Магия до востребования - Дмитрий Политов

Колдун, словно уловив его сомнения, с некоторым смущением заметил, что у них нет, мол, возможности широкого выбора людей, но и эти ребята вполне на уровне, а еще несколько людей, обеспечивающих проведение акции, присоединятся к ним на месте. Вакулов понимающе покивал и отправился проверять доставленное снаряжение.

Нынче их путь лежал в один южный приморский городок. Там их должна была ждать небольшая рыболовецкая шхуна, которую Симон и K° наняли через подставных лиц. Хозяин кораблика немного баловался морской контрабандой, и это обстоятельство должно было стать огромным подспорьем. Перекинуть оружие и весьма специфическое снаряжение через границу на место будущей «работы» самолетом или поездом было нельзя — системы транспортного контроля после Эпидемии работали на совесть. А пытаться сунуть кому-нибудь «на лапу» было весьма чревато, поскольку даже малейший шум грозил обернуться скандалом и привлек бы ненужное внимание властных структур. Что означало бы полный крах всех планов.

Вакулов, правда, засомневался, что присутствие на корабле женщины будет воспринято как должное в случае досмотра, а прятать Маргошу в какой-нибудь рундук не с руки — задохнется еще, и куда после труп девать? Однако Симон, одним жестом утихомирив бросившуюся разъяренной кошкой ведьму и усмехнувшись, ответил, что все предусмотрено — у капитана шхуны есть помогающая ему в рейсах дочь, а изменить на короткое время внешность для чародея дело пустяковое.

На самом деле Ивану просто не хотелось связываться в серьезном деле со взбалмошной девчонкой, но, похоже, придется смириться — правила игры устанавливал, увы, не он. А Симон же твердо заявил, что ведьма им нужна. Что оставалось делать Вакулову? Пожать плечами и смириться.

До поры до времени, конечно…

Перед самым отъездом Иван, несмотря на скептическую ухмылку Симона, попробовал связаться с Георгием Ростиславовичем. Пожав плечами, колдун без звука предоставил Вакулову мобильный со встроенной системой защиты от определения местонахождения абонента и спокойно ушел в другую комнату, словно демонстрируя, что не желает оказывать на капитана никакого давления.

Разговор с шефом вышел плохим. Ростиславыч не орал и не матерился, а, напротив, был спокоен и предельно вежлив. Но вот смысл этих корректных неторопливых фраз не оставлял никакого иного толкования, кроме одного — шеф был разъярен. Об этом, например, говорил вполне невинный вроде бы вопрос о том, с чего де вдруг Ивану не дают покоя лавры Пеньковского и Гордиевского?[25] Да и замечание об «Иванах, не помнящих родства», с виду все такое же шутливое, намекало на то, что близкие Вакулова находятся, увы и ах, в руках Службы.

Капитан не остался в долгу и тоже сказанул шефу «пару ласковых».

В общем, поговорили, блин!..

Из Москвы уехали на следующий день. Вакулов немного дергался по поводу возможных проверок на дорогах, но Симон его успокоил, сообщив, что уж с кем — с кем, а с доблестными работниками дорожной инспекции договориться всегда можно. Во-первых, у него имелась действительно серьезная бумага, завизированная в ФСБ, о запрете досмотра его автомобиля как транспорта, использующегося для перевозки секретных материалов Гильдии. Иван понимающе кивнул: это действительно было большим подспорьем. Ну, а во-вторых, — в этом месте рассказа чародей хищно улыбнулся — где-где, а на междугородней трассе гораздо проще избавиться от нежелательного свидетеля. Вакулов запротестовал было, заявив, что ни к чему устраивать шлейф из трупов в самом начале операции, но Симон в ответ скроил невинную физиономию и нахально ответил, что Иван его неправильно понял, а он на самом деле говорил о банальной взятке. Правда, глаза у него при этом остались неприятно холодными.

К счастью, до крайностей дело не дошло. Дорога оказалась скучной и несколько утомительной. Изредка останавливались и выходили «прогуляться» до ближайших кустиков, перекурить на воздухе, съесть дежурный бутерброд с чаем из термоса. Время от времени меняли друг друга за рулем. Словом, тишь да гладь — божья благодать! Ну прямо компания закадычных друзей, «дикарями» отправившихся на отдых к морю.

Под вечер на очередной стоянке Иван отошел за деревья придорожной лесопосадки и кольнул себе «якоря». Привалившись спиной к высоченной акации, он стоял, ожидая, пока спадет легкая пелена эйфории, привычная спутница препарата, и бездумно смотрел в темнеющее небо, на котором уже можно было рассмотреть первые звезды.

Внезапно рядом раздался хруст ломающейся ветки. Вакулов насторожился. Похоже, кто-то из его спутников шел к нему, вернее — за ним. Иван насупился, взвесив на руке верный «смерш»,[26] который он машинально достал из поясных ножен, и пошел на звук с твердым желанием высказать пару нелицеприятных слов тому, кто в очередной раз решил полюбопытствовать на действие «якоря».

Но на небольшой прогалине он неожиданно застал совсем иную картину. Маргоша стояла на коленях, лицом в ту сторону, откуда они приехали, и сосредоточенно вычерчивала небольшой стеклянной палочкой, переливающейся разноцветными искорками, на расчищенном от травы и листьев участке земли какую-то фигуру. Приглядевшись, капитан узнал многолучевую звезду, похожую очертаниями на звезды наградных орденов царского времени. Самое интересное, что это был уже не первый рисунок — рядом красовались еще два таких же, но они выглядели вполне законченными, и их линии потихоньку наливались мягким изумрудным свечением.

— Защита от зверя, — тихонько произнес кто-то за спиной Вакулова. Нет, капитан не бросился в красивом перекате в сторону, вырывая на лету из кобуры пистолет, а просто, не торопясь, обернулся — проигрывать тоже надо уметь, верно?

Вот же, блин! Иван, сказать по правде, ожидал увидеть Симона, ан нет — перед ним стоял Женя! Кто бы мог подумать — при знакомстве ни он, ни его напарник не произвели на Вакулова какого-то особого впечатления. Помнится, мысль тогда у Ивана мелькнула, что эти ребятишки сыграют в предстоящей операции роль наблюдателей или связников. Все же капитан не был новичком и был вполне в состоянии определить «доброго молодца по соплям» — на что-то большее эти пацаны, по его мнению, не тянули. По крайней мере, он так считал до этой минуты. Тем неприятнее было убедиться в обратном.

Ладно, выдохнули! А зарубочку в памяти надо бы поставить: где это таких бравых молодцев волшебнички готовят?

— От зверя?

— Ну да. Вопрос только в том, кого считать зверем, — все так же негромко объяснил Женя. — Давайте не будем ей мешать и отойдем, а?

Вакулов не возражал. Он был в курсе, что попытка сбить чародея с нужного настроя во время проведения обряда или ритуала могла закончиться весьма плачевно не только для самого волшебника, но и для того, кто выступит в роли «помехи». Исключение делалось для противодействия направленной лично против тебя волшбы — вот ее-то как раз надо было «гасить» любыми возможными способами, не давая ни в коем случае противнику завершить задуманное. Правда, всегда существовала возможность ошибки — а ну как не поймешь, что невинный с виду жест или слово таят для тебя смертельную опасность? Или, наоборот, «сотрешь» заговаривающего себе зубную боль колдуна, решив, что зверская гримаса на его лице — это признак угрозы в твой адрес?

Нет, все же нелюбовь Ивана к волшебству имела под собой веские основания!

Они отошли за деревья, не спеша направившись к стоящей на обочине машине. Женя шел молча, не изъявляя ровным счетом никакого желания что-либо объяснить, а Иван не спрашивал — нет, так нет. У вас свои тайны, у меня — свои. Симон уже стоял возле джипа, нетерпеливо поглядывая на часы. Саша меланхолично жевал бутерброд, сидя на подножке. Вакулов неожиданно почувствовал, что тоже не отказался бы сейчас «забросить что-нибудь в топку». Он запрыгнул в машину и полез в свою дорожную сумку, где у него были заныканы несколько бутербродов и термос с крепким сладким чаем.

Сквозь стекло капитану было видно, как Женя что-то рассказывает Симону, а тот, наклонившись к нему поближе, внимательно слушает, иногда утвердительно кивая. Саша тем временем закончил свой скромный ужин и поднялся на ноги, отряхивая крошки с ладоней. Помедлив с минуту, он забрался в салон, уселся рядом с Иваном и принялся задумчиво глядеть в окно.

Наконец, из лесопосадки вышла Маргоша. Девушка шла сгорбившись и слегка пошатываясь, словно работяга-грузчик после тяжелой смены. Симон, заметив ее, махнул рукой Жене, и они побежали навстречу. Следом из машины выпрыгнул и Саша.

Вакулов с интересом наблюдал за происходящим, но попыток помочь не предпринимал. Шли бы они все… лесом! И так уже по уши в дерьме из-за их дурацких игр оказался — параметры организма моего им, видишь ли, подошли! А теперь Катюха с мамой в заложниках. Настроение у капитана в очередной раз резко испортилось. Иван отвернулся.