Мир колонизаторов и магии: Практика (СИ) - Птица Алексей

Индейцы ловко спрятались, затаившись, вдоль ручья, и мы вместе с ними. Дойдя на место, перед полуднем, мы даже успели подремать после бессонной ночи, когда ближе к вечеру заметили появившуюся цепочку воинов, держащих наготове свои пистоли.

Мушкетов у французов не было, потому что тяжёлые и мешают нести воду. А пистоль намного удобнее и занимает мало места. Пираты осторожно шли, непрерывно оглядываясь, в ожидании нападения. Но всё было спокойно. Свистели и орали многочисленные попугаи, шумно перелетали с ветки на ветку крупные птицы, да успокаивающе шелестели листья деревьев.

Выставив караул, из нескольких человек, бородатые и одетые в тряпки, немыслимых цветов и фасонов, французские пираты принялись набирать воду в небольшие деревянные бочонки, которые принесли с собой.

Я молча наблюдал, выжидая, когда они полностью наберут свои ёмкости и будут готовы продолжить путь обратно. Когда им осталось наполнить пару бочонков, я подал сигнал к атаке. Тихо свистнули стрелы и несколько человек упали пронзёнными, а один схватился за горло, не в силах выдернуть из него стрелу.

— Индейцы! — проплыл над ручьём суматошный крик одного из пиратов, и тут же влажный воздух огласили выстрелы из пистолей. Но стрелы продолжали лететь, а индейцы, по-прежнему, скрывались среди зарослей.

Обезумев от страха, пираты выпалили из всех пистолей, которые только имели, но не добились никакого серьёзного эффекта. Я продолжал выжидать, а индейцы продолжали упражняться в меткости. Дико взревев, вся пиратская ватага, побросав свои бочонки в ручей, уже окрасившийся свежей кровью, ринулась в атаку на нас, туда, где они считали, что нас больше всего.

Им навстречу прилетели дротики, а потом индейцы, выставив копья, бросились им наперерез, но с разных сторон. Закипела жаркая битва, но мы с Алонсо не принимали в ней участие. Я с большим трудом смог удержать его. Мне совсем не улыбалось получить ранение или, вообще, умереть, когда месть была совсем рядом.

А горячий, как необъезженный жеребец, Алонсо запросто мог так окунуться в эту битву, что потерять голову, как в прямом, так и в переносном смысле. И что мне тогда делать? Главный приз ожидал нас впереди, и имя ему было — корабль. Нам только предстояло его захватить, а потом ещё и доплыть на нём до побережья. Мне одному, что ли, на нём плыть?

Битва, между тем, все разгоралась. Индейцы лихо кололи, рубили и резали копьями и ножами, а пираты отчаянно оборонялись, но не в силах были сдержать натиск наших краснокожих товарищей. Индейцы знали, что за их спиной нахожусь я. И боялись они не пиратов, а меня, потому как я показал им на одном из жрецов, как может убивать мой диск на расстоянии, и все вопросы сразу же отпали.

Сила ломит солому, уж этому меня пираты хорошо научили. Сейчас же они, один за другим, падали на землю и в ручей, пока их полностью не истребили, за исключением трёх раненых, которых мы с Алонсо решили взять с собой.

Потери индейцев были десять человек, да двадцать раненых, а пираты потеряли сорок шесть человек, кроме трех раненых, которые понуро шли за нами, связанные одной верёвкой. Перевязывая пленников, я был весьма удивлён, заметив среди них боцмана, который лучше всех относился ко мне.

Хотелось в награду за это оставить ему жизнь, но на всё воля Божья. А мы лишь его слуги. К обеду, отдохнув в пути, мы добрались до корабля. У нас осталось семьдесят человек. Вполне достаточно, чтобы ночью захватить пиратское судно, а пока пусть ныряют и собирают серебро, и чем больше, тем лучше. Оно нам с Алонсо пригодится.

Наступила ночь, когда мы подкрались к кораблю, мирно стоящему в глубине бухты на якоре. На «La Gallardena» не спали, ожидая поисковую партию, ушедшую за водой. Оставить на берегу часть людей они, всё же, не рискнули. А нам предстояло разыграть возвращение этой самой партии.

Большинство индейцев мы облачили в тряпки, которые сняли с пиратов, и в темноте этих персонажей можно было запросто и перепутать. А трое раненых должны были изобразить полную схожесть. Допрос пиратов, в общих чертах, показал, как они должны были возвращаться и какие сигналы подавать своим подельникам.

Мы шли, нагруженные бочонками с водой. Раз уж корабль мы будем захватывать, то почему бы и не принести с собой воду, для пущей наглядности. Один из пиратов, подойдя к воде и освещая своё лицо факелом, закричал.

— Эй, на корабле! Встречайте, мы принесли воду.

Со второго раза на корабле услышали этот призыв, там зашевелились люди, а потом донёсся ответный крик.

— Как дошли? А где боцман? (боцман был руководителем этого рейда).

То, что произошло дальше, мы не предполагали. Боцман, который должен был просто подтвердить слова другого пирата, в обмен на то, что ему сохранят жизнь, начал кричать.

— Это индейцы, индейцы напали на нас!

Это были последние слова в его жизни. Алонсо, ни секунды не раздумывая, ударил его дагой в спину, навсегда остановив храброе сердце француза. Возник небольшой переполох.

И, несмотря на то, что я предварительно по-французски убеждал пиратов поверить мне и остаться в живых, этого не получилось.

Первый из говоривших, тоже истошно закричал, — индейцы! — и был тут же сражён, уже мною. Третий из пленных кинулся бежать, сразу убитый одним из индейцев.

Тут уже пришлось вступать мне.

— Гасконец, на помощь! На нас напали! Это индейцы, их много. — В подтверждение слов, я выстрелил в сторону берега. Вспышка выстрела на мгновение высветила индейцев, одетых в индейские одежды и индейцев, одетых в одежды пиратов.

Алонсо понял меня с полуслова и выстрелил в труп боцмана, после чего стал быстро перезаряжать свой пистоль. Индейцы заверещали и стали имитировать бой между собой.

— Уходим от берега в глубину острова, — прокричал я по-индейски команду, чтобы выманить с корабля пиратов, раз наша затея наполовину провалилась. Непрерывно сражаясь между собой и громко крича по-индейски и по-французски, мы стали отходить от берега, бросив бочонки с водой.

Пиратский корабль, между тем, снялся с якоря и стал подходить к нам малым ходом, разворачиваясь одним бортом, чтобы дать по берегу залп из подготовленных орудий и мушкетов. Мы же изредка стреляли и много кричали. Наконец, решившись, корабль дал залп со всего борта, ориентируясь по крикам индейцев, звучащих несколько в стороне.

В ту же минуту, с его бортов были спущены шлюпки, и в них, как горох, посыпались пираты, из числа абордажной команды. Загрузившись, они взяли курс на берег, ощетинившись стволами мушкетов и пистолей. Решение нужно было принимать в ближайшие пять минут, и я его принял.

— Алонсо, возьми десяток индейцев, перевязь с пистолями и стреляй из них, по очереди, в воздух. А я, с остальными, нападу на пиратские шлюпки, пока они ещё не высадились на берег.

— Эрнандо, давай вместе, или наоборот, я нападу на шлюпки, а ты здесь.

— Ты не говоришь по-французски, болван! — не выдержал я. — Нам надо захватить их врасплох, а не героически погибнуть, вместе со всеми индейцами. Делай, что я тебе говорю, и не спорь, а то я лично тебя пристрелю, за невыполнение приказа. Как только мы начнём захватывать шлюпки, иди сразу нам на помощь.

— Хорошо, Эрнандо, — подчинился он, не став на меня обижаться, а я, забрав с собой индейцев, быстро побежал в сторону моря.

Впереди замаячили тёмные пятна трёх шлюпок, с сидевшими там гуськом пиратами. По примерным прикидкам, их было человек сорок, но они были крайне стеснены бортами лодок, и стрелять с воды им было очень сложно.

— Лучники, залп! — прокричал я на индейском языке. И стрелы, сорвавшись с туго натянутых луков, устремились навстречу пришельцам. Вскрики раненых и всплески от падения в воду убитых заглушило эхо ответных выстрелов из мушкетов и пистолей.

Продолжая засыпать стрелами пиратов, индейцы основной массой пошли в атаку, не давая пассажирам всадиться на берег и заставляя их прыгать в воду, где она доходила до пояса. Завязалась ожесточённая битва, в которой ни у кого не было очевидных преимуществ.