Черная Топь - Юрий Нестеренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внезапно открылась дверь. Сергей, сидевший на полу, испуганно вскинул голову, более чем уверенный, что это Лыткарев — хотя доселе Николай Кондратьевич ни разу не заходил в комнату постояльцев. Но это оказалась Лида. Она остановилась, глядя на разворошенный сундук. Сергей вскочил с газетами в руках и шагнул к ней.
— Что это?! — он протянул ей все три листа, ухватив их за углы одной рукой и тыча другой в фотографии.
Лида молча закрыла за собой дверь.
— Теперь вы все знаете, — сказала она.
— Черт побери, я ничего не знаю! Я знаю только, что люди по стольку не живут!
— Они покойники, — спокойно сказала Лида.
— Их хотят убить? — Сергей, цепляясь за свой здравый рассудок, предпочел истолковать ее слова в том смысле, в котором их используют герои боевиков.
— Кто может их убить, если они уже мертвы? — Лида словно бы говорила о всем известных и даже наскучивших вещах. — Березин застрелился в тридцать восьмом. Зверев умер в сорок третьем. Дробышев
— в пятьдесят первом.
— Бред, — сказал Сергей со всей убежденностью, на которую был способен.
— В большом мире такого не бывает? У нас тоже детей учат в школе, что этого не может быть, хотя все в городе знают, что это есть. Но, наверное, и в большом мире тоже? Вот и Эдгар По пишет… правда, у него много неточностей…
— То, что пишет Эдгар По — байки! Выдумки! Исключительно с целью пощекотать нервы читателя! Там нет ни слова правды!
— Но ведь если бы о вас и о том, что с вами здесь происходит, написали книгу, про нее сказали бы то же самое, — логично возразила Лида.
— Ну хорошо, — Сергей постарался взять себя в руки, прошелся по комнате, вернулся и снова встал перед Лидой, скрестив руки на груди. Газеты он бросил в сундук. — Они — покойники. Примем, как рабочую гипотезу. И каким же образом эти покойники могут ходить и разговаривать?
— Не знаю, я не разбираюсь в черной магии, — ответила Лида тем же тоном, каким ее современницы в Москве или Омске говорят «я не разбираюсь в компьютерах».
— А почему вы вообще считаете, что они — мертвецы? Их что, хоронили? Ну так это могла быть инсценировка…
— Нет, не хоронили. Их смерть держали в тайне, но со временем об этом стало известно…
— Отлично! — к Сергею возвращалась уверенность. — Значит, вы считаете их мертвецами только на основании слухов? Ну и потому, что они не старятся, конечно… — добавил он уже менее уверенным тоном.
— Нет, потому, что они на самом деле мертвы, — терпеливо объяснила девушка. — Они не дышат, у них не бьется сердце…
— И при этом они с аппетитом едят и пьют, — саркастически закончил Коржухин, вспомнив чаепитие в мэрии.
— Они не едят, — возразила Лида.
— Я видел своими глазами, как Дробышев уминал бутерброды.
— Они могут сделать вид, что едят. Они способны жевать и глотать. Но потом эта пища выйдет из них, непереваренная. Они в ней не нуждаются.
Сергей припомнил сцену в мэрии поподробнее. Действительно, мэр не производил впечатления человека, завтракающего с аппетитом. Его челюсть ритмично двигалась вверх-вниз, как у автомата. А Зверев, кажется, и вовсе не притронулся к своим бутербродам.
— Они и вкуса-то не чувствуют, — добавила Лида.
— А чего они еще не чувствуют? — Сергей надеялся подловить ее на каком-нибудь противоречии.
— Боли. И запахов. Зато они видят в темноте — не так хорошо, как днем, но лучше, чем обычные люди. А днем они видят почти так же, как живые, только все краски кажутся им тусклыми. И осязание… тоже как бы тусклое. Как будто сквозь перчатку.
— Откуда вы все это так хорошо знаете? — усмехнулся Коржухин.
— Живя рядом с ними, трудно этого не знать, — печально вздохнула девушка.
— Они сами вам рассказывали?
— Да. Не самые главные из них, конечно…
— А их вообще много?
— Уже около сотни.
— А все население Игнатьева?
— Примерно две тысячи.
— И каким образом происходит пополнение рядов? Они кусают нормальных?
— Нет, — Лида даже улыбнулась столь нелепому предположению, но улыбка сразу погасла. — Человек должен умереть, неважно какой смертью
— главное, чтобы тело осталось более-менее целым. Потом они проводят с трупом какой-то обряд, и он становится, как они.
— Но на самом деле, разумеется, в мертвое тело вселяется демон? — Сергей продолжал саркастически усмехаться.
— Нет, они остаются собой, — серьезно ответила Лида. — Прежняя личность сохраняется. Если со времени смерти прошло не слишком много времени и тело не слишком повреждено.
Оговорка про время Сергею понравилась.
— Вам известно, что такое клиническая смерть? — спросил он торжествующе.
— Да, но это тут ни при чем, — ответила Лида с некоторым уже раздражением. — Что, пережившие клиническую смерть перестают стариться? Или нуждаться в пище? Говорю же вам, они на самом деле мертвы!
— Вы все время говорите, что они не едят, но не говорите, что не пьют, — проницательно заметил Сергей. — Что же они пьют, неужто водку?
— Да, — серьезно ответила Лида.
— Не, такое может быть только в России! Наш кошмар сам собой превращается в фарс. Водка в качестве живой воды!
— Ничего смешного, — рассердилась Лида. — Водка предотвращает разложение. Летом в жару им нужно два стакана в день. А зимой, если надо выходить на улицу — три.
— Зимой-то с какой стати? — удивился Коржухин. — Мертвецам для сугреву? Или у вас тут и зимы не как у людей?
— Зимы у нас сибирские, морозные. Здесь водка играет уже другую роль — без нее тело просто замерзнет, превратится в ледышку.
— Поняятно, — потрясенно протянул Сергей. — Вот о чем никогда не задумывались авторы ужастиков про всяких зомби и вампиров. Действительно, внутреннего подогрева-то нет… Н-да, слышал я, что антифриз пили вместо водки, но чтобы наоборот…
В этот момент новая мысль пронзила мозг Сергея. Он вспомнил водочную батарею на кухне, вспомнил, как зашел в комнату Лыткарева и застал того лежащим без движения с бутылкой… неживым.
— Лида! — выдохнул Сергей, глядя на нее почти с ужасом. — Выходит, ваш отец тоже?…
— Да, — она опустила глаза. — Теперь вы верите, что я знаю, о чем говорю?
— Да, — коротко ответил Коржухин, уже не зная, во что ему верить. Немного помолчав, он спросил: — А больница? Барлицкий не из них?
Лида посмотрела на него.
— Нет, — сказала она. — Пока Алекс под его присмотром, ему ничего не грозит.
— Но в больнице тоже есть… эти, — возразил Сергей.
— Да, среди медсестер. Но они не ослушаются доктора.
— А откуда у доктора такая власть?
— Он единственный хирург в городе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});