Как утреннее солнце - Сильвия Холлидей

Джейс обнял его за плечи.

– Не будет такой вывески. Не будет на ней имени Перкинс. Никогда. Это я тебе обещаю. Я хочу, чтобы ты получил хорошее образование на Западе. Времена меняются. Теперь уже одной смекалкой не обойтись. Наступит такое время, когда мне понадобится по-настоящему образованный партнер. Когда…

Келли предупреждающе подняла руку. Никто не должен знать о том, что она ему рассказала. Джейс улыбнулся.

– Когда Большой Джим решит, что с него хватит. Лицо Уидди просветлело.

– Ты собираешься сделать меня своим партнером?

– Да, черт меня подери, скоро ты станешь всем магазином управлять! А пока будешь приезжать на Рождество. Говорят, по снегу здесь прекрасная охота на оленей. Посмотри, может, там, в Бостоне, купишь для нас хорошие ружья.

Уидди просиял.

– Обязательно куплю!

Келли ощутила уже привычный укол зависти. И знакомое ощущение тревоги. Джейс ведет себя с людьми так легко, так свободно. Завоевывает их расположение к месту сказанным словом или улыбкой. И они, в конце концов, делают именно то, что он хочет. В то время как Большой Джим как бы пасет их всех, правит ими, полагаясь лишь на силу своего характера. Может быть, и ее Джейс подчинит себе не столько с помощью силы и властности, сколько с помощью обаяния?

Ну, нет! Только не надо терять голову. Она будет бороться против его властности и желания подчинить и не поддастся его обаянию. И сохранит свою независимость, даже если их брак превратится в поле боя.

«У меня же есть союзник в семье!» – вспомнила Келли, когда в сопровождении миссис Экленд вошла Сисси. Остановилась, твердо уперев крепкие ножки в пушистый ковер, и надула губы, враждебно глядя на Джейса.

Он с улыбкой обернулся к девочке.

– А вот и моя новая маленькая сестренка! – Он говорил тем особым сладким голосом, который безотказно действовал на других, но только не на Сисси. – Ну, малышка, понравилась тебе игрушка, которую я привез из Чикаго?

– Нет! – Сисси ударила его ногой. Потом подняла грязный кулачок, перевязанный бинтом. – Она меня порезала!

Огорченный Джейс, потирая ногу, поднял глаза на домоправительницу.

– Не могли бы вы как-нибудь ее утихомирить, миссис Экленд?

– Ну-ну, мой мальчик, – заговорил Большой Джим. – Она же всего-навсего ребенок. В ее возрасте у Келли был такой же непокорный нрав. Перерастет.

Миссис Экленд безмятежно улыбалась.

– Сисси хорошо знает, кто ей нравится, а кто нет. Обаяние еще не все. – Экономка усмехнулась. – Вы смогли очаровать здесь всех, и меня тоже, но с малышкой этот номер не пройдет.

Келли хотелось кричать от радости при виде расстроенного выражения лица Джейса. Бить его ногой она, конечно, не собирается, но все же сумеет добиться того, чтобы муж прислушивался к ее голосу. Она не позволит затоптать себя в грязь, черт возьми!

– Будьте так любезны, подписать вот здесь. Вы оба. Преподобный отец Мэплс положил лист бумаги на столик.

Келли сделала глубокий вдох и поставила свое имя.

Отступать уже поздно.

– Так. А теперь вы, мистер Перкинс.

Джейс написал «Хорэс Перкинс», потом наморщил лоб и, перечеркнув имя, смущенно улыбнулся.

– Я забыл. Хорэс Джейсон Перкинс. Келли задумчиво сдвинула брови.

– Раньше я не обращала внимания… В твоих письмах буквы были мелкие, как паучки. Совсем другой почерк.

Он рассмеялся:

– Наверное, я писал их в дороге – в поезде или в экипаже. Удивляюсь, как вы вообще могли что-либо прочесть.

Преподобный отец Мэплс откинул полог, закрывавший вход в палатку. Оттуда донеслась негромкая музыка и гул голосов собравшихся гостей – доктора, шерифа Хэпуорта и других, самых важных и влиятельных людей в Дарк-Крике. Ральфа Дрисколла, однако, среди приглашенных не было, хотя Келли очень хотела его видеть. Но Джейс настоял, чтобы его исключили из списка.

Музыка зазвучала громче. Отец Мэплс с улыбкой посмотрел на семью Саутгейт.

– Начнем?

Держась за свою трость, как солдат, осажденный врагами, держится за оружие, Келли взяла отца под руку. К корсажу ее платья был приколот букетик цветов, лицо и распущенные по плечам волосы закрывала кружевная вуаль, развеваемая легким послеполуденным ветерком.

Как же так случилось, что этот ужасный день все-таки настал?

Отец Мэплс кивнул Уидди:

– Вы пойдете за мной, молодой человек. А потом жених.

Бет подпрыгивала на месте с букетом полевых цветов в руках.

– А потом я!

Джейс поправил на ней шляпку, легонько щелкнул по носу.

– В самой очаровательной шляпке, какую я когда-либо видел. Даже если ты сама ее терпеть не можешь.

Бет от восторга закружилась на одной ножке.

– Теперь уже нет.

– Одну минутку. – Джейс подошел к Келли. – Твоя мама, наверное, не была так прекрасна в этом платье. – Взгляд его упал на трость. – Но мы ведь, кажется, договорились.

– Я не могу…

Он покачал головой.

– Еще как можешь. – И, не слушая возражения, Джейс сунул трость себе под мышку, затем отколол с корсажа Келли букет и подал в освободившуюся руку. – Вот теперь просто замечательно! – Он обратился к Бет: – Принцесса, я понесу палку, а потом, когда ты подойдешь к алтарю, отдам тебе. Ты подержишь ее, пока она снова не понадобится твоей сестре.

Келли крепче прижалась к руке отца, чувствуя, что вот-вот упадет, и сделала последнюю попытку настоять на своем:

– Ты не смеешь так поступать, Джейс. Я не позволю собой командовать. – Он ухмыльнулся, приподнял ей подбородок и нежно поцеловал в губы.

– Я жду тебя, дорогая. Как она его ненавидела!

– Папа, я не могу…

Большой Джим ободряюще сжал ее руку.

– Я тебя крепко держу, радость моя. Ты не упадешь. Келли сделала робко шаг вперед, расправила плечи и заставила себя улыбнуться. Нет, показывать свой страх и тем самым выставлять себя на посмешище она не собирается.

Поддержал ее, как ни странно, Джейс. Высокий, неотразимо красивый, жених стоял у алтаря и, глядя на нее, улыбался с такой восторженной гордостью, что Келли забыла о своей застенчивости и не слышала шепота сограждан, смотревших на нее. Келли видела только его улыбку.

Они подошли к алтарю, где отцу полагалось передать дочь жениху. Джейс тут же обнял ее одной рукой за талию и крепко прижал к себе.

– Я так горжусь тобой, что готов поцеловать прямо у всех на виду, – прошептал он.

В глазах его полыхал такой огонь, что у Келли дыхание перехватило.

Она плохо помнила церемонию. Лишь ощущала его руку на талии, крепкий запах мужского одеколона и слышала глубокий тембр его голоса, произносившего брачные обеты. Келли чувствовала его поддержку: он ее скала, он ее спасение.

Может быть, в этом и есть суть брака? В возможности опереться на другого человека, не быть одной в жизни… Наверное, это не так уж плохо. Джейс сильный и добрый, и… Она вздрогнула при воспоминании о его страстном поцелуе. Жизнь с ним может оказаться очень и очень приятной.