Институт благородных убийц (СИ) - Малахова Валерия "Валерия_Малахова"

— Случается, что для прислуги невозможно выделить отдельную комнату, — вдохновенно вещал плюгавый мужичонка с жирной бородавкой на носу, оглядывая класс масляными глазками. Даже странно, почему классная дама ничего не замечала? Или наоборот, замечала слишком хорошо и потому не спускала с него глаз ни на минуту? — В этом случае в ненаружной капитальной стене комнаты следует пробить нишу для кровати. Кто мне скажет, почему именно там?

Девушки зашушукались, наконец, одна робко подняла руку:

— Если в наружной стене делают шкафы с полками, потому как там прохладней, может, ненаружная капитальная стена теплее? То есть, нишу там пробивают, чтобы кухарка не простудилась?

— Именно! — возликовал мужичонка. — Вы молодец, эрья, из вас выйдет замечательная хозяйка. Вот как важно подмечать детали! Так вот: в тёплой стене следует пробить нишу, шириной — записывайте, эрьи, записывайте! — в девять вершков, высотой в три аршина, и длиной в две и три четверти аршина. Впрочем, размеры эти приблизительны, вам же следует сообразовываться с ростом и комплекцией вашей кухарки. Кровать же устраивается следующим образом — вы записываете?

Я записывала, куда ж деваться-то! Скрип пера хоть немного развеивал скуку.

— Велите дворовым людям сколотить полку, толстую и прочную, покрыть её прозрачным лаком. Размеры полки приблизительно таковы: пол-аршина ширины, две с тремя четвертями аршина длины, а от пола эта доска должна быть отдалена на три четверти аршина. Затем крепите полку на указанную высоту, а к ней, на петлях, привешиваете другую доску, такого же строения и размера.

«… и размера», — быстро строчила я, стараясь не обращать внимания на гаденькую улыбочку, с которой экье преподаватель пялился на пышную фигуру Келины. Нельзя вцепляться учителям в патлы, нельзя! Категорически.

«Ты сегодня очень… воинственна».

«Твой папуля меня… раззадорил».

— К последней надобно прикрепить три либо четыре ножки, также на петлях. Тогда на ночь потребуется отворить шкаф, откинуть доску, поместив её на ножки, и разложить постель, кою рекомендуется набить сечкой из соломы либо же морской травой…

Водорослями, что ли? А если да, то почему прямо сказать нельзя?

«Потому что он любит… как ты говорила? Выделываться? Выпендриваться?»

«И то, и другое, Таль, и то, и другое».

— Днём же постель подымается вместе с откидной доской с ножками, а шкаф запирается. Также над указанной полкой либо кроватью можно поставить сундук, половина которого пойдёт в нишу, а другая половина способна заменить лавку на день, посему дверцы шкафа тоже следует сделать от пола на расстоянии в три четверти аршина. Сверху же дверцы тоже не следует доводить до потолка ниши, а следует оставлять пустое пространство не менее трёх четвертей аршина, дабы обеспечить циркуляцию воздуха и не допустить воздуха спёртого.

Как устраивать для кухарки вешалки, я, признаться, пропустила мимо ушей. Вообще, если хозяйкам следует забивать себе голову таким неимоверным количеством мелочей, то я рада, что я не хозяйка и никогда ей не стану.

«А в твоё время не надо было?»

«Тоже надо. Но я успешно всё забыла».

«Но когда-то помнила?» — подначивала Таль. Я скупо усмехнулась. Да, когда-то, разумеется, помнила. Дома у нас были устроены иначе, разумеется, и к столу (который сервировали совершенно не так) подавали совсем не те блюда. Но хозяйка должна была всё знать и за всем присматривать. Некоторые вещи и обычаи не меняются, хоть в какую страну ни приедь.

И может, я совершенно не права, осуждая этих девочек. Кто им рассказал, что можно по-другому? Кто показал иную жизнь, кто научил хоть чему-то, что позволило бы сделать выбор?

Одержимый демонолог не выходил у меня из головы. Ведь так просто, так немыслимо просто было посмотреть, выяснить, забрать девчонку на соответствующий факультет… Или не так уж и просто? Что-то не припомню я демонологов-женщин в своей стране, хотя магия своевольничала и там, и одарённые совершенно не разделялись на мужчин и женщин.

Что случится с одержимой, когда демон исчезнет? Бездна всё заешь, я понятия не имела! Меня никогда это не беспокоило. Мною никто не был одержим, да если б и случилось такое, то всё равно я бы отвернулась и спасала себя. Выпила б душу одержимого? Наверное, да. А Душехват, значит, удержался и заполучил таким образом сообщницу. Умён, скотина!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Умрёт ли она, если связь с демоном окажется разорванной? Я не имела ни малейшего понятия. И почему это меня вообще волнует? Почему должно волновать?

Переобщалась я с Талиной…

Наконец нас отпустили, пообещав в следующий раз поведать, каким образом организовать постель для кухарки в старых домах, «где устройство подобной ниши невозможно, а кухня мала настолько, что повернуться иногда негде, и невозможно не то чтобы поставить кровать, но и второй стол». Я заметила, как эрья Милада нахмурилась. Возможно, мы отставали по программе, и оду кухаркиной постели экье преподавателю следовало бы завершить уже сегодня. Что ж, жизнь никогда не бывает беспроблемной.

В справедливости этого тезиса я убедилась практически сразу же после второго урока. Путь в столовую мне преградила группка старшеклассниц, одетых в розовое. Моё недоумение было вполне искренним. Вроде ни одной из розочек, помимо Смерины, я не переходила дороги. И разве не должны выпускницы заниматься подготовкой к экзаменам и замужеству, а не охотиться на скромную второкурсницу?

Или это Смерина науськала их на меня?

Я быстренько огляделась. Ситуация не из лучших: меня зажали в углу узкого коридора, возле тяжёлой портьеры, которую, если придётся прорываться с боем, наверняка кто-нибудь в запале драки подожжёт. Хорошо хоть стены и полы каменные, здание сильно не пострадает.

Девицы, спешащие на обед, испуганно косились в нашу сторону и быстро-быстро сворачивали: лучше сделать крюк, чем попасть под перекрёстный огонь. Умницы. Меньше жертв — меньше объяснений с экье некромантом.

«О чём ты думаешь? — Таль явно перепугалась. — Какая драка? Какие жертвы? Ты с ума сошла?»

«Я — нет. А вот она — сильно на то похоже».

Во главе группки явно стояла красотка с гладкими чёрно-смоляными волосами, стянутыми в тяжёлый узел. Её карие глаза метали молнии (и в случае с волшебницей это было отнюдь не метафорой — парочка щёлкнула и разорвалась буквально перед моим носом), а сочные губы цвета спелой вишни гневно сжимались в тонкую линию. Так, похоже, Смерина здесь ни при чём — у милейшей выпускницы собственные претензии ко мне. Но какие?

Кто она вообще такая?

«Шадрина даар Фелльвор. Законная дочь… его законная дочь».

Сестричка, значит. Законная. На папеньку, к слову, совершенно не похожа — красотка хоть куда, разве только темпераментом в отца удалась… Да чтоб вся эта семейка в бездну провалилась! Почему они меня преследуют? То один, то вторая…

Ладно, сейчас выясним.

Голосом настолько нейтральным, что прямо скулы сводило, я поинтересовалась:

— Эрья Шадрина, чем могу быть полезна?

— Ага, — удовлетворённо и вместе с тем обозлённо кивнула собеседница. — Ты меня знаешь.

«Нашла, к чему придраться! Да её весь Институт знает!»

— Вы всему Институту известны, — спокойно повторила я озвученное Талиной. Сестрёнка зыркнула, но смолчала. Пауза затягивалась. Интересная история вырисовывается: похоже, Шадрина и сама не может понять, чего на меня взъелась.

Хотя нет, может: подобралась, как пантера перед прыжком. Нет, определённо она дочь своего батюшки! Яблочко от яблоньки…

— Сегодня мой отец приходил к тебе. Чего он хотел?

— Об этом вам лучше спросить у него.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Он не говорит! — в глазах Шадрины полыхнула ярость. — Признавайся: он решил тебя удочерить? Дать приданое? Я породнюсь с безродной шавкой вроде тебя?

Н-да. Кажется, борьба за папенькину любовь лишает последних мозгов. Хорошо, что мне эта любовь даром не нужна, уж извини, Таль.

«Ничего, я понимаю».

— Почему я должна пропускать свидание с женихом? Отвечай!