Русский гамбит генерала Казанцева - Максим Федоренко

Спутниковая связь на территории Чеченской Республики была организована с использованием подвижных (переносных) наземных терминалов систем глобальной спутниковой связи. Благодаря использованию спутниковой связи абоненты в Чечне имели доступы как к междугородной, так и международной связи, а также провайдерам международной информационной сети Интернет. Через нее удуговская пропаганда распространяла свои идеи, несла дезинформацию и ложь. Используя станции и терминалы спутниковой связи, влиятельные полевые командиры вели переговоры со своими покровителями из Египта, Иордании, ОАЭ, Пакистана, Афганистана, Турции.

«Командующие фронтами», а также наиболее влиятельные полевые командиры имели собственные мобильные ТВ-передатчики. ТВ-вещательные средства позволяли передавать и принимать программы, носящие пропагандистский характер, осуществлять трансляцию в ограниченных (20–30 км) районах записанных боевиками фальсифицированных видеоматериалов о «зверствах и издевательствах федеральных войск», а также способствовать распространению идей ваххабизма.

Разведку бандформирования вели с применением оптико-электронных, акустических, радио-, радиотехнических, радиолокационных средств. Центры и посты технической разведки действовали в районах городов Грозного, Урус-Мартана, населенных пунктов Шали, Зандака, Джугурты, Старого Ачхоя, станицы Шелковской. Они были оснащены современной зарубежной аппаратурой радиоразведки, пеленгования и регистрации, что позволяло оперативно управлять силами и средствами бандформирований. И это сыграло свою роль в борьбе против федеральных сил. В структуре незаконных вооруженных формирований имелись специальные силы и средства для ведения радиоперехвата и создания помех в радиосетях федеральных сил.

Из-за нарушения правил скрытного управления войсками федералов незаконные вооруженные формирования получали данные о боевом составе и численности, характере выполняемых войсками задач, времени и маршрутах движения войсковых колонн, передвижении руководящего состава. Передача сведений такого характера по открытым каналам связи приводила к неоправданным потерям личного состава, вооружения и военной техники. К тому же «спецы» боевиков имели техническую возможность для сканирования рабочих частот федеральных войск, несмотря на их частые смены.

Террористическая армия почти в 30 тысяч штыков… С жесткой организационной структурой, четкой командной иерархией, с централизованной системой управления, основанной на самых современных средствах связи, с развитой инфраструктурой…

Тысячи тонн бетона, ушедшие по всей территории Чечни на создание укреплений, бункеров на случай войны… Сотни тонн материально-технических средств, складированные в горных пещерах и лесных схронах… Это была серьезная сила!

Для человека военного приказ, как известно, — закон. И все-таки Казанцев не был бы Казанцевым, если бы не предпринял попытку до ввода войск попробовать пойти и по пути переговоров. По личной просьбе Виктора Германовича с «президентом Ичкерии» встретился его бывший сослуживец по Советской Армии, в то время начальник ракетных войск и артиллерии СКВО генерал-лейтенант Владимир Боковиков. Уже в ранге заместителя Полпреда Президента РФ в ЮФО, он рассказывал:

«Вместе с Асланом Масхадовым мы служили в Венгрии, в Южной группе войск. Я, тогда подполковник, командовал полком, майор Масхадов — артиллерийским дивизионом этой же части. Так что был у меня в прямом подчинении. Командиром он был хорошим. Ему можно было доверять, поставить любую, самую сложную задачу со стопроцентной уверенностью, что она обязательно будет выполнена.

Затем мы неоднократно встречались с Масхадовым уже здесь, на Северном Кавказе — и в 95-м, и в 98-м, и в 99-м годах.

После событий под Ботлихом по рекомендации генерал-полковника Виктора Германовича Казанцева я связался с Масхадовым и посоветовал «президенту Ичкерии» позвонить Президенту России Борису Николаевичу Ельцину, Председателю Госсовета Дагестана Магомедову Али Магомедовичу, извиниться перед ними за агрессию Басаева и Хаттаба, принять соответствующие меры к тому, чтоб терроризм не расползался по Чеченской Республике дальше. Прислушайся он к совету своего бывшего командира — может быть, события развернулись бы по-другому…

Но Масхадов извиняться не стал.

«Крайняя» же встреча у нас состоялась в октябре 1999 года, уже в ходе контртеррористической операции. Я его тогда убеждал: «Ты все-таки к пятидесятилетнему возрасту подходишь, надо подумать о своих соотечественниках, о гражданах Чеченской Республики».

Он вновь не прислушался. Сказал, что возглавит «освободительное движение», объединит своих бывших противников, вместе с которыми станет бороться против России. Иначе его посчитают предателем чеченского народа, и он будет проклят внуками.

Позже я встречался с супругой Масхадова, Кусамой. И наши военные врачи вылечили ее отца от воспаления легких. Ведь с мирным населением мы не воюем, будь то семья самого чеченского президента.

Что же касается самого Масхадова, поймите: он — человек неглупый. Недаром же именно его в свое время избрали президентом республики. И до сих пор он пользуется у некоторых сподвижников и подчиненных авторитетом как «Верховный главнокомандующий Ичкерии». Но мне кажется, в свое время он полностью попал под влияние Басаева и Хаттаба, боялся их. Стал блефовать, через разные источники распространять информацию о том, что уничтожено «большое количество русских свиней» (у него других слов о российских воинах больше не находится, у этого полководца). Всем понятно, почему он завышает цифры убитых и раненых: чтобы поднять моральный дух боевиков, призвать под свои знамена новых сторонников.

Ему ничего не остается делать, как что-то выдумывать. Сам он не покидает пещер, постоянно меняя лежки. Боится, ибо хорошо знает: как только будет определено его точное местоположение, туда сразу нанесут высокоточный огневой удар.

А еще Масхадов ждет, что повторится август 96-го года. Постоянно вынашивает мысль, как вновь поведет за собой «великую армию», возьмет Грозный, Аргун, Гудермес, опять станет «у руля» республики.

Только все это уже нереально. Хочу предупредить Аслана Алиевича, чтобы не наделал очередных глупостей. Все погибнут, кто попытается вновь развязать в республике широкомасштабные боевые действия, опять пострадает мирное население.

И хотелось бы верить, что хотя бы на последнем этапе, но Масхадов все-таки одумается, придет с повинной к новой местной власти».

Вспоминая события сентября 1999 года, связанные с началом наземной войсковой операции в Чеченской Республике, Виктор Германович Казанцев и сегодня не перестает удивляться, насколько стремительно развивались они в те дни.

В связи со сложной обстановкой на Северном Кавказе состоялось заседание Совета Федерации по ситуации в Дагестане, которое прошло в закрытом режиме. На нем обсуждалась возможность введения на территорию Чечни подразделений федеральных войск для борьбы с терроризмом. За это предложение, в частности, выступил тогда исполняющий обязанности Генпрокурора России Владимир Устинов, заявивший накануне о том, что федеральным силам не надо бояться переходить на территорию Чечни и наводить там конституционный порядок.

Глава Верхней палаты России Егор Строев также проинформировал, что по итогам обсуждения вопроса был принят проект постановления, который в дальнейшем будет дорабатываться. В документе отмечалось, что подписание Хасавюртовских соглашений нанесло огромный ущерб обеспечению национальной безопасности страны и дало возможность незаконным вооруженным формированиям при прямой поддержке из-за рубежа пройти в Чечне усиленную военную подготовку, основательно вооружиться и вторгнуться на территорию другого субъекта Российской Федерации — Дагестана, а также вести преступную террористическую деятельность в иных регионах России.

«Удары по базам террористов в Чечне наносились и будут наноситься», — заявил журналистам 17 сентября по окончании совещания у премьер-министра Владимира Путина министр внутренних дел Российской Федерации Владимир Рушайло. Вместе с тем он подчеркнул, что авиация не наносила и не станет наносить удары по населенным пунктам в Чечне. По словам министра, позиция Президента и Правительства России заключается в том, что нельзя отождествлять население Чечни с террористами.

«Цель, стоящая перед федеральной группировкой на Северном Кавказе, — создать зону безопасности с достаточной глубиной для воспрепятствования проникновения банформирований из Чечни», — заявил первый заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных Сил России Валерий Манилов.