Путь к цели - Константин Стригунов

На пути к проходу Серегин перелез через несколько крупных валунов, образовавшихся здесь в момент появления этой деформации в земле, зато радиационный фон тут был, как правило, ниже, чем на поверхности. Подойдя ко входу в разветвленную сеть туннелей естественного происхождения, полковник сначала на полкорпуса заглянул внутрь. Там кроме искривленных ходов, шедших куда-то далеко вглубь, ничего увидеть не удалось, наравне с датчиками, не улавливавшими присутствие посторонних существ.

"Черт бы побрал эти пещеры"

Полностью войдя в туннель, Серегин согнулся, чтобы суметь продвигаться в этом тесном, замкнутом пространстве. Ножом он решил оставлять метки на стенах, чтобы если не посчастливится заблудиться, суметь найти выход из хитросплетения ходов. С увесистым рюкзаком на спине полковник останавливался чаще, чем будь он налегке, а кроме того он спрятал за спину автомат и взял в руку пистолет. Неизвестно, кто или что могло встретиться здесь, хотя в последний раз своего пребывания Серегин помнил, как чуть ли не на четвереньках убегал от нескольких суррогатов - как звали отвратительных на вид человекоподобных существ, получивших свое прозвище именно за отдаленное сходство с видом хомо сапиенс, хотя по правде, оно ограничивалось лишь общими чертами типа двух рук и двух ног. Эти твари частенько встречались в самых разных пещерах и подземных образованиях, заслужив мрачную славу после того, как впервые были обнаружены остатки людей, попавших к ним на растерзание. Частично переваренная плоть - верный признак пребывания неподалеку суррогатов - производила особо тягостный эффект на каждого, кто такое увидит. Протискиваясь среди туннелей, Серегин внимательно следил за направлением по компасу, поскольку навигация здесь не работала, что существенно усложняло процесс сохранения нужного направления. Порой он упирался в тупик и вынужденно искал иной выход в другом проходе, теряя время, но сейчас, посчитал Серегин, лучше всего потратить столь ценный ресурс, нежели окончательно заблудиться и застрять в этих местах навсегда. В крайнем случае сделает на пару привалов меньше, когда выберется отсюда. Если выберется, поправил он себя. Кое-где из стен торчали странного вида корни или часть корневой системы растений, росших где-то на поверхности. Полковник поразился их размерам, так как находился минимум в тридцати, а то и в сорока метрах под землей. Решив на всякий случай не прикасаться к ним, военный прижимался к той части стены, где этих корней не было и старался пробираться мимо этих мест побыстрее. Такой вид передвижения довольно быстро изнурял, особенно способствовал изматыванию увесистый рюкзак и автомат на спине, не говоря уже про остальные причиндалы, необходимые в Зоне. Ощутив голод, он не хотел испытывать судьбу и решил потерпеть еще хотя бы час, ибо оставаться в пещере, где могли обитать далеко не самые дружелюбные существа сверх необходимого, было бы сомнительным действием с точки зрения здравого смысла. Подземные существа чаще всего не отличались острым зрением, зато обладали целым набором вспомогательных средств, компенсировавших им этот недостаток. К их числу относился и превосходный нюх, благодаря которому они могли прослеживать за передвижением жертвы даже спустя значительное время после того, как она побывала в том или ином месте. Запах консервы, безусловно, мог привлечь ненужное внимание, зато воды Серегин все же отпил - в этих передвижениях он изрядно вспотел. Полковник оглянулся. В свое время по оперативным каналам поступала информация будто какая-то часть сталкеров хотела использовать эти пещеры в качестве пристанища или даже постоянной базы. На первый взгляд мысль пусть и неординарная, но не была лишена здравого смысла. Кто-то даже проводил аналогию между ними и вьетконговскими партизанами, которые даже в условиях наземной оккупации, могли эффективно противодействовать американским войскам. Кроме того, если партизаны Народного фронта освобождения Южного Вьетнама чаще всего сами рыли подземные туннели, то в данном случае основная часть работы сделана во время локального катаклизма в Зоне самой природой. Сложная и запутанная схема ходов могла помочь группе из нескольких десятков человек эффективно скрываться от эскадронов смерти, которых запускали в аномальную территорию правительства разных стран, не говоря уже об остальных группировках и криминальных элементах. При грамотном оборудовании такой базы, налаженной схемы снабжения, проработки системы безопасности и множестве запасных тайных выходов она могла стать одним из самых надежных мест даже по сравнению с базами крупнейших группировок. Но часто планы человека не всегда могут быть реализованы в Зоне, где далеко не все является таким, каким оно может быть на Большой Земле. Неизвестные виды мутировавших существ, редкие, но крайне опасные аномалии практически исключили использование пещер как базы, в следствие чего идея так и не была реализована.

Пробравшись к еще одной развилке, Серегин остановился, но на сей раз причиной тому стал не выбор дальнейшего пути, а острая головная боль, сравнимая по ощущениям с каленой иглой, которую с силой воткнули в мозг. Схватив свой шлем руками, полковник упал на землю, скривившись в жуткой гримасе боли и человек со слабыми нервами, сумей увидеть его лицо в этот момент, отпрянул бы в испуге. Но физические страдания стали только началом ужаса, испытанного им дальше. В голове будто в ускоренном режиме прокрутили киноленту, склеенную из его воспоминаний, от вида которых у него перехватило дыхание. Вакханалия насилия и диких, отвратительных злодеяний, подвергла его разум сильнейшему стрессу. Он видел вход в некую пещеру, возле которой оставшиеся из разведотряда боролись между собой, буквально разрывая друг друга на куски. Один из бойцов сорвал с другого шлем и камнем тому раскроил голову и в этот момент выражение его лица перестало походить на человеческое. Безумец снял с себя шлем и зубами вгрызся в тело своего мертвого товарища, отрывая от него куски мяса и кожи, помогая себе руками, пока не измазал свое лицо в крови. Красные глаза с лопнувшими сосудами, придали ему совершенно зловещий вид, но страшнее всего оказалось то, что сошедший с ума разведчик пристально взглянул на Серегина. Словно потеряв интерес к своей жертве, безумец бросился на полковника и завязалась борьба. Полковник видел все из своих глаз, наблюдая за тем, как фигура бойца нависла над ним, вцепившись в ему в шею руками. Следующий кадр показал, как он левой рукой вверх отвел голову свихнувшемуся разведчику, затем последовал короткий удар из положения лежа правой рукой в область кадыка. Издав хрип, противник ослабил хватку и Серегин сумел сбросить его с себя и принялся наносить ему удары, все сильнее и сильнее... Провал в памяти прервал киноленту, но потом он вновь увидел, как полз куда-то, пока не приблизился к небольшой луже и не заглянул в нее.

Крик ужаса сотряс пещеру. В воде полковник увидел свое отражение, в котором его лицо и рот были испачканы кровью. Он знал - человеческой кровью.

"Неужели это... я?" - спросил Серегин себя. - "Да, - ответил ему внутренний голос", - это ты".

Прислоняясь к стене, полковник словно отключился от окружающей его действительности. Нет, это не было потерей сознания, но ступор, вызванный новой порцией вспышек в памяти, не отпускал. Впервые военный позавидовал тем, кто страдает амнезией, ибо порой забыть сотворенное своими руками важней, чем помнить об этом. Но Зона не дала ему предаться забвению, тем самым полковник стал воспринимать видения подобно некому персональному проклятью.

Сколько времени прошло с момента последнего приступа Серегин не мог точно сказать, поскольку последний раз смотрел на часы достаточно давно. Руки дрожали и его самого колотило, как от волнения у заключенного, чей побег из тюрьмы увенчался успехом и он впервые ощутил вкус свободы после многолетнего заточения. Лишь после немалых усилий удалось взять себя под контроль и заставить идти дальше. Теперь полковник испытывал к себе неподдельное чувство ненависти, хотя и признавал, что для него оно не было в новинку. Ему не хотелось думать о содеянном и чтобы отвлечься от тягостных дум он сосредоточился на поиске выхода из этих пещер, которые все больше начинали действовать ему на нервы. С трудом Серегин встал и в присядь пошел по правой стороне развилки, следуя выбранному направлению, пока не услышал тихий писк детектора, зафиксировавший наличие магнитного поля. Он посмотрел на встроенный компас и заметил, как его стрелка принялась дергаться то в одну то, в другую сторону, не позволяя обнаружить направление и данный факт не мог не насторожить, особенно в пещерах. Причиной могло быть что угодно, от неразведанных полезных ископаемых вроде железной руды, до очередной аномалии, создававшей помехи в магнитном поле. Встрял, так встрял, подумал Серегин. Не меньшее беспокойство доставляли и сами проходы, которые в некоторых частях существенно суживались и пролезать по ним стало намного тяжелее. Кое-где приходилось снимать рюкзак и проталкивать его первым, поскольку вместе с ним продвигаться не представлялось возможным. В таких условиях полковник преодолел по его прикидками не менее семидесяти метров, лишь немного отклонившись от выбранного пути, пока не увидел расширение туннеля. Идти стало легче и он вновь надел рюкзак, не останавливаясь среди полнейшей темноты пещер. Ему не хотелось даже думать о том, что произойдет, если сломается электроника с фонарем и он один на один останется с кромешным мраком. Конечно, оставались спички и некоторые вещи для использования их в качестве факела, однако на долго ли их могло хватить?