Новые мосты - Галина Дмитриевна Гончарова

чего пропадать? Глядишь, понадобятся. Тетради там мои тоже внизу. С записями. Что давать, как давать, когда собирать, где растет… захочешь – почитаешь, а нет, так и не надо. Найдешь, кому отдать.

Адриенна кивнула:

– Спасибо.

Она в лечении разбиралась откровенно плохо. Но тут и не надо быть гением? Просто следуй рецепту?

– А чего ты приехала-то? Ведь не просто так, меня проведать, верно, дана?

– Верно. – Девушка колебалась. Отягощать умирающую своими проблемами? Как-то это безнравственно.

– Ну, так ты рассказывай, чего случилось? Я хоть и помираю, но пока в здравом уме, глядишь, чего и посоветую?

Адриенна подумала пару минут, а потом махнула рукой, да и рассказала про подлость эданны Сусанны. Знахарка фыркнула:

– Чего удивительного! Такие бабы как крысы. Не сгрызут, так нагадят, не нагадят, так чуму разнесут. Знаю я их… сама пострадала. В сундучке у тебя мешочек… вот, покажи…

Найти нужное было несложно.

– Добавляй ей в пищу или в питье, да хоть куда. Через несколько дней у нее пятна пойдут по коже, как лишаи, а потом… она краской пользуется?

– Да. И очень сильно.

– Вот, пока будет пользоваться, будет чесаться. Не до приключений ей будет.

– А добавлять этот состав сколько? – Адриенна взвесила на руке мешочек.

– Как увидишь, что началось, так дня три еще. И хватит. Потом все само пойдет. А как намучается, так ты ей разъясни, что чистота душевная и чистота телесная между собой неразрывно связаны быть должны. Не поймет, так повторишь через полгодика.

Адриенна кивнула:

– Спасибо, тетушка Ата. Может, я для вас что-то могу сделать?

Знахарка кхекнула:

– Я надеялась, дана. Спасибо, что спросила.

– П-пожалуйста. Так что я могу сделать для вас?

– Тебе, дана, мое прошлое ни к чему. И грязь та, которую на меня вылили, – тоже. Поэтому я тебе отдам на сохранение – и попрошу: даже не открывай.

В руки Адриенны легло несколько туго свернутых трубкой пергаментов.

– А… зачем тогда?

– Если кто будет искать дану Иларию Кавалли, тогда можешь их вскрыть. А если нет… знаю, стоило бы уничтожить, а вот… не могу. Дура.

– Мне точно не нужно это читать? – подозрительно уточнила Адриенна.

– Там ничего такого нет. Дурой я была в юности, да и к старости умнее не стала. Хорошо, хоть хватило ума родных не подвести. Ушла, да и умерла.

– Ладно, дана Кавалли.

Женщина тяжело вздохнула:

– Последняя просьба. Как помру, так на могилке имя не пишите. Просто камешек поставьте с датами, да и хватит. Хорошо, дана?

– Падре…

– Я уже с ним говорила. Исповедалась, он согласился, что так будет лучше. На кладбище мне все одно дороги нет, в неосвященной земле закопают.

Адриенна аж рот открыла.

Это что ж такое натворить надо? Чтобы – вот так?! Кого у нас нельзя? Самоубийц, одержимых, блудниц, иноверцев, актеров, утопленников… и ведьм.

– Как… как…

Произнести это слово не получалось. Тетушка Ата прикрыла глаза:

– Как ведьму. И поверь, я это заслужила.

Адриенна только вздохнула:

– Я приду… и сделаю, как надо.

– Сделай, дана. Ты – сила и воля этой земли, ты ее право и солнце. Ты можешь меня отпустить.

И дана СибЛевран кивнула.

Она придет.

* * *

С Марко она не поделилась. Действительно, ни к чему ему такое знать, не надо. А вот мешочек показала. И отсыпала снадобье…

Будем воспитывать эданну Сусанну. А то разойдется, еще кого-нибудь подставит…

Ей человека оклеветать, что юбки задрать, а у Марко жизнь была бы сломана…

Никакой пощады!

Мия

Настроение у девушки было преотличным.

С утра она ходила по делам в образе ньоры Феретти. Занесла в стражу два лорина, ради уважения, ну и договорилась со стражником о ремонте дома на Приречной.

Оставила ключ от висячего замка, оставила немного денег для оплаты труда мастеров…

Стражники не возражали.

Тоже заработок, хоть и небольшой. Но зато и делать ничего не надо, мимо они и так каждый день ходят.

Будут и злоупотребления, и воровство будет, Мия даже не сомневалась. Процентов тридцать она на это и отвела. Но ждать, пока дом окончательно рассыплется?

Отремонтировать, а там посмотрим, что с ним делать.

Домой она пришла довольная и счастливая. А вот дома ее позвал в кабинет дядя.

И судя по началу разговора – Мию ждет работа. Да, та самая…

* * *

– Дядя!

– Мия, а что в этом такого?

– Ну… практически ничего. Просто вы мне предлагаете совершить убийство. Наглое и откровенное.

– Оно чем-то отличается от тех, которые ты уже совершила?

– Я никого не убивала под чужой личиной.

– Правда? А кухарка у дана Риккарди? А сам дан Риккарди?

– Это было другое, – насупилась Мия.

– Неужели? И там и тут чужое лицо, и там и тут убийство…

– Мне надо подумать. Кухарке за это ничего не грозило, а тут…

– А что тут? С чего тебя начали волновать чужие жизни?

Мия сдвинула брови, и Джакомо понял, что перегнул. М-да… осторожнее надо, аккуратнее, шаг за шагом. А он вот, дурачок, повелся… решил, что Мия так же цинична, как и он сам!

Но его-то опыту сколько лет!

А ей всего тринадцать… пусть четырнадцать будет. Но только – будет! Джакомо пожал плечами:

– Я тебя неволить не буду. Давай я тебе эту историю расскажу, а ты сама и решишь, надо тебе вмешиваться или нет.

– Хорошо, дядя.

Мие это действительно не нравилось.

Она убивала, да. Но два раза она просто защищала свою жизнь. А дан Риккарди… она же его не резала! Не колола шпагой, не тыкала кинжалом… было так легко убедить себя, что она практически ни в чем не виновата… ну так. Самую чуточку.

А дядя предлагает что-то не то. Здесь поиграть в самообман не получится.

Джакомо присел напротив племянницы и задушевным голосом начал рассказ:

– У меня есть знакомая эданна.

– У вас, дядя?

– Что тебя так удивляет, Мия? Я тоже дан, поэтому у меня есть знакомства. А я, на правах старого знакомого, могу посоветовать ей, куда обращаться для решения проблем.

Мия кивнула.

Так и запишем. Была дядиной любовницей, потом осталась другом. Ничего удивительного, такое бывает сплошь и рядом. Не обязательно ведь врагами расставаться, те, кто поумнее, друзьями и остаются. Потом еще и помогают… по-дружески.

– К Комару?

– Почему нет? Недавно эданна вышла замуж второй раз. Она довольна и счастлива, она ждет ребенка.

– Но?

– То-то и оно, что – но! В каждой бочке меда есть своя муха. У ее мужа есть сестра. Старшая. Избалованная и ленивая дрянь. Тоже эданна, она тоже овдовела и вернулась к родным.

– Семья мужа ее не приняла?

– При жизни мужу все олени королевских лесов завидовали. А родственники этого решительно не одобряли.

Мия насмешливо фыркнула:

– Он что, с ней справиться не мог?

– Любил сильно. Дурак, понимаешь ли… может, потом и разобрался, но делать ничего не стал.

– Вот и нечего было на такой жениться.

– Ну кто ж знал? На тебя посмотри, так тоже сплошной цветочек, – подколол племянницу Джакомо.

Мия фыркнула в ответ:

– Кактус. Ладно, она вернулась к родителям.

– Детей у нее нет. А вот любовники есть. Сейчас она сидит на шее брата…

– Не родителей?

– Те живут в провинции, а брат в столице. В провинции