Отец моего (вы)бывшего (СИ) - Вернер Юлия

Пока дочка гуляла на улице, я засела в тени и набрала номер Лиды, чтобы излить ей душу, но дозвониться сумела лишь на четвертый раз.

– Ты чего трезвонишь в такую рань? – подруга недовольно замычала в трубку. – Что у тебя там опять случилось?

– Прости, – пролепетала я. – Кажется, я скоро начну доплачивать тебе за услуги психиатра! – проводив взглядом гоняющую по двору мяч Надю, я вздохнула. – Лидка… Воронов вчера был у меня дома.

– Чего-о? – протянула девушка. – Как это был? Что он у тебя забыл вообще?

– Я не знаю! Я как раз Надю уложила, искупалась, вина налила себе, чтобы расслабиться и успокоиться после встречи с Ильей, а тут еще и этот явился!.. Лидка… Он видел Надюшку, – на последней фразе я скатилась до шепота.

В динамике послышался шорох, кажется, подруга вскочила с кровати.

– Видел? Она же спала! Как он мог ее видеть?

– Проснулась и пришла к нам на кухню!

– Ты его еще и в дом впустила? – я не видела, но была уверена в том, что подруга скептически приподняла одну бровь. – Нахрена?

– Он сам вошел! Думал, что я с мужчиной! – с нажимом ответила. – Плевать! Он видел свою дочь, Лида! Видел!.. А пока я укладывала ее спать, он ушел из дома.

На том конце опять послышалась возня.

– Я не поняла – до него вообще дошел тот факт, что это его ребенок?

– Не знаю! – я начала терять терпение. – Не знаю, Лида! И мне еще хуже становится от мысли, что да, понял, потому и слинял! Ты не представляешь, каково мне сейчас!

– Представляю, поверь. Предложить тебе ничего не могу, кроме как поговорить с этим чертом с глазу на глаз. Это лучше, чем совсем ничего. Ты хотя бы наверняка будешь в курсе происходящего!

Она была права, только вот я такая трусиха, что ни за что в жизни не сделаю этого!

– Я боюсь услышать то, что не хотела бы, Лид, – сказала тихо. – А пока у меня есть хотя мы призрачная надежда на то, что у дочки будет отец. Мне ничего от Миши не нужно, просто… у дочки должен быть папа. Сначала я не хотела, чтобы он о ней знал, но когда они встретились… я не могу так.

Подруга некоторое время молчала, а потом сказала:

– Вер, перестань себя накручивать. Хватит оттягивать неизбежное. Просто признайся ему, слышишь? Ну, правда, сколько ты еще будешь себя мучить и врать дочери? Завтра же пойди к нему и все расскажи! Слышишь меня?!

– Слышу, – пробормотала. – Но это так волнительно.

– Ничего, переживешь. Перенесла же ты как-то, что он тебя бросил как последняя скотина, и разговор переживешь!..

Я поморщилась.

– Психиатр из тебя так себе, но говоришь все верно, – проворчала. – Кстати о расставании… – я помолчала, подбирая слова. – Лид, мне знакомая с работы сказала, что Воронов был болен. Предположительно после нашего расставания. И я подумала…

– Ты подумала, что он мог тебя поэтому бросить? – перебила девушка.

– Да, но я не знаю наверняка – он узнал о ней, когда встречался со мной, или уже после того, как расстался. Просто, возможно имеется оправдание его поступку, вот я о чем. У него опухоль в мозге была, Лид…

Подруга хмыкнула.

– Божечки, как же ты его любишь, Верка! Вот это чувства спустя столько лет! Бедная моя подруга! Поговори с ним! По-го-во-ри! Зачем ты опять накручиваешь себя? Все «если бы», да «кабы»… у тебя на голове росли грибы!

Люблю. К своему несчастью, до сих пор люблю, и это чувство убивает меня.

– Поговорю, – сказала я, наблюдая за тем, как дочка, позабыв про игры, несется ко мне.

– С кем ты разговариваешь, мама? – Надюшка почти врезалась в меня и обняла за шею.

Я засмеялась и поддержала ее свободной рукой.

– С твоей крестной, малыш!

Глаза девчушки загорелись.

– Привет, крестная! – крикнула она в телефон, и пришлось отдать дочке мобильный.

– Привет, моя лапушка! – с нежностью ответила подруга, и я который раз поймала себя на мысли, что со мной она никогда так не сюсюкала.

Далее шли переговоры о погоде, делах и прочих мелочах, я слушала болтовню этих двоих и улыбалась, но мысли мои были далеко. Мне действительно следовало бы поговорить с Михаилом. Хватит откладывать. Долгих пять лет откладывала. Судьба, кажется, специально снова столкнула нас лбами, так что стоило бы прислушаться к советам извне.

***

Утром я как обычно завезла дочку к родителям, а потом поехала на работу, проматывая в голове предстоящий разговор с Михаилом.

«Знаешь, та девочка, которую ты вчера видел – это твоя дочь!»

Нет, не так.

«Миш, у тебя есть дочь!»

Блин, нет.

«Поздравляю, ты папа!»

Да что за ерунда!

Ну как ему сказать? Как? Он посмотрит на меня как на дуру и попросит сделать ДНК-тест!.. если и правда попросит, то пошлю его лесом!

В кабинете у меня как обычно было душно, так что пришлось открыть окно, чтобы хотя бы как-то проветривалось и я не умерла. Я была уже согласна и на вентилятор!

Сидя над очередными документами, я использовала какую-то папку вместо веера, потому что сил моих уже не было просто так сидеть и душиться. Как вообще можно работать в таких условиях? Может, сходить и предъявить Воронову претензии по этому поводу? А он здесь вообще? Мне вот на Гуркина нарваться совсем не хотелось – он был как рыба-прилипала и меня это напрягало. Чем я заслужила к себе его повышенное внимание, ума не приложу!

Посидев еще пару минут, я решила, что холоднее уже явно не станет, потому встала с места и пошла к Воронову требовать кондиционер! Это еще что еще за издевательство такое?

В коридоре я встретила пару сотрудников, которые шарахнулись в сторону, наблюдая за тем, как я, красная от жары в расстегнутой на пару пуговиц блузке, двинулась в сторону их Горыныча, недовольно сдвинув брови.

– Он не в духе! – пролепетала рыжеволосая девушка, прижимая к себе папки. Она, кажется, как раз от Михаила вышла.

– Ничего, – сказала я. – Я тоже не в духе! – и настойчиво постучала в дверь генерального, а затем без разрешения вошла.

В кабинете было светло и… прохладно. Вот именно этот факт задел меня за живое! Ну, то есть сотрудница умирает от духоты в своем кабинете, пашет как лошадь, а он тут в комфорте сидит и в ус не дует, прохлаждается! Ишь ты!..

При моем появлении, мужчина поднял на меня взгляд и нахмурился, наблюдая за тем, как я подхожу к его столу и кладу руки на его поверхность.

– У меня в кабинете невыносимая жара! – выпалила я. – Что это за безобразие, вы смерти моей хотите?

Воронов сложил руки в замок и посмотрел на меня долгим внимательным взглядом.

– Установить тебе кондиционер? – приподнял он одну бровь.

– Уж будьте так любезны! – прошипела я.

– Хорошо, сделаем, – кивнул мужчина. – Прямо сейчас дам указания. Если хочешь, можешь взять документы и поработать у меня, – и взгляд в глаза.

Хм, а он думает, что я откажусь? Не угадал! В данном случае меня волнует духота в моем кабинете, так что уж несколько часов в одном прохладном кабинете с Михаилом я как-нибудь переживу!

– Хочу, – с вызовом сказала я. – Работы выше крыши, а работать невыносимо! – а затем развернулась и пошла к двери, но положив ладонь на ручку, обернулась.­ – Чего сидишь? Не хочешь помочь перенести вещи?..

Губы мужчины тронула едва заметная ухмылка, и он поднялся с места.

– Иду-иду, моя госпожа, – проговорил он, выходя следом за мной в коридор.

Собственно, тот факт, что Горыныч тащил по коридору мои вещи, поразил встречающихся нам на пути сотрудников. Ребята едва не посворачивали себе шеи! Странно вообще, что Михаил согласился, а не побоялся того, что после подобного представления его авторитет может пошатнуться. Видимо, он у него непоколебим. И все же я представляла, какие в офисе полезут сплетни! Ну и пускай! Мне от них не холодно и не жарко, а вот Горыныч пускай знает в следующий раз как людей жарой изводить в кабинете!

Расположившись на краю стола, я просматривала документы по поводу сотрудничества с китайцами, стараясь не поднимать глаза и не смотреть в сторону Воронова, но понимание того, что мы все же сейчас один на один в пустом кабинете и сидим буквально в метре друг от друга начинало меня сбивать с толка и мне приходилось перечитывать текст документов заново. Почему он молчит? Почему не спросит меня о дочери? Почему не спросит, чья она? Мне было бы легче сказать, что Надюшка – его! А так я понятия не имею, с чего начать и смелости не хватает!