Михаэль Шумахер – номер один - эксперт F1 Джеймс Аллен

Похоже на правду? Без сомнений, именно поэтому Шумахер не поехал на похороны Сенны и именно поэтому держал оборону в других сложных ситуациях, когда все, что от него требовалось, — это простые слова раскаяния. Шумахер, необыкновенно дисциплинированный человек, знает о своих эмоциональных проблемах. Он не любит эту свою сторону и не хочет показывать ее публике, поэтому прячется в свой «панцирь», никому не позволяя узнать себя и понять. С годами он все чаще стал закрываться, так как устал быть цирковой обезьянкой, которая должна показывать эмоции по требованию.

Пытаясь объяснить свою точку зрения, Михаэль приводит в пример эпизод с Микой Хаккиненом на Гран-при Италии в 1999 году. Тогда финн совершил нелепую ошибку и вылетел с трассы, упустив победу, которая была ему необходима. Хаккинен нашел, как он подумал, уединенное местечко под деревьями, сел на свой шлем и начал рыдать. Гонщика засекла телекамера с вертолета, и его нервный срыв транслировался в прямом эфире на весь мир.

Шумахер говорит вот что:

«Мика проявил немного человечности, немного эмоций, и что сделали журналисты? Они его за это наказали. Так что остается делать? Приходится сохранять эмоциональное равновесие, не показывать своих чувств, потому что это используют против тебя. Ты собираешься и делаешь свою работу – и иногда кажешься безразличным. Даже бесчеловечным. Но ты вынужден так поступать, чтобы защитить себя».

Шумахеру это удавалось настолько хорошо, что его часто называли роботом. Но был один случай, когда он совершенно потерял самообладание. Выиграв Гран-при Италии в 2000 году, немец расплакался на пресс-конференции после гонки, когда ему сказали, что он сравнялся с Сенной по числу побед – сорок одна. Сегодня Михаэль говорит, что ему неловко за эти слезы. «Не знаю почему, но тень Айртона словно преследует меня. Каждый раз, когда меня сравнивают с ним, я испытываю невероятное волнение. Разумеется, приходится делать над собой усилие, чтобы спрятать эмоции и не выдавать слабости».

Тогда эмоции хлынули через край именно при упоминании о Сенне, но реакция Шумахера была вызвана и тем, что он выиграл очень важную для себя гонку, — все лето он находился под жестким прессингом, титул словно выскальзывал у него из рук. В довершение всего в то утро ему сказали, что Вилли Бергмайстер, один из его ближайших соратников и его первый работодатель, пережил обширный инфаркт. Коктейль эмоций был настолько сильным, что он не смог сдержать их.

Одержав первую в Монако победу, Шумахер обеспечил себе внушительное преимущество в чемпионате мира над новым соперником – партнером Сенны по Williams Деймоном Хиллом. Немец победил в четырех гонках из четырех и шел вперед с крейсерской скоростью. Даже поломка коробки передач во время Гран-при Испании, которая привела к тому, что Шумахер вынужден был провести половину гонки на пятой передаче, не остановила его. Согласно истории, которая давно уже стала «классикой жанра», он с легкостью адаптировал манеру езды и привел машину на второе место за Хиллом.

В Канаде и во Франции Михаэль тоже победил. В середине сезона у Шумахера было шестьдесят шесть очков по сравнению с двадцатью девятью у Хилла, и первый чемпионский титул уже замаячил на горизонте. Но затем начались неприятности.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

«Шулер Шуми»

Это мой третий сезон в Benetton. Вы думаете, что в этом году мы мухлевали? Так почему же мы не делали этого в прошлом? Никто не начинает мухлевать внезапно, особенно когда есть преимущество над конкурентами и такой пилот. 

События лета 1994 года пошатнули доминирование Шумахера в чемпионате и, что гораздо хуже, подорвали его репутацию. Сначала он влип в неприятности из-за того, что проигнорировал черный флаг, который означает дисквалификацию посередине гонки. Затем FIA уличила Benetton в мошенничестве – в ходе расследования пожара на пит-лейн выяснилось, что команда сняла фильтры с топливного шланга, чтобы ускорить процесс подачи топлива. Наконец, в Спа Шумахер провел потрясающую гонку, а затем узнал, что его болид дисквалифицирован за нелегальные модификации днища. Но хуже всего стало то, что FIA обнаружила в бортовом компьютере Benetton программу, при помощи которой гонщик мог активировать систему контроля запуска. Таким образом, честность Шумахера была поставлена под сомнение, и немца раз за разом подвергали критике. Для него этот опыт оказался весьма неприятным.

Несмотря на то что к Шумахеру липла грязь, виновата во всем по большей части была команда. Многим опытным экспертам Формулы-1 казалось, что FIA объявила Benetton вендетту. Предполагают, что федерация хотела тем самым обострить борьбу в чемпионате, нивелировать огромное преимущество Шумахера по очкам. Но это было далеко не все.

После смерти Сенны FIA провела целый ряд поспешных изменений в регламенте, которые предназначались для того, чтобы снизить скорость болидов и сделать их безопаснее в целом. Огромное беспокойство у команд вызвало изменение профиля днища – чтобы болиды не цепляли днищем землю, как Сенна в Имоле. Но высота дорожного просвета оказывает огромное влияние на аэродинамику, и команды сочли, что поспешные изменения такого рода сделают машины менее стабильными. Многим казалось, что новый регламент слишком плохо продуман и требует дополнительных согласований.

Незадолго до Гран-при Испании, в конце мая, босс Benetton Флавио Бриаторе написал открытое письмо президенту FIA Максу Мосли, в котором подверг сомнению его способность контролировать выполнение новых правил и работу по повышению безопасности. Текст последнего абзаца этого письма был дерзким. «Вы продолжаете настаивать на выполнении плохо продуманных правил. А мы сомневаемся в вашей способности адекватно решать технические вопросы и вопросы безопасности в Формуле-1».

Бриаторе, несмотря на свою близость с другим «серым кардиналом» Формулы-1 Берни Экклстоуном, считался относительным новичком в этом спорте: он пришел в него в 1989 году. Флавио стоял у штурвала молодой команды, которая оказалась в шаге от чемпионства, тем самым нарушая комфорт элиты – McLaren, Williams и Ferrari. Письмо Бриаторе было в чистом виде проявлением недоверия к президенту FIA. Итальянец нарывался на неприятности, и Benetton получил свое сполна.

Печально известный инцидент с черным флагом в Сильверстоуне начинался как невинная игра, которая спровоцировала серьезный скандал и в конечном итоге дисквалификацию на три гонки. Это снова сделало открытой борьбу за титул. Деймон Хилл тогда занял поул, опередив Шумахера. Но, выехав на прогревочный круг, Шумахер укатил вперед. Правила диктуют, что на прогревочном круге вы должны придерживаться занятых позиций, иначе будете стартовать с последнего места. По не связанным с этим причинам старт отменили, и на втором прогревочном круге Шумахер проделал то же самое. Очевидно, он пытался привести Хилла в замешательство, заставить англичанина «подергаться». Стюарды должны были наказать Шумахера стартом с последнего места, но вместо этого гонка началась как ни в чем не бывало. Стюарды долгое время совещались и наконец дали Михаэлю пятисекундное пенальти, но не указали, что это «стоп-энд-гоу» – когда пилот обязан заехать на пит-лейн и остановиться, теряя кучу времени и позиций.

В руководстве Benetton заметили упущение стюардов и решили искусно это обыграть – они намеревались заявить после гонки, что, как они поняли, пять секунд просто Прибавят к общему времени пилота в гонке. Администрация же, разумеется, ожидала, что команда зазовет Шумахера на «стоп-энд-гоу» в течение трех кругов.

Невыполнение требования стюардов являлось серьезным нарушением, ведущим к дисквалификации, и администрация показала черный флаг с номером пять, что означало, что Шумахер должен вернуться в боксы. Немец продолжал гонку, игнорируя черный флаг на протяжении трех кругов. Команда поговорила со стюардами, черный флаг убрали, и Михаэля зазвали, но он проехал до самого конца пит-лейн, отстоял положенные пять секунд и возобновил гонку. Команда допустила ошибку, но ответственность лежит и на администраторе, который не уведомил команду о первоначальном нарушении в течение установленных пятнадцати минут и действовал вопреки установленной процедуре. Стюарды оставили за Шумахером второе место в гонке, но оштрафовали его и команду на 115 тысяч фунтов стерлингов. Однако президент FIA Макс Мосли взял в руки дирижерскую палочку, и ситуация быстро вышла из-под контроля Benetton. «Мы всегда хорошо ладили, мне нравился Михаэль, с моей стороны не было никакой враждебности, — говорит Мосли. — Как говорят мафиози, «ничего личного, просто бизнес». А случилось следующее: Флавио пошел к Берни и попытался убедить того все уладить, но это не имело никакого отношения к Берни».

Мосли вызвал Шумахера на слушание в конце июля, спустя две недели после инцидента. Шумахер поступил отнюдь не мудро, прокомментировав это в разговоре с прессой. «Пустая болтовня, — заявил он немецким журналистам. — Было бы глупо вмешиваться в чемпионат на такой стадии. Весь этот театр – просто смешно. Ну да, я обогнал Деймона, а мне не полагалось этого делать. Но не я один всему виной, я получил пенальти, а команда неправильно его истолковала. Все решилось в разговоре со стюардами. Не думаю, что будут предприняты еще какие-то действия».