Сталь (СИ) - Саммер Катя

Через двадцать минут я спускаюсь вниз, одетая в легкое платье выше колена и кожанку. Накрашенная и с укладкой, отчего чувствую себя если не рок-звездой, то гораздо увереннее. Егор ловит меня на лестнице. В прямом смысле — на одной из последний ступеней я, засмотревшись на него, оступаюсь и падаю к нему прямо в объятия.

Как всегда.

Я широко распахиваю глаза, оказавшись от его губ на расстоянии вздоха, а он только молча ухмыляется. Этот неловкий момент разбивает его мама, выглянув из кухни, где проводит большую часть времени.

— Ты красавица, — выдает она, чем только сильнее вгоняет меня в краску. — Вон гляди, Гошик даже язык проглотил.

Я смущена, но не могу не пошутить.

— Гошик, — улыбаюсь, вспомнив его старое прозвище.

Сталь только закатывает глаза и шикает на мать, а я запоминаю.

На улице мы проходим мимо припаркованного «мерседеса», и у меня возникают вопросы.

— Не на машине? — спрашиваю я.

— Нет, хочу выпить.

Черт, а вот этого я и боялась. Я, Егор и алкоголь — очень гремучая смесь. Но сдавать назад уже сейчас — значит выставить себя трусихой. А еще у меня просыпается жгучий интерес. Куда все это нас заведет? Даже страшно представить.

Когда мы минуем шлагбаум на въезде, я уже решаю, что мы пойдем пешком до самого бара и слегка — даже очень! — напрягаюсь: могла же надеть удобные кеды, если бы знала, что нам предстоит самый настоящий поход, а вместо этого вышагиваю в босоножках на платформе. Но Егор внезапно сворачивает за угол и приближается к старенькому автомобилю с выцветшими шашечками и рекламой на кузове.

— Других здесь не водится, садись, — говорит Егор, неверно расценив мой взгляд. Он был полон облегчения, а не скепсиса. Я бы сейчас и от велосипеда не отказалась.

Спустя десять минут оказавшись, как мне кажется, на месте, Егор сообщает высунувшемуся из будки охраннику, что мы приехали в бар, и тот кивает нам. Я оглядываюсь по сторонам, но никаких вывесок не вижу. Он что, и правда секретный?

Через метров пятьдесят мы заходим во двор, где натыкаемся на большой дом без дверей — одни лишь глухие стены. Правда, в самом центре есть громадное окно, к которому и направляется Егор. Он подтягивается на руках, садится на подоконник и ловко перепрыгивает внутрь. Я в это время смотрю сверху вниз на свой прикид и хмурюсь.

— Иди сюда, — произносит Егор, пока я не начала возмущаться.

И я иду. Как зачарованная. Молча вкладываю ладонь в протянутую руку, а он подхватывает меня за талию, словно я не вешу ни грамма, и в следующий миг уже ставит на ноги прямо напротив него. Очень близко. Я даже чувствую запах мятной жвачки, которую он жевал в такси по дороге сюда.

Егор отмирает первым, покашливает, без спроса переплетает наши пальцы и тянет меня за руку дальше, вглубь. И после нескольких коридоров с обшарпанными стенами, после долгой, почти бесконечной лестницы вниз мы оказываемся у широкой железной двери, за которой…

— Вау! — не могу сдержать я вздох восхищения, потому что здесь оказывается действительно круто: громкая музыка, море запахов, десятки людей и огни стробоскопа. Егор рядом в рубашке с расстегнутой верхней пуговицей дополняет картину.

Завороженная огнями и мелодичными звуками, я делаю шаг в самую гущу толпы, но меня останавливают, поймав за локоть.

— Сначала выпьем, — командует Егор.

Меня, конечно, не спросили, но я не против, поэтому молча следую за широкой спиной.

Глава 38

Где бы Егор не появился, он притягивает десятки женских взглядов, и этот бар не исключение. Мы всего лишь пересекаем зал, чтобы сесть за угловой столик, а ему уже трое суют салфетки с номерами. Меня для них будто не существует, но есть одна важная деталь — для Егора не существует никого, кроме меня. Я это вижу, а он не скрывает. По крайней мере, всячески пытается заставить меня в это поверить.

Даже не заглянув в барную карту, он заказывает себе какой-то бурбон со сложным названием и смотрит на меня.

— А, что? — Я вскидываю голову, а Егор выжидает и многозначительно косится на меню, к которому я, следуя его примеру, не прикоснулась. — Я доверяю тебе.

Звучит, конечно, двусмысленно, но я не спешу исправляться. Я имею в виду то, что говорю, пусть это и вырвалось случайно. Я действительно доверяю Егору, который будто бы и не придает особой важности моим словам. Тем лучше — не время для признаний.

И вот трек про «истеричку», сломавший мои представления о хорошем вкусе ди-джея, не успевает закончиться, а мне уже приносят алкоголь, который официант зовет «сетом для новичков». Выглядит креативно: на стол приземляется паровоз с закольцованными рельсами, а в открытом вагоне стоят три разноцветных шота — те, по словам Егора, нужно выпить исключительно одним махом.

— Это такая задумка, чтобы споить меня? — нервно ухмыляюсь я, потому что Егор очень медленно потягивает рокс. Ему, в отличие от меня, явно не грозит опьянеть до первого выхода на танцпол.

А товарищ командир в ответ не теряет лица, по-прежнему выдерживает безразличную маску, которую я уже изо всех сил мечтаю сорвать, и молча — снова — поднимает бокал.

Да что, блин, у него в голове, а?

Я решаю подумать об этом потом, чтобы заранее не портить себе настроение. Глядя Егору прямо в глаза, я, как положено, выпиваю шоты до первого гудка паровоза. И выдыхаю, стукнув донышком последнего о стол. Мне кажется или становится легче в один момент? Вот она сила внушения. На голодный желудок в этот раз не могу спихнуть — Инна Григорьевна второй день кормит меня на убой.

— Так что у тебя на работе? — осмелев, заговариваю я первой, потому что Егор явно не спешит начинать диалог.

— Все также.

Это как? Похоже на отмазку. Причем глупую и дешевую.

— Что по поводу интервью? — не отступаю я.

Я прекрасно помню, что значит Егор-Сталь-без-настроения. Справлялась в прошлом, справлюсь и сейчас.

А тот стреляет в меня взглядом и приподнимает брови, без слов спрашивая, как далеко я зайду. И выдыхает будто бы недельную усталость.

— Ну все, конечно, ходят на ушах, но ничего нового. По-прежнему всё указывает на меня.

— И по-прежнему нет теорий, почему он зовет тебя убийцей?

— Он… — сделав глоток, Егор крутит в пальцах стакан и словно пытается отыскать ответы на дне. — Кто он? — А затем выпивает залпом то, что мог цедить еще полвечера. — Давай не будем портить вечер?

Он неожиданно протягивает руку через стол и поглаживает мои пальцы. Бог мой.

— Почему ты ничего не говорил мне? — спрашиваю о прошлом, поддавшись чувствам. Я не болтаю об этом вслух, но Егор все прекрасно понимает — он всегда хорошо читал между строк.

— И что бы это изменило?

Другого ответа я и не ждала.

— Я ведь не знала и не понимала многого. Может, я…

Вела бы себя иначе? Ну, сейчас я точно чувствую испанский стыд за все те истерики, которые устраивала маленькая Рори.

— Ты делал для меня так много…

— Я делал это по своей воле и инициативе. Ты не причем.

В этом весь Егор: «Я так решил, значит, так надо было». Бесит и восхищает одновременно, ведь все мы мечтаем, чтобы кто-то пришел и спас нас. Мечтаем и совсем не замечаем очевидного, пока нас не ткнут туда носом.

— Тогда я сдался, сейчас все будет иначе, — звучит фоном, и мне на какой-то миг кажется, что это строчка из песни, которая доносится из колонок.

Но нет.

— Ты о чем? — Я завороженно смотрю на губы Егора, готовая впитать любой ответ.

— Пойдем потанцуем? — вдруг предлагает он.

Мне кажется, что он шутит.

Но нет.

Сталь не ждет ответа, он прекрасно знает, что я согласна. Вмиг оказавшись рядом, он подхватывает меня за талию и тянет в центр танцпола, где мы наслаждаемся «грязными танцами», пока не отнимаются ноги.

И это так горячо, что я всю горю. А Егор трется об меня явным возбуждением.