Все совпаденья не случайны - Диана Бош

Заботы о девочке так захватили, что Никита на время забыл о своих проблемах. Но чем ближе такси подъезжало к дому, тем суровее становилось его лицо. В квартире тревога и вовсе нахлынула с новой силой.

Набрав воды и обильно взбив пену, он усадил девочку в ванну и опустил в воду забавную мочалку-черепашку и игрушки. Пока Маша весело плескалась, он любовался ею, потом осторожно спросил:

– Ты знаешь, сколько тебе лет?

Малышка подумала, слегка наклонив головку набок, вслед за тем протянула вперед ладошку, покрытую мыльной пеной, с растопыренными четырьмя пальчиками.

– Вот! Ой, нет, не так, вот так… – спохватилась она и растопырила все пять пальцев правой руки, а к большому пальцу прижала указательный палец левой так, что они образовали крест.

– И что это значит? – обескураженно спросил Никита.

– Ну, как ты не понимаешь! – Девчушка забавно всплеснула руками. – Это значит четыре года и еще половинка. Знаешь, что-то мне спать хочется… – И Маша сладко, как котенок, зевнула.

Никита поспешно намылил ее белокурые волосы и худенькое тельце, ополоснул теплой водой и, завернув в полотенце, вытащил из воды. В спальне усадил на кровать и только тут сообразил, что одевать ребенка, собственно, не во что. Пришлось рыться в вещах Эльзы и разыскивать что-то более-менее подходящее. В итоге он выкопал хлопковую коротенькую маечку и напялил ее на ребенка. Рукава опустились почти до самых запястий, а длиной майка получилась, как платье.

– Побудь пока так, – пробормотал Никита, – потом подходящую одежду куплю.

– Молока хочу, – полусонно попросила малышка.

Лавров опрометью бросился на кухню, исполнять просьбу. Налил в стакан молока, разогрел в микроволновке и, размешав ложкой сахар, понесся обратно. Но когда вошел, девочка уже спала, приоткрыв розовый ротик и положив под щечку ладошку.

Соседка по лестничной клетке, женщина лет шестидесяти, всегда казалась Никите добрым и разумным человеком, и он решил, что может доверить девочку ей.

– Вы не посидите некоторое время с моим ребенком, пока я схожу в магазин? Малышка уснула и вряд ли скоро проснется, вам только нужно побыть с ней рядом, чтобы не испугалась.

– Ну, я не знаю… – промямлила соседка, явно ища повод отказаться.

– Пожалуйста, очень вас прошу! – затараторил Никита, не давая ей возможности вставить еще хоть слово. – Она милый, славный ребенок. Моя племянница, дочь моей родной сестры. Сестра погибла в автомобильной аварии, девочку выбросило через боковое окно, а машина загорелась. Малышка осталась жива, но документов при ней никаких не было, и ее отправили в приют как сироту. И вот сегодня, после долгих поисков, мне удалось ее разыскать.

Глаза у женщины во время страстного монолога Никиты становились все больше и больше, пока не заняли, казалось, всю ширину оправы ее круглых очков.

– Бедная малышка… – Женщина сняла очки и вытерла набежавшую слезу. – Конечно же, я посижу с ней. Только вы уж не задерживайтесь, ладно? Ребенку сейчас лучше видеть родные лица. Кстати, а где ваша жена? Что-то давненько я с ней не встречалась.

– Эльза в отпуске, – уклончиво ответил Никита и, не давая соседке опомниться, затараторил: – Вы золотая женщина! Поверьте, я в долгу не останусь. Все, что смогу, только попросите…

– Ладно уж, бегите скорее, а то, не ровен час, малышка проснется. И в следующий раз лучше девочку ко мне приводите – мне дома сподручнее, дела там у меня.

Ярко освещенный зал «Детского мира» сверкал и переливался гирляндами, как новогодняя елка. Плюшевые зайцы, медведи, слоны лукаво улыбались и тянули к покупателям лапы, играла веселая музыка, а в центре зала кружилась карусель, призывно подмигивая огоньками. Никита невольно пожалел, что девчушка уснула, и решил при первой же возможности привезти ребенка сюда.

С непривычки от обилия игрушек голова его пошла кругом. Лавров остановился у большого пупса с соской и полной амуницией, прочитал на коробке, что пупс умеет плакать, писаться в штаны и срыгивать, и недоуменно пожал плечами. Потом все-таки вернулся и сунул пупса в корзину. Затем туда же отправились краски, карандаши, пластилин, пара смешных медвежат и плюшевая обезьянка.

Закончив с игрушками, Никита направился к отделу одежды и тут понял, что предыдущие покупки были только разминкой. Одежды много, но совершенно непонятно, какую и какого размера брать.

– Вам помочь? – Миловидная продавщица хлопала густо накрашенными ресницами и призывно улыбалась.

– Ааа… эээ… – Никита мямлил и сам ненавидел себя за это. – Да, пожалуй, мне нужно помочь.

– Сколько лет ребенку? Мальчик, девочка?

– Девочка. – Никита помялся и добавил: – Приблизительно пяти лет.

– Приблизительно? – Продавщица скривила яркие губки.

– Я имел в виду, что ребенок рослый и выглядит на пять.

– Что интересует – платья, костюмы?

– Возьму все. От трусов до шапки.

Тонкие бровки продавщицы полезли вверх, изображая изумление, но Никита уже пришел в себя и, склонившись к ее лицу, ехидно произнес:

– Гардероб, понимаете ли, хочу ребенку обновить. Весь. Имею право?

– Да, да… – Девушка, смутившись, часто закивала и кинулась к рядам одежды.

Через час Никита, груженный пакетами до самых зубов, ловил такси. Купил все, что было необходимо, в том числе и обувь, хотя это оказалось самым сложным делом. Продавщица, однако, уверила его, что в случае, если обувь не подойдет по размеру, ее можно вернуть или обменять.

Лавров чувствовал себя почти счастливым. Почти – потому что для ощущения полноты бытия ему остро не хватало Эльзы. Никита поймал себя на мысли, что готов простить ей измену, готов вообще забыть обо всем неприятном, только бы жизнь вернулась в свою колею, а уж он постарается сделать все, чтобы больше не повторить прошлых ошибок.

Он достал телефон и тут вспомнил об утраченной симке.

– Марина, добрый день. Подскажите мне адрес оператора сотовой связи в центре, я в районе Лубянки. Мне нужно восстановить утраченную SIM-карту.

– Никита Сергеевич! – Голос Марины зазвенел от напряжения. – Вы почему трубку не поднимаете? Я не могу вам дозвониться…

– Марина, все потом. Посмотрите для меня адрес.

– Никита Сергеевич…

– Я скоро приеду и все расскажу, а вы пока как-нибудь без меня справляйтесь.

– Никита Сергеевич, все разваливается! Одинков…

– Марина, я вас умоляю, потом…

– Здесь рядом офис, на Большом Каретном, – подал голос шофер такси, – я буквально вчера туда клиента подвозил.

– Тогда, брат, гони! – Никита, не слушая продолжающую трещать Марину, выключил телефон и сунул его в карман.

К счастью, в офисе народу почти не было, и получение новой SIM-карты много времени не отняло. Никита быстро расписался во всех бумажках и тут же, усевшись за столик, вставил симку в телефон. На душе стало легче, и непонятно откуда появилась уверенность, что вот теперь-то все будет хорошо. Быстрыми шагами он пересек зал и вышел на улицу. Внезапно рядом раздался голос:

– Все напрасно, теперь только остается ждать конца.

Сначала Никита остолбенел, потом медленно повернулся и переспросил:

– Простите, вы что-то сказали?

Женщина невидяще посмотрела сквозь него.

– Лизавета Саввична? – изумился Лавров, узнав ее. – Что вы делаете здесь, так далеко от дома?

Та, ничего не отвечая, вдруг быстро пошла вперед, что-то еле слышно бормоча себе под нос.

– Подождите! – кинулся за ней следом Никита. – Лизавета Саввична, постойте! Вы помните меня? Я недавно помогал вам подняться в квартиру и врача по телефону вызывал, доктора Краснова.

Он тут же поймал себя на мысли, что все события того дня кажутся очень давними, как будто прошла целая вечность. Старушка шла, не оглядываясь, довольно прытко для своего пожилого возраста. А подойдя к газону, вдруг упала на колени и начала ползать, подслеповато шаря руками и бубня:

– Она где-то здесь, я не могла ее потерять… Я должна ее найти, иначе все будет кончено… Ничто не сможет помочь…

Старушка размазала по лицу слезы грязной рукой и громко по-щенячьи всхлипнула.

– Вам плохо? Что я могу сделать для вас?

Лизавета Саввична по-прежнему не слышала его, погруженная в свои мысли, лицо ее было искажено гримасой отчаяния.

– Что вы потеряли? Скажите мне, и я попытаюсь найти.

– Уже никто и ничего не сможет, – опять глухо забормотала старушка. – Жизнь прожита зря, мне осталось только молиться… Молиться о спасении души…

– Чьей?

Никите ровным счетом ничего не было понятно, и ему не терпелось поскорее отправиться домой, но оставить человека в беспомощном состоянии он не мог.

– Хотите, я подвезу вас? Я на машине, мне не трудно.

Женщина повернулась, и в глазах ее мелькнула осмысленность. Было видно, что она узнала Никиту, но, тем не менее, отвечать не торопилась. Помедлив несколько секунд, Лизавета Саввична вдруг суетливо сунула руку в карман и достала что-то, зажатое в кулак.