прямо объяснить! Нет, развела, понимаешь, таинственность! Заставила меня поклясться здоровьем Славика, что я выполню ее просьбу.

Славик был племянником Виктории и старшим сыном Георгины. Наверное, мать по-своему тоже очень любила мальчика, но тетка питала к нему поистине фантастическую привязанность. И было совершенно ясно, что рисковать здоровьем обожаемого племянника она ни за что в жизни не станет и выполнит любую даже самую идиотскую просьбу, если уж дала такую клятву.

– А что за просьба? – поперхнувшись, спросила Мариша.