Роман. В письмах - Оксана Цыганкова

Ты не сдавался. За пределами общепита встречаться категорически не хотел. И я удалила твой телефон. Я не помню, звонил ли ты мне в тот новый год. Наверно да. Но я не помню. Я пыталась от тебя вылечиться. Чтобы или просто друг в том самом классическом понимании – знакомый человек, с которым общаешься только по праздникам, или совсем не надо. С просто друг не очень получалось. Проще было от тебя отказаться. Я не один раз уже так делала и это работало. В этот раз все было не так категорично. Живешь и слава Богу.

Как водится, как только я закрыла одну дверь, тут же открылась другая. Я влюбилась. Он был идеальный. Такой как надо было в тот момент. Огромный, спокойный, миллион эпитетов. Искра сразу прошла. Это все заметили. Но он был женат. И это мне было не нужно. Я сбежала. Сразу. Никто даже понять ничего не смог. Мы всего на две недели пересеклись. Но этого хватило.

О, это прекрасное слово сублимация. Я всю ночь слушала «Нотр-Дам» сама не понимая, зачем я это делаю. Я не могла остановиться. Что-то неуловимое бродило и никак не схватывалось. Меня музыка с ума сводила. Я вообще человек очень музыкальный, и с каждым событием у меня своя музыка связана.

Я больше не пошла на работу. Утром с воспаленными глазами я побежала к Руслану и сказала, что я хочу сделать концерт со своими особыми детьми. Идее этой не суждено было реализоваться. Сначала у нас отобрали зал, а потом у меня разбежались дети. Но свое продолжение она имела. В процессе подготовки к концерту я предложила станцевать парный танец с Лехой. Он тогда тренировался не у меня. Мы просто попробовали один раз и его зацепило. У меня даже сохранилась та запись первого танца, с которого все началось.

Я стала тренироваться как сумасшедшая. Я же не каталась на роликах с того дня, когда категорию получила, и чтобы танцевать, мне нужно было начать кататься. Смешно, но ласточку я стала делать быстрее, чем равновесие на двух ногах держать. Помнишь, в книге я писала, как создавались уникальные дельфинарские номера? Это мой опыт. Разбудить в себе какое-то переживание, а потом вынести его в танец. Я начала творить. Я стала возвращаться к себе.

Я больше не хотела с тобой встречаться. Мне вполне хватало той колбасы, в которой я сейчас находилась. Но в один из февральских дней я просто не успела уехать. По логике мы не должны были встретиться. Но ты приехал раньше запланированного в тот дом, из которого я еще не успела уехать. У меня сердце почти выпрыгивало. Я сразу турку взяла и пошла тебе кофе варить, чтобы лицом не поворачиваться. Кто ж знает, что там на моем лице было. Свидетелей в кухне было слишком много.

Я люблю варить кофе. Я его пью не потому что мне вкусно. Как напиток я давно его разлюбила. Мне нравится процесс. Я люблю его создавать. И разливать по чашкам. Нет для меня большего утреннего удовольствия, чем сделать кофе симпатичному мне мужчине. И видеть его глаза. Но на тебя я не смотрела. Ну и времени то у меня было кофе сварить и ехать уже. Я ушла собираться. Ты вышел проводить и сказал: «Ну хоть повидались».

Я злилась. На тебя, на себя, на то, как я предательски волнуюсь и пялюсь на твои руки. Я всегда любила твои руки. Я уехала.

Но не выдержала. Через несколько дней написала: «Если твое хоть повидались было мне, то я скоро в Москве».

Все началось снова. Приблизительно тогда я начала писать книгу. С танцами не пошло, мы раз в неделю дежурно тренировались с Лехой, но это не давало выхода энергии. А энергия била через край.

Сюжет лежал уже несколько лет, страниц шесть даже было написано. Впрочем, у меня таких сюжетов лежит штук шесть. Почему я выбрала именно этот? Наверно, потому что я начала ходить в бассейн и вода навевала мысли о море. Изначально книга вообще должна была быть другой, другой главный герой, а этот был всего лишь эпизодом. Коротким и ярким. Финал был написан. Потом переписан. Но это все-равно был другой финал. Мальчик, с которого я собиралась писать героя, был вполне реальным, я про него уже говорила. Один из немногих людей в дельфинарии, который был мне искренне симпатичен. Даже больше. Из разряда тянуло. Писать о нем было легко. Пока я писала, у меня так живо картинки вставали, что я поняла, как я скучаю по людям, которых я в дельфинарии любила. Их всех разнесло в разные стороны. Я позвонила той своей подружке. Сказала, что пишу роман, вспоминаю и нереально скучаю. Она ответила – приезжай.

Денег не было вообще. С тех пор как начались проблемы с залом, все мои ученики отвалились. Год вообще был финансово очень тяжелым. Из офиса я ушла, а снег не выпал. Сильно и неизлечимо заболел кот и мы стали завсегдатаями ветеринарок. То, что я заработала, я спустила на обучение плаванию. Ехать было не на что. Это было из разряда помечтать.

Но Вселенная щедра к искренним желаниям. Она выбросила билеты в Сочи за тысячу рублей. Я не сдержалась. Мне кажется, это был последний раз, когда мы с тобой встретились. В доме актера, куда пришел Стоянов. Ты как-то сразу понял, что я книгу пишу. Тогда все это как-то сразу понимали. А я сразу поняла, что ни за что тебе ее читать не дам. Было два человека, которым я категорически не собиралась давать свою книгу – ты и Руслан. Тебя мне страшно было впускать в мой внутренний мир. Ты слишком психологичен и диагностичен, чтобы впускать тебя в мир эротических фантазий. Хотя в тот момент книга не была еще такой откровенной и сценами из нашей с тобой прошлой жизни не пестрила. Руслан наоборот слишком брутален, и мне бы не хотелось, чтобы он видел мои розовые сопли. Имидж у меня в школе был совсем другой.

Книга захватила меня целиком. Она писалась сама и сбывалась практически сразу же. Подруга запустила меня в бассейн с дельфинами, и это поменяло все мое представление, которое у меня сложилось за время моей прошлой работы в дельфинарии. Я даже мечтать не могла сделать те трюки, которые в книге описывала, мне было бы просто стоя на дельфине прокатиться. Но все пять дней по два-три часа они играли со