Праздничная культура Вологодского края - Игорь Морозов

Наряд баских наряжонок состоял чаще всего из «прежнего», традиционного праздничного костюма, уже вышедшего из употребления, но еще сохранявшегося матерями и бабушками девушек. Часто его оберегали именно для этих целей. Так, в дд. Милофаново, Холшевиково, Никольское (Ник.) даже в 60-х годах нашего века девушки продолжали надевать старые костюмы в святки.

Обычно наряжались в сарафан и «русскую рубашку о маршетиком» (=широкой оборкой на запястье) или парочку. В д. Великодворская девушки надевали кофту в талию («семишовка»), красный суконный сарафан в клетку, расшитый и украшенный кружками передник из сатина («ластик») и кожаные сапожки. Голову докрывали ситцевым платком так, что одна его часть свисала на спину, а другая завязывалась на шее и подворачивалась о боков, чтобы не было видно лицо. В других местах лицо завязывали двумя платками, оставляя открытыми одни глаза. Наряд нередко дополняла накинутая на плечи шелковая шаль.

Очень много надевали украшений: цепочки («почепки») о навесными украшениями («жучками»), нагрудные украшения из металлических бляшек («гойтаны»), ожерелье из трех-четырех ниток янтаря («лентари»). Нередко употреблялись бусы из цветного стекла — «корольки». Волосы заплетали в косу («плетёть») с красной или розовой лентой и украшали их маленькими черными брошечками («таракашками»). Такие брошечки иногда изготавливали из конского волоса. Употреблялась и «косметика»: «Девки красиво набасяцца — углем брови наведут, щеки, губы алые сделают» (дд. Ведовская, Хмелевица).

Часто баские наряжонки украшали свой костюм полотенцами-наспишниками, которые обычно вешали на стены, иконы, зеркало, а также применяли для выделения почетных гостей на свадьбе. Использовали их баские по-разному: подпоясывались через плечо и делали из полотенца фартук, два полотенца перебрасывали через оба плеча крест на крест, третье — на шею, как шарф, а четвертым подпоясывались; или забрасывали два полотенца на шею концами вперед я назад, а третьим подпоясывались.

В тех местах, где входил в моду городской костюм, баские наряжонки могли предпочитать его. Надевали платье белое или розовое, под низ кофточку, наборушник (= три низки бисера) на шею, на голову белый платок, сверху шляпу с бисером и лентами, накидку из настилальника или тюля, на руки черные или белые перчатки, на ноги ботинки. Шею окутывали вышитым полотенцем, забросив свободные концы на спину. Соломенная или фетровая шляпа в костюме баских была одной из самых заметных деталей. Поля ее украшали перьями и бисером, цветами из бумаги или крашеной стружки, обтягивали тюлью и лентами. Причем этот элемент не обязательно сочетался с костюмом городского типа.

Например, в д. Лучевник шляпа и ботинки в наряде кудесов дополнялись старинными сарафанами, подпоясанными «спереду назад» богато вышитыми полотенцами. Иногда в такого рода костюме появлялись и пародийно-комические элементы — платье было не по росту, а шляпы из тряпок или из картона (д. Данилково).

У вепсов в Шимозере ходили по домам и красивые молодцы (bohatad prihad — букв. «богатые парни») — «шикарно одетые» в «фартовые костюмы» и сапоги, с гармошкой и с прикрытым платком или тряпкой лицом. В д. Михайловская, где в обходе нарядих также принимали участие парни, их наряд состоял из вышитых рубах и широких штанов, заправленных в сапоги. Рубахи перевязывались по левому боку вязанными или ткаными поясами с кистями. На головы надевали овчинные шапки, внешне напоминающие папахи.

Баские наряжонки приходили, как правило, днем и плясали под музыку сопровождавших их гармонистов. Весь интерес этого обхода заключался в узнавании хозяевами пришедших и рассматривании нарядов пляшущих наряжонок.

Если баские приходили на игрище, их встречали специальными песнями, под которые они должны были плясать. В Тотемском уезде народах, когда они приходили на игрище, встречали песнями: «Заюшка с-по сеничком гуляй, таки гуляй», «Я с-по бережку ходила, гуляла, белорыбицю ловила не одна». Эти песни служили своеобразным приглашением наредихам открыться и остаться на игрище. Если после этих двух песен они не открывались, то пели еще песню «Я бегу, бегу по поженьке, да добегаю до цясовенки» или «Я сиводни не хотела угорить» и коротушки (дд. Ереминская, Островская)

Если же наредихи, по мнению присутствовавших, были «не больно хороши», то им могли спеть шуточную песню «Вы ерши», которой встречали и ряженых-детей (д. Машковская). В Тарногском, Верховажском и Нюксенском р-нах часто встречалась и еще одна разновидность красивых наряжонок — свадьбой или свадьбами ходить. Этот тип ряжения известен на всем Русском Севере, однако зоны его распространения и поведение его участников мало изучены. Обращают на себя внимание названия этого типа ряжения из Верховского о/о Тарногского р-на: со свадьбой ходить, свадьбу водить — которые указывают, видимо, что ряженые некогда играли роль своеобразного «почетного шутовского экскорта» при обходе деревни молодыми. Отметим, что подобные обходы нередко проходили и во время настоящих свадеб, которые по времени проведения тяготели к Рождественским праздникам и святкам, а потому участие в этих обходах ряженых вполне закономерно.

В Тарногском и Верховажском районах встречался тип свадьбы, который тщательно копировал все, даже мельчайше детали настоящего свадебного обряда. Любопытно, что в других районах такого рода шуточная свадьба могла разыгрываться не в святки. Например, в д. Оносово «свадьбой» начинали сезон бесед, чтобы собрать угощение для пирушки. «Ковды робята приедут на дневки (=отпуск), с Заговенья начнут беседы делать (в другие деревни ездили). Ковда хлеба (=угощения) нет, товда сделам свадьбу. Нарядим девку: цветы восковые на голову, фату из марли («уваль»). Невеста плачет по-настоящему: «Отдадут тода молодёшеньку, / За чужово да чужён-чуженца, / Меня на дальнюю да во сторонушку, / Там и избы-то как мекильницы, / Там и бабы-то как медведицы, / Там и полки-то да высокие, / Все корзиночки глубокие, / Не достанешь до рогушечки, / Не отломишь да налетушечки». Потом шутовые писни споёт. Дружку приведем боевого, повяжем полотенцем, которое невеста вышила. Женихам и невестам тожо кто побойчее. Дружка выводит их за руки, дорогу виничком разметат. Они садятся в сани — три лошади запряжом — да три раза по деревне проедут. Пока они катаются, собирали на свадьбу: стол нанесут — суп, мясо, налетушки, рогушечки, пива наварят… За стол сядут: «Горько!» — рычат. Невеста с женихом целуецца, а ей деньги дарят (от 3 коп. до рубля).. Попируем; что на столе останется — хозяйке». Деньги, собранные во время «свадьбы» использовали для выкупания избы под игрища и вечорки.

Участники свадьбы совершали обход всех домов в деревне, где не были заперты ворота: «Не кажный пускав нас — отары, дак нашто им наряжухи-то! К молоденьким идешь, де-ка получше, побольше семья — вот тут и угостимся» (д. Великая Тарн.). Основной целью обхода был сбор еды или денег для устройства пирушки. Поэтому в свадьбе участвовали все, кто пришел в этот день на вечёрку или, по крайней мере, значительная часть ее участников: «С вецёрок ходили. Мы так это на вецёрках-то вецеруём вецером вмисте-то, да сговоримся, да пошли наредимси тамо, у ково цёво ес(т)ь» (д. Великая). При этом нередко использовали наряды своих подруг, чтобы не сразу быть узнанными при приходе в дом к односельчанам. В д. Ляпинская свадебщики прикрывали лица кружевными полотенцами. «Соберемся — и пошли этим, застольём-то. В хорошу одежу наряжали — весь прибор. Нарядяцця молодые — жоних и невеста; тут дружка, тут божатко и хрёсной… Наряжухи покрасяцца тожо, по-басце штоб быть: брови наведут, шчоки красочкой красит. Невеста во все хорошее: сарафан, рубаха, лицо закрыто шалью шовковой. Жених тожо во всем хорошем: в вышитой рубахе, черном суконном костюме, в сапогах, пояс шовковый на ем» (д. Великая). В д. Кузьминская (Тарн.) жених подпоясывался рушником, ему наводили сажей усы и привязывали волосы из кудели. «Басота» невесты подчеркивалась особым нарядом: шелковой шалью, прикрывающей лицо, борушкой (=женским головным убором), восковыми цветами в волосах, — а если лицо оставалось открытым, то и своеобразной «косметикой»: подкрашенными красной глиной губами, наведенными сажей бровями и мушками на лбу и на щеках.

В. некоторых деревнях ходили по домам, обходя зачастую «всю волость» (д. Заполье), заходили даже в дом священника (дд. Малыгинская, Цибунинская), в д. Куревино считали, что в каждый дом надо зайти, В других деревнях предпочитали ходить по вечоркам (дд. Кузьминская Тарн., Фоминская Верхов.). Перед процессией шли сватья или дружка — «пропахивали веницьками дорогу» («нарочно в избу метет» — д. Волоцкая). Подойдя к дому, кричали: «Свадьба идет!»

В доме вели себя по-разному. Чаще всего: «За стол сразу, свадьба пришла раз; стаём перед столом, нам стол опраствают, место дают… Зайдут за стол, сядут прибором, кругом: сватья, рядом невеста, жених, его отец, дальше его родные (прибор), напротив — дружка» (дд. Волоцкая, Цибунинская). Хозяева несли угощение. Иногда оно было чисто символическим: «За стов посадят, нальют бутывку вода, да угошчают — что-нибудь на стов поставят» (д. Малыгинская), — а иногда и настоящим: «Хозяева нанесут на стол вино, пирогов, супу. Жениху и невесте нальют по рюмоцьке, они выпьют, поцелуюцця, говорят: «Спасибо!» (дд. Куревино, Волоцкая). Вино наливали дружка и божатко (=крестный отец). «Молодым», так же, как и на свадьбе, кричали: «Горько!» Часто ряженые сами угощали хозяев «вином» — водой из принесенной о собой бутылки: «Кто выпьет, а кто выльет» (д. Власьевская).