Не устоять! - Сюзанна Энок

Бог ты мой, когда это она успела превратиться в коммерсанта?

— Согласен.

— И мы можем уехать, когда пожелаем.

— Опять согласен. — Рейф с трудом удержался от улыбки. Фелисити встала и протянула руку.

— Хорошо. Я тоже согласна.

Боясь, что девушка вдруг передумает, Рейф схватил ее руку и стиснул крепко. А хотелось-то совсем другого — расцеловать тонкие пальцы, покрыть поцелуями ее ладони, руки, прижаться губами к ее шее… Когда Фелисити укоризненно посмотрела ему в глаза, он понял, что слишком долго держит ее за руку. И с большой неохотой разжал свою.

— Спасибо.

Глава 7

— Значит, мы можем не уезжать из Фортон-Холла? — высказалась Мэй, в очередной раз обходя вокруг стола, за которым Фелисити резала тонкими ломтиками картошку.

— Нет, нам придется уехать из Фортон-Холла, — поправила она сестру и, потянувшись за солонкой, подумала, с чего бы это ее сегодня так и распирает от радости. — Но не сейчас.

— Тогда чей этот дом?

— Это дом Рейфа.

Мэй присела на стул и, опершись локтями о столешницу, подперла кулачками подбородок.

— Я запуталась, — после недолгих размышлений призналась она.

— Я тоже, — согласился с ней Рейф, потопав сапогами на пороге, чтобы сбить грязь, и шагая внутрь. — Что сказать соседям, уже решили?

Все так стремительно переменилось, что Фелисити об этом даже не подумала.

— Я… Сами решайте. Ведь хозяин в Фортон-Холле теперь вы.

Рейф задумчиво пожевал губами.

— Полагаю, что так. А если мы скажем, что дела вынудили вашего брата срочно выехать на континент на неопределенное время и, учитывая наше давнее знакомство, Найджел согласился продать мне поместье, потому что ему было теперь сложно полноценно им управлять?..

— А я; думала, что Найджел проиграл Фортон-Холл в карты, — подняла удивленный взгляд на своего идола Мэй.

— Радость моя, давай не будем говорить об этом на каждом углу..

Рейф обошел стол и оказался рядом с Фелисити. Она в замешательстве покраснела.

— Давайте не будем говорить неправду. Наши соседи прекрасно осведомлены о пристрастии Найджела к совершению до абсурда глупых поступков.

Она понимала, что произнесла это с ожесточением в голосе, и поэтому нарочито закашлялась и сосредоточенно продолжила резать картошку.

Рейф склонился чуть ниже, теплое дыхание шевельнуло ей волосы.

— Стыдиться вам нечего, — спокойно заметил он.

— А я и не стыжусь! — сердито огрызнулась она в ответ.

— А вот мне стыдно, — с готовностью признала Мэй. Фелисити бросила на нее раздраженный взгляд:

— И тебе стыдиться нечего!

— Послушайте, Лис, — продолжил Рейф и едва не коснулся губами ее щеки, потянувшись за картофелиной. — Вы здесь своя, понимаете? Все вокруг знают вас чуть ли не с пеленок. Меня здесь видели мельком и никто не знает. Поэтому вы сами должны сказать им то, что считаете нужным.

Фелисити озадаченно смотрела, что же Рейф будет делать со взятой картофелиной. Он, чуть отставив руку, принялся внимательно разглядывать плод со всех сторон, якобы высматривая изъяны. Она очень сомневалась, что на таком расстоянии можно что-то разглядеть, но через короткое время молодой человек издал неопределенный звук и положил картофелину обратно. Убирая руку, он невзначай провел пальцами по ее запястью и рукаву. Прикосновение было ей более чем приятно, и разгоравшийся гнев сам собой куда-то исчез. Чтобы скрыть невольную дрожь, она пожала плечами.

— Ваша история звучит весьма правдоподобно. Спасибо.

— А жить теперь вы будете в Фортон-Холле? — спросила Мэй, явно не заметившая мимолетного прикосновения.

— Нет. Я его собираюсь продать.

— Зачем?

— Хочу посмотреть мир.

— Погодите, — возразила Мэй, — вы ведь уже посмотрели мир. Сами про это мне рассказывали. Рейф подсел к девочке: — Я посмотрел лишь малую его толику. А хочется увидеть весь.

— Мэй, хватит докучать человеку всякими глупостями, — строго сказала Фелисити. Она сгребла нарезанную картошку в миску и пересыпала в кастрюлю. — Если Рейфу хочется посмотреть мир, он должен иметь возможность этот мир посмотреть.

Рейф поднял на нее глаза:

— Вы сказали это таким тоном, что можно почти не сомневаться в моей глупости.

Лицо его приняло такой комично-обиженный вид, что Фелисити едва не засмеялась.

— Кто я такая, чтобы судить?

— Угу…

— Вы ведь не будете медлить с продажей Фортон-Холла?

Голос у нее дрогнул, и Фелисити поняла, что он это заметил. Она сразу же возненавидела себя за сентиментальность. Черт возьми, кому какое дело до того, как ей больно от одной только мысли, что очень скоро она потеряет родной дом навсегда! Теперь у него новый хозяин, и не важно, что она знала и любила здесь каждый дюйм, каждую половицу, что она обожала эти места, особенно чудный сад вокруг усадьбы. Вины Рейфа во всем этом не было никакой; не он, так кто-то другой все равно бы выиграл поместье у Найджела, потому что тот вовсе не держался за дом и земли, на которых он стоял. Но ей почему-то хотелось верить, что в глубине души Рейф Бэнкрофт не так уж и рвется поглазеть на достопримечательности Китая.

Рейф устало потянулся.

— Большая часть дел сделана лишь наполовину, так что, думаю, еще пара недель не помешает.

Фелисити кивнула, не сумев скрыть облегчения.

Рейф не спеша осмотрел, что осталось от западного крыла. Чувствовалось, что раньше здесь что-то было: фундамент оставался по-прежнему на месте, а несколько самых неуступчивых опорных балок все еще возносились к небу, подобно колоннам древнегреческого храма.

— Греция, Греция… — задумчиво проговорил он вслух. — Там я тоже еще не был.

— Куча развалюх еще более жалкого вида, чем эти останки былой роскоши, — вот что в этой Греции. Так мне люди рассказывали, — заметил подошедший и вставший рядом Деннис Грэм.

— Да, о внешней привлекательности можно забыть, если на все смотреть вашим взглядом, — сухо ответил Рейф. — Как считаете?

— Могли бы вы, черт возьми и пораньше нам сказать, что поместье Фортон-Холл теперь ваше. А то кому только Рональд не раззвонил про это, — сердито сказал фермер.

— Я вообще-то говорил про западное крыло… Да, вы правы, конечно. Если совсем уж честно, я пытался защитить женскую половину семейства Харрингтонов. Я начинаю подозревать, что Фелисити считала, будто я — умалишенный, сбежавший из сумасшедшего дома. Поэтому она и не хотела, чтобы я бродил по округе и распространял беспочвенные слухи или, что еще хуже, ссорился и ругался с соседями.

Грэм сложил руки на груди.

— Как ни посмотри, а такая работа для идиота, вот что я скажу.