Фэнтези-2006 - Кирилл Бенедиктов

— Как вышло, что арабский лекарь попал на службу к меднокожему мятежнику? — поинтересовался он по пути.

— Прости, господин, но если ты имеешь в виду Кецалькоатля, то он белее тебя. У него, как ты мог заметить, есть борода, а меднокожие бород сроду не носили.

Кортес внимательно посмотрел на Джафара.

— Кто же он, по-твоему? — спросил он, отметив про себя, что лекарь ловко уклонился от ответа на первый вопрос. — Араб или, может, кастилец?

— Мне кажется, в роду у него были норманны. Но, по правде говоря, я ни разу не говорил с ним об этом.

У дверей комнаты пленника играли в кости Эстебан и Хорхе Два Стилета, смертельно обиженные на весь мир за то, что им выпала сомнительная честь охранять Кецалькоатля, в то время как все их товарищи наслаждаются жизнью в «домах радости».

— Он пел, капитан, — сообщил Эстебан, поднимаясь и поправляя перевязь своего меча. — И долго так, у меня даже голова разболелась. Хотел я было проучить мерзавца, да ведь вы же не велели его трогать…

— И о чем же он пел? — без тени улыбки спросил Кортес. Эстебан пожал плечами.

— Кто ж его разберет, капитан… Я такого языка и не слыхал никогда. Хорошо хоть, сейчас замолчал… А это еще что за чучело?

Эрнандо покосился на араба, но тот равнодушно разглядывал стены караулки.

— Это врач, который будет лечить нашего гостя. — Кортес ткнул Эстебана кулаком в живот, заставив вытянуться и расправить плечи. — А вы будете за ним присматривать, ясно? И чтобы больше никаких игр на посту.

Он сгреб со столика кости и ссыпал их в карман. У Хорхе наверняка где-то припрятаны запасные, но в ближайший час доставать их он поостережется.

Кортес толкнул массивную дверь и вошел в комнату Кецалькоатля. Тот вопреки обыкновению не лежал, а сидел на циновках, раскачивал ся из стороны в сторону, сжав ладонями виски, и что-то еле слышно бормотал себе под нос. При виде Джафара он сразу же прекратил раскачиваться и сделал неуклюжую попытку подняться.

— Нет-нет, господин, — торопливо проговорил араб на науатль, — сидите, прошу вас! Вы еще недостаточно поправились, чтобы вставать навстречу вашим ничтожным слугам!

Пленник пробормотал что-то неразборчивое. Врач подошел к циновкам, опустился на колени и дотронулся лбом до босой ступни Кецалькоатля.

— Слава Аллаху, что позволил снова увидеть вас живым и невредимым, — воскликнул он. — Теперь вам нечего бояться; все ваши злоключения позади.

— Переходите к делу, — нетерпеливо напомнил Кортес. — У нас не так много времени.

— В таком случае я попрошу оставить нас вдвоем, — твердо сказал Джафар, развязывая мешок.

Эрнандо собирался возразить, но отвратительный тухлый запах мгновенно распространился по всей небольшой комнате, и он поспешил приложить к лицу тонкий шелковый платок — подарок Ясмин.

— Хорошо, лекарь, — приглушенно проговорил он, зажимая платком нос. — Но помни, что мои люди будут следить за каждым твоим шагом.

— Это мудро с твоей стороны, господин, — араб вытащил из мешка какой-то длинный черный предмет, похожий на змею с плоской круглой головой. — Но мне понадобятся для лечения кое-какие снадобья, которые можно найти в городе. Не будут же твои люди оставлять пост, чтобы сопровождать меня на рынок?

— Я пришлю тебе пару меднокожих. Объяснишь им, что тебе нужно, а сам останешься здесь. И помни: что бы ни случилось, за жизнь Змея отвечаешь головой.

«Нужно поставить еще один пост при входе в башню, — решил Кортес, спускаясь по лестнице. Мысль эта была вызвана каким-то неясным беспокойством, поселившимся у него в душе с тех пор, как он увидел посланцев Семпоалы. — И лучше всего послать туда арбалетчиков».

Объяснить, почему он подумал именно об арбалетчиках, Кортес вряд ли сумел бы. Это было сродни наитию, тайному голосу ангела-хранителя, не раз выручавшего кастильца. За долгие годы Эрнандо научился доверять этому голосу и никогда не оставлял без внимания его советы. Поэтому перед тем, как присоединиться к переговорам с вождями тотонаков, он разыскал Диего и приказал ему послать к башне двух стрелков.

Ужин, которым правитель Шочикемалько угощал мятежных вождей, роскошным назвать было трудно. Кортес, неплохо знавший этикет мешиков, подозревал, что, предлагая гостям костлявых перепелок и жестковатые кислые сливы, правитель наносит им тщательно завуалированное оскорбление, но послы, казалось, вовсе не обращали внимания на то, чем их потчуют. Маштла с одинаково угрюмым выражением пережевывал горячие пироги-тамаль, медовые лепешки и стручки жгучего зеленого перца. Второй вождь, имени которого Кортес не знал, ел крайне мало и был полностью поглощен беседой с правителем.

Коронадо, со скучающим видом прислушивавшийся к их разговору, объяснил командиру, что тотонаки пытаются убедить правителя перейти на их сторону и примкнуть к союзу прибрежных городов, поклоняющихся Кецалькоатлю и отвергающих кровавую дань Теночтитлану. С точки зрения Кортеса, это выглядело полным безумием, поскольку отоми, в отличие от прибрежных племен, были давними и преданными союзниками мешиков и никогда не пытались выступить против власти тлатоани. Тем не менее правитель внимательно слушал послов, время от времени важно кивал и с живым интересом расспрашивал их о том, какими силами располагают мятежные города и все ли их воины собрались сейчас у подножия гор. Послы отвечали охотно, но понять, что в их словах правда, а что ложь, было совершенно невозможно. Так, они утверждали, что ацтекский наместник Киауитцлана со всем своим гарнизоном принял веру Кецалькоатля, отрекся от старых богов и движется сейчас на юг, в страну Сапотекапан, чтобы поднять там знамя восстания. На вопрос, сколько воинов стоит сейчас на равнинах у Халапы, первый посол ответил: «Сорок тысяч», — а Маштла, оторвавшись на мгновенье от обгладывания рыбьего скелета, буркнул: «Сто». Толку от таких сведений, разумеется, было немного.

Послушав эту бессмысленную беседу, Кортес решил, что парламентеры скрывают истинную цель своего визита, и встревожился еще больше. Возможно, они собирались разведать, хорошо ли охраняются лестницы в скалах, ведущие к воротам Крепости Цветов. Если это так, не худо бы продержать их в гостях до прибытия Правителя Орла Хальпака…

— Мы просим вас освободить нашего повелителя, Змея в Драгоценных Перьях, — неожиданно обратился к нему посол. — Если вы отпустите его, мы немедленно снимем наш лагерь и вернемся на побережье.

Кортес покачал головой.

— Я и мои люди спасли Кецалькоатля от грозившей ему гибели. Разве ты не видел, как в тот день в Семпоале тысячи людей не смогли защитить Змея от мерзкого колдуна? Уверяю тебя, под защитой наших мечей он находится в безопасности.