Кричащая лестница - Джонатан Страуд

– А что такого? Джордж, например, повсюду таскает с собой ту банку… – Локвуд резко оборвал себя, заметив выражение моего лица. – Люси?

– Ой. Ой, нет.

– В чем дело? Ты все-таки принесла сюда что-то?

– Да, – тихо пропищала я. – Думаю, да.

Джордж и Локвуд одновременно обернулись ко мне, оказавшись спиной к шкафу и моей разбросанной по полу одежде. Как только они заговорили, позади них у стены появилось бледное свечение. Затем из него поднялась фигура. Я увидела тонкие руки и ноги, платье с оранжевыми подсолнухами, длинные, растворяющиеся в туманной дымке светлые волосы и искаженное от холодной ярости лицо… Я закричала. Локвуд и Джордж моментально развернулись как раз в тот момент, когда Гостья потянула к их шеям свои длинные, с острыми ногтями пальцы. Локвуд бешено закрутил свой мобиль, и тот коснулся Гостьи железными фигурками. Призрак тут же исчез. По комнате пролетел порыв ледяного ветра, туго прижав к моим ногам ночнушку.

В мансардной комнате снова стало темно.

Кто-то кашлянул. Это был Джордж, он все еще безуспешно пытался вытащить застрявшую в ременной петле рапиру.

– Люси… – опасно тихим и спокойным голосом произнес Локвуд, – значит ли это, что…

– Да. Значит. Я очень, очень сожалею.

Джордж крякнул и наконец вытащил рапиру.

Лезвие выскочило на свободу, Джордж неуклюже покачнулся, переступил ногами, и тут под его ботинком что-то хрустнуло. Он нахмурился, наклонился и поднял с пола какой-то предмет, завалившийся между моими брюками и куртками.

– Уф! – сказал Джордж. – Холоднючий!

Локвуд взял фонарик и осветил предмет, висящий у Джорджа на пальцах. Слегка помятый кулон на изящной золотой цепочке.

Локвуд и Джордж уставились на украшение. Потом перевели взгляд на меня. Джордж открыл висящую у него на перевязи банку из серебряного стекла и положил в нее кулон и цепочку. Затем закрыл и со звонким щелчком запер крышку банки.

Локвуд медленно поднял фонарик, и я оказалась в круге яркого беспощадного света.

– М-м… да, – сказала я. – Кулон той девушки… Э-э… понимаете, я собиралась сказать о нем, но…

Трудно улыбаться, стоя босиком в одной измятой ночнушке и со встрепанными волосами, но я попыталась это сделать. Я очень старалась.

12

Утро следующего дня выдалось ясным и чистым. В окно кухни светило бледное ноябрьское солнце, его лучи весело играли на пакетах с кукурузными хлопьями, искрились на кастрюлях и стаканах, в ярком утреннем свете можно было рассмотреть каждую упавшую на скатерть хлебную крошку или капельку джема. Воздух на кухне был теплым, густо насыщенным ароматами хорошего крепкого чая, горячих тостов, жареных яиц и бекона.

Вот только меня все это ничуть не радовало.

– Почему, Люси? – требовательно спросил Локвуд. – Я не понимаю! Тебе известно, что агент обязан доложить о любом найденном им предмете. Особенно если этот предмет напрямую связан с Гостем. Такие вещи необходимо хранить по всем правилам.

– Я это знаю.

– Их следует держать в железном контейнере или банке из серебряного стекла до тех пор, пока они не будут изучены или уничтожены.

– Я знаю.

– Знаешь, однако вместо этого просто положила это себе в карман и ничего не сказала ни мне, ни Джорджу!

– Да. Я уже говорила, что очень сожалею. Раньше со мной никогда такого не случалось.

Я тяжело вздохнула. Моя голова была опущена, и те несколько минут, пока длилась выволочка, я мрачно водила ручкой по скатерти для размышлений. У меня получился рисунок худенькой девушки в старомодном летнем платье. Вокруг ее головы развевались длинные волосы, глаза были огромными и пустыми. Я так сильно нажимала на стержень ручки, что, наверное, поцарапала столешницу под скатертью.

– Ничего не могу понять, – пробормотала я. – Все произошло так стремительно и неожиданно. Может быть, из-за пожара. Возможно, мне просто захотелось сохранить хоть что-то, напоминающее о той девушке, чтобы она не исчезла совершенно бесследно… – Я добавила на нарисованное платье большой черный подсолнух. – Честное слово, я с трудом припоминаю, что вообще взяла это украшение. А потом… Потом я о нем просто забыла.

– Лучше не говорить об этом Барнсу, – заметил Джордж. – Он станцует чечетку, если узнает о том, что ты по рассеянности перенесла через весь Лондон Источник очень опасного Гостя, не приняв при этом никаких мер безопасности. И это станет для инспектора еще одним, и очень веским, поводом прикрыть наше агентство.

Краешком глаза я наблюдала за тем, как Джордж с самодовольным видом намазывает на тост толстый слой лимонного джема. Да, сегодняшним утром Джордж находился в отличном настроении, сделался необычно оживленным, даже возбужденным, как вышедшая на охоту собака. Наверное, ликует, видя, в какое положение я себя загнала. Хорек.

– Ты забыла, – сказал Локвуд. – И это все? Это и есть твое оправдание?

Что ж, вызов был брошен, и я приняла его.

– Да, – ответила я, откидывая назад волосы. – И если желаешь знать почему, отвечу, что сначала, пока со мной возились в больнице, мне было не до кулона, а потом я постоянно беспокоилась о тебе. А если ты хорошенько подумаешь, то поймешь, что у меня вообще не было причин считать, что оно может представлять опасность. Почему? Да потому что мы только что запечатали Источник.

– Нет! – Локвуд ткнул в скатерть указательным пальцем своей здоровой руки. – Это не так. Мы думали, что запечатали Источник, а на самом деле этого не произошло! Мы не запечатали Источник, Люси, потому что он здесь.

Он кивнул на маленькую банку из серебряного стекла, тихо примостившуюся между масленкой и заварным чайником. Стекло поблескивало на солнце. Внутри банки можно было рассмотреть лежащий в ней кулон.

– Но каким образом кулон мог стать Источником?! – крикнула я. – Им же должны быть ее кости!

– Нам только показалось, что Источник – кости, потому что призрак исчез, как только ты накрыла останки девушки серебряной сеткой, – печально покачал головой Локвуд. – Но при этом ты прикрыла сеткой и кулон тоже и таким образом запечатала его. А потом, когда ты стащила кулон…

– Я не воровка, – вспыхнула я.

– …то положила его в карман своей куртки, набитой железными опилками и пакетами с солью. Этого было достаточно, чтобы блокировать Гостью весь остаток той ночи. На следующий день, однако, ты швырнула свою куртку на стул в спальне, и кулон выпал из кармана. Потом он пролежал среди сваленной в кучу одежды до наступления темноты, когда призрак получил возможность вернуться.

– Мне непонятно лишь одно, – сказал Джордж, – почему этот призрак не оказался столь же быстрым и сильным, как предыдущей ночью. Из того, что я слышал, следует, что он едва передвигался, когда ты выбегала из комнаты.