Единственная для принца. Книга 3 (СИ) - Агатова Анна

Было бы лучше, чтобы она сама рассказала то, что сочтёт нужным, что сама захочет, что не побоится, не постесняется рассказать о себе. И Дамиан даже выдержал целые сутки, настроившись на то, что вскоре найдёт её - теперь он, как флюгер на ветру, поворачивался в ту сторону, где была она - и узнает, расспросит, вызовет на откровенность.

Но спустя эти мучительно долгие часы, в которые вместилось столько других тревожных событий, не смог удержаться и отдал приказ разузнать о ребёнке Валери — девочка или мальчик, сколько лет, чем болен, ведь нужно отправить того, кто поможет ребёнку!

Перед глазами всплыло виденье тонкой женской руки с удивительно изящными, белыми, совсем не селянскими пальцами, узкая стопа, какую увидишь, когда барышня снимает туфельку после бала, а не грубый дешёвый башмак после уборки коровника.

В голове настойчиво вертелась мысль о том, что не может Валери быть простой селянкой, нет, не может. Такие кисти, руки, ноги, такие глаза - голубые, яркие, пронзительные - могут быть у отпрыска благородных кровей, у княжны, графини, пусть небогатой, пусть угасающего рода, но всё же дворянки, а не у простой девки из села. Не может быть, чтобы в родословной Валери не отметился кто-нибудь из благородных. И если это так, то...

И Дамиан, давая задание капитану безопасности, строго перечислил, что нужно узнать о ребёнке, и велел собрать также и все сведения о матери. Вообще все сведения. И доступные официальные, и... неофициальные тоже. Все, какие только есть, вплоть до слухов.

С последним было хуже всего - агенты в такой глубинке не работали, но выход всё же нашли: в трактире на тракте, в ближайшем селе, где посторонние люди не были чем-то необычным, потёрлись и аккуратно расспросили.

Устные донесения о младшей дочери картину со здоровьем не прояснили. И Дамиан позволил себе побеседовать с Милэдой по телетрофону. Оказалось, что она довольно много знает о своей поставщице. Это была первая, хоть и довольно общая информация. Но даже она была более чем интересна.

Дамиан узнал, что у его Валери артель. И что состоит она из девочек-сирот разного возраста. И что Валери пытается провести электричество к себе, и что у неё это получается плохо. И что она просила помощи и содействия у Милэды.

- Электричество? - принц задумался вспоминая. Да, днём этого не заметить, но той ночью, когда он был там последний раз, вспомнился неверный, мечущийся свет свечи. Тени от него были такие резкие, и Валери в его свете была такая новая и красивая... Дамиан встряхнул головой, отгоняя наваждение. - Разве так близко от столицы до сих пор нет электричества?

По голосу было слышно, что Милэды улыбается.

- Нет, мой реджи. Мы разбаловались, и нам кажется, что, если есть у нас, то есть у всех. Это не так. Там, где живёт Валери, довольно далеко до тракта, на котором прокладывают линию. А уж там, вдали от битых дорог, тем более. Да у неё и не получится быстро. Ведь она женщина. Помимо того, ей некогда. Если она будет тратить время на присутственные места и хлопоты, она не сможет делать свои чудные кружева. Она в ловушке - мастерская могла бы давать больше и, значит, её сироты могли зарабатывать больше, но не может, потому что вынуждена плести кружева вместе с ними, а не хлопотать и собирать деньги. А это очень жаль - её работа ценится очень высоко.

Из прочих слов следовало, что княжна, к сожалению, ничего не знала о детях самой Валери, а Дамиан не стал спрашивать об этом специально - незачем вызывать любопытство пусть даже и у одного из самых верных его друзей.

Поэтому кратко поразмыслив, послал к больному ребёнку целителя. Он разберётся нужен там лекарь или нет. Целителя выбрал того, что вызывали к ним со Львом, когда они были маленькими, а сейчас вызывали к отцу.

Двойная плата за дальнюю поездку, оплата телепорта в оба конца - всё это было мелочью. Потому что чувства, которые испытал, делая что-то для неё, вновь поднимали волну восторга и всемогущества в его душе.

Толстая подборка бумаг в твёрдых корках, что легла к нему на стол позже, поведала грустную историю простой селянской девчонки. Раннее замужество, рождение троих детей, достаток в семье, а затем - без вести пропавший муж и полное разорение, создание артели-приюта в обмен на убогую заброшенную ферму.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Смелая, сильная женщина!

Вот так, без помощи подняться с колен, без помощи, но при этом помогая другим... Дамиан крепко сжал губы, сдерживая чувства, во время чтения, а когда поднял глаза, увидел Несносного Мальчишку. Тот сидел напротив, подперев голову и кусая губы. Из глаз его капали призрачные слёзы, которые он размазывал пальцем по столешнице.

Дамиан только грустно улыбнулся.

Была в этой папке одна справка, которая заставила реджи задуматься. Мужа признали погибшим по требованиям самой Валери. Веским доказательством служили долговые расписки, которые приходилось гасить его жене. Поскольку пропавший ни по каким законам, ни по королевским, ни по человеческим, ни по законам Плодородной не мог бросить жену, подарившую ему троих детей, с такими долгами его признали погибшим, а Валери вдовой.

Не то чтобы это уменьшило её долги, но некоторые кредиторы, верно, поумерили свои аппетиты. Всё же в их королевстве женщина-мать - великая ценность, а вдова с детьми может рассчитывать на помощь и защиту королевы.

А именно эта вдова могла рассчитывать и на его личную помощь.

Но именно сейчас свернуть с Северного тракта Дамиан не решился и направил лошадь в Академию. И там, пока ходил среди строительных ям и куч мусора, мимо искрящихся магией стен старого, но невероятным образом обновлённого замка, носящихся, спокойно стоящих, кричащих или молчаливых адептов, преподавателей, строителей и магов, пока выслушивал отчёт ректора, семенившей за ним следом, и втолковывающей о недостатке денег и избытке хлопот, всё думал о Валери. Думал и мучился, хотел, рвался всей душой, чувствами. Но разумом понимал - не надо, не стоит, не сегодня.

И затем, когда ехал обратно, позволил себе лишь пустить лошадь пройти знакомой тропой. Просто проехать мимо, увидеть знакомую черепичную крышу среди деревьев, а может и краешек знакомого двора. Не собирался, знал, что не заедет, только посмотрит, не больше, и потому не смог противиться хотя бы такой малости.

Отпустил поводья, лишь ногами поддерживая направление движения лошади, ехал шагом и размышлял. Вроде и ни о чём конкретном не думал, а будто в воду нырнул, где и звуков почти неслышно, и видно всё как сквозь воду.

Очнулся от непонятного чувства - что-то, что-то есть!

Несносный Мальчишка, ставший котом, рвался в лес, в сторону от тропы. Потом возвращался, вспрыгивал на седло, своей призрачной мордой тёрся о скулы и снова спрыгивал, убегая в кусты и высовывая из кустов морду.

Дамиан соскочил с седла и, взяв лошадь под уздцы, вошёл в лес. Несносный Мальчишка счастливым опьяневшим котом мотался от реджи к ближайшим деревьям и обратно, с каждой ходкой углубляясь в лес и показывая нужное направление.

- Да что же ты там такое заметил? - пробормотал Дамиан, отчаянно стараясь не думать, не понимать, не догадываться.

На открывшейся полянке он увидел Валери. Та, услыхав шум, прижалась спиной к толстой сосне, и стояла бледная, затаившая дыхание, маленькая и беззащитная, прижав к груди руки с корзинкой. Со знакомой корзинкой, полной трав...

- Сударыня, здравствуйте! - тихо, но с глубоким чувством проговорил Дамиан.

А она, когда рассмотрела, кто к ней вышел из леса, выдохнула облегчённо и закрыла глаза. Прикрыла узкой ладошкой запрыгавшие вдруг губы и отвернула лицо в сторону. Потом вновь окатила его колючим холодным светом своих глаз и улыбнулась сквозь слёзы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Это ты... Вы, господин Демьян. А я уже испугалась. Вечного вам плодородия! - поприветствовала она его.

- Вам опять кто-то угрожал?

Валери улыбалась и облегчённо вздыхала, покачивая головой - посмеивалась над собой, над своим испугом. А Несносный Мальчишка вился вокруг неё огромным котом, тёрся о ноги, бодал её своей лобастой головой и прочими способами выражал безграничное обожание.