Пока смерть нас не разлучит - Кейт Уайт

Я подлила себе кофе и, достав из сумочки фотографии, которые с разрешения Эшли взяла из комнаты Робин, аккуратно разложила их на столе. Если Джейми действительно отдала эти фотографии Робин не просто так, а с целью хранить и прятать, то разгадка здесь, у меня в руках.

Поэтому я битый час вертела фотографии и так и этак, таращилась на них через лупу… Все тщетно.

Две фотографии — отдельно Пейтон.

На одном снимке она целуется с Дэвидом.

Фотографии подружек невесты и гостей. Тут смеются, там едят. Тут танцуют, там едят.

Вот Трип беседует у стойки бара с мужчиной нудного вида; наверное, этот гость — один из его деловых партнеров.

Единственное фото без людей — снимок бального зала до того, как он заполнился гостями. Длинные, празднично оформленные столы, серебряные столовые приборы, цветы, свечи. Ах нет, на самом краю снимка фигурка Мэри, которая разговаривает с официанткой. Как и говорила Меган Блисс, Мэри в тот день разрывалась между ролями гостьи и служащей.

Нигде никакого криминала. Нигде никакой странности. Все банально, банально, банально.

И тут мне в голову ударила мысль — я даже удивилась, что не подумала об этом раньше: с чего я решила, что в моей пачке все фотографии? Одной могло не хватать. Самой главной. Впрочем, могло не хватать даже нескольких фотографий.

Я быстро пересчитала фотографии. Двадцать шесть. И стандартная пленка — двадцать шесть. Конечно, это не стопроцентное доказательство. И все-таки…

Я снова вернулась к своему блокноту.

Свадьба казалась началом всех начал в цепочке последующих событий, и этот факт мог сбивать меня, гипнотически уводить в сторону от истины.

А если свадьба не имеет никакого отношения к происшедшему после?

Если тот факт, что все три погибшие были подружками невесты, не имеет ни малейшего значения?

Джейми могла быть замешана в какие-то дела, не связанные не только со свадьбой Пейтон, но и с Пейтон вообще. Дела, не связанные и с фирмой Пейтон!

Итак, Джейми убивают за какие-то левые дела.

Робин в курсе этих дел или могла быть в курсе — и ее убивают, чтобы навсегда заткнуть ей рот.

Наконец Эшли убивают просто из страха, что она или уже что-то проведала, или своим паникерством и вопросами вызовет нежелательное повторное расследование несчастных случаев. Лучше еще один несчастный случай, чем тщательное рассмотрение двух предыдущих.

В этой версии я под прямой и непосредственной угрозой — ведь именно я сейчас затеваю повторное расследование!

Еще одна заметка в блокнот: почему я уверена, что в пятницу на меня напал именно мужчина? Я толкнула нападавшего не столько в грудь, сколько куда-то под грудь. Была ли женская грудь под пальто, в темноте я, конечно, не разобрала. Высоких крупных женщин хоть отбавляй. А если нападавший был действительно мужчиной, отнюдь не значит, что за всем этим не стоит женщина.

Мужчина мог быть просто наемником.

Сто долларов в руки — пугни-ка ты мне вот эту особу. Да так, чтобы ей долго икалось.

Зазвонил телефон, и я, конечно же, подпрыгнула как последняя дура.

— Извини, я опоздаю, — услышала я голос Джека. — Все пошло немного наперекосяк.

— Но уладилось в конце концов?

— Да нет, — раздраженно сказал Джек. — Владелец дома вдруг передумал сдавать квартиру, которую он мне давно пообещал. Какие-то у него свои заморочки или планы. Словом, мне из моей квартиры скоро выметаться, а куда — понятия не имею. Придушил бы гада, так за несчастный случай это не выдашь… Живым его отпустил.

Я решила пропустить его несколько бестактную шутку мимо ушей.

— Вот невезуха, Джек. И что же теперь? Хочешь, я для тебя по-быстрому прочешу отдел жилья внаем в «Таймс»? И мы бы уже сегодня могли посмотреть пару квартир.

— Хорошенькое времяпрепровождение в воскресный день, — фыркнул Джек. — Нет уж, уволь. Лучше я из Вашингтона звякну какому-нибудь агенту по недвижимости — вдруг что дельное с ходу предложит. А тебе не улыбается, если кое-кто въедет к тебе подсъемщиком? Могли бы не пятьдесят на пятьдесят, а скажем, шестьдесят на сорок. Догадайся сама, кто платил бы шестьдесят.

Когда до меня дошел смысл его предложения, у меня даже дыхание перехватило. Однако тон у него был шутливый — он меня просто подкалывает или… или?

— Ты меня разыгрываешь? — спросила я.

— Ну да. Или ну нет. Скорее, ну нет. Слушай, мне тут не очень с руки сейчас все это обсуждать. Через полчаса я буду дома, хорошо?

— Понятно, — сказала я и повесила трубку.

Понятно ничего не было. Сердце отчетливо било в груди — бух-бух, бух-бух. С чего бы это? Одно мне было ясно — не от радости.

Я заходила по квартире бессмысленными кругами — как тот чокнутый зверь на канале «Дискавери», мозг которого проели паразиты.

Свой дурацкий бег я закончила на кухне — выхватила из холодильника бутылку вина и вылила себе в стакан то, что осталось после приготовления какого-то блюда. Другого алкоголя в доме не нашлось. Конечно, для вина час слишком ранний. Однако от выпитого кофе вкупе с предложением Джека, сделанным в такой дурацкой форме, я настолько ошалела, что мне было уже ни до чего.

Вино, как назло, имело вкус картона — я со злостью выплеснула его в раковину.

Налила себе стакан минералки.

«Тормози, подружка», — повторяла я себе. Может, у Джека и в мыслях не было переезжать ко мне. Так, ляпнул под настроение. Но я же его переспросила — и он почти серьезно сказал, что не шутит. Выходит, он в последнее время думал над этим вопросом и не исключал возможности, что мы станем жить вместе и перейдем на новый уровень отношений.

От подобных мыслей кружилась голова.

Но почему же все это такой сюрприз для меня? И сюрприз не то чтобы очень приятный?

Мы познакомились в прошлом мае. Наши отношения лениво раскручивались до октября… А уже начиная с октября мы кипели вовсю. И были вместе не только по уик-эндам.

Поскольку я более или менее свободный художник, я в будни не раз ездила в нему в Вашингтон. А сразу после Рождества мы провели пять дней в Канаде на берегу одного озера, благо мне подвернулось редакционное поручение написать заметку об отдыхе в тех краях.

Этим летом Джек планировал переехать в Нью-Йорк насовсем.

Поэтому я уже не раз прикидывала, как сложатся наши отношения, если мы будем жить в одном городе — двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Думаю, и он должен был хотя бы раз задуматься над этим.

Но до лета времени — ого-го. И еще пятнадцать минут назад я была уверена, что у меня впереди не один месяц, успею привыкнуть к мысли о том, что через какое-то время мы с Джеком сможем видеться чаще — возможно, даже каждый день.