Я – главная злодейка на Сумеречном Отборе? (СИ) - Хайд Хелена

Получается, либо среди самых доверенных агентов Роберта все же нашелся крысеныш, либо…

Либо заговорщики начали подозревать меня, а все это было проверкой! И теперь, когда они увидели такое «подозрительное стечение обстоятельств» (а возможно, и узнали о засаде), их подозрения укрепились.

Надеюсь, что имеет место первый вариант, иначе мне просто конец!

Впрочем, сидеть и рефлексировать я смогу потом. Потому что мое испытание все еще не закончено, и я все еще имею шансы вылететь, потому что на горизонте показался дракон Виктории!

Дав себе мысленно подзатыльник, я призвала своего дракона. И, поднявшись на нем на самую вершину плато, быстренько схватила свое кольцо, вскочила обратно в седло и взмыла в небеса, вовсю погнав к финишу.

И просто не представляя, где мне теперь искать ответы на все добавившиеся за сегодня вопросы.

ГЛАВА 13. Переворот канона

Что ж, одно, по крайней мере, все еще шло по канону: испытания и порядок, в котором участницы из них выбывали. И по сюжету книги той девушкой, которая покинула соревнование после гонки на драконах, в самом деле стала Кетрин. А до момента, когда по книге должна была произойти моя каноническая смерть, оставалось два испытания.

Конечно, сюжет поменялся уже достаточно, чтобы уменьшить количество предпосылок к оной именно в том виде, в котором она была описана в «Сумеречном отборе». Вот только я все еще могла погибнуть в тот период, просто иначе!

Например — благодаря «союзничкам», которые уже, возможно, меня раскусили, или, по крайней мере, близки к тому. И если сделают то самое критичное, для чего моя жизнь им была нужна — вероятно, сразу после этого уберут, и жалости от папеньки мне ждать наверняка не стоит.

Хотя даже без них я все еще имела шансы почти канонично умереть от руки короля, только при иных обстоятельствах. Скажем, за то, что являюсь участницей всего этого заговора, открыла Дверь Хаоса, как-то-почему-то-зачем-то-типа-избранная Королем Теней, и все такое. Увы и ах, я не питала лишних иллюзий и, прочитав тонну любовного фэнтези всех мастей, прекрасно понимала одну простую истину: если мужчина хотел с тобой переспать и был бы не против уложить в свою постель, это еще не значит, будто он не станет тебя убивать.

Так что моя задача номер один — не быть убитой к концу отбора — все еще оставалась ой какой актуальной.

Однако всю глубину этой актуальности я поняла, когда сегодня вечером вернулась в свои покои после занятий в тренировочном зале… и обнаружила на столике письмо. Что, безусловно, вызвало у меня крайне нехорошее ощущение дежавю, и, как оказалось, не зря! Потому что, вскрыв его, я сразу, даже не вчитываясь, узнала этот почерк.

Почерк, которым были написаны и все остальные письма от заговорщиков.

Но… как такое может быть? Неужели все те письма действительно писал не Бартимус? Ведь иначе… одно письмо, гипотетически написанное заранее, еще можно было бы так объяснить. Однако второе, присланное значительно позже, уже труднее.

И когда я вчиталась в это письмо, последние сомнения отпали: нет, оно точно не было написано заранее. До того дня, как Грегор Бартимус, он же Гюстав Зенкланд, был найден без сознания и вскоре скончался, так в него и не приходя.

Потому что на шуршащей бумаге оказались написаны даже не инструкции касательно следующего испытания (для которых, к слову, было еще рановато — обычно письма приходили не раньше, чем за два-три дня до соревнования).

Здесь был план покушения на Лию прямо в стенах дворца. План, в котором я должна была принять самое непосредственное участие. Завтра после обеда, когда она будет в одиночном тренировочном зале, мне приказывали зайти к ней следом за носителем Греха. Помочь атаковать ее, если девушка сумеет не только держать оборону, но еще и снова интуитивно активирует Божественный свет, и набрать заветной крови из ее разрезанного горла. А потом, пока тело не обнаружат — быстро покинуть дворец, добраться до заброшенной часовни на краю города, в подвале которой я когда-то открыла Дверь Хаоса, и не медля воспользоваться кровью Лии, чтобы расширить ее.

Но это… вообще никак не вязалось с изначальным сюжетом!

Интересно, это мне семейка соврала, давая цель с победой на отборе, и всем тем прочим, что обо мне и «моем плане» в книге узнавала Лия?

А ведь правда, как я раньше об этом не подумала! Ведь… Ведь если бы для реализации того плана обязательным условием была моя победа на отборе и первая брачная ночь с Робертом, во время которой я должна была принести его в жертву, то, собственно, с моей смертью в книге можно было смело ставить точку… ну разве что еще дописать эпилог со свадебкой главных героев.

Вот только после гибели «злобной стервозы Вайлет» книга не просто не заканчивалась. Я четко помню, что когда в прошлой жизни меня сбил тот чертов джип, моя правая рука сжимала еще где-то так шестьдесят-семьдесят недочитанных страниц. Следовательно, даже после смерти моей книжной версии интриги, заговоры и ритуалы продолжились, а скрытые злодеи (в лице моей семейки, Бартимуса, Грехов и прочих товарищей) все еще не оставляли надежду реализовать свой темный план. А значит, либо вся та скормленная мне история про победу на отборе и жертвоприношение в первую брачную ночь являлась в чистом виде лапшой быстрого приготовления, либо во всех тех темных ритуалах это было как минимум не единственным вариантом для осуществления злобных планов.

Но в любом случае… не знаю, почему именно моим «союзничкам» так важно было начать всю эту историю именно под отбор. Однако после срыва/отмены покушения на Лию во время прошлого испытания они приняли решение бросить меня на амбразуры и добыть заветную ритуальную кровь. Вероятно, имели план того, как в дальнейшем завершить свою затею без моего участия… потому что личность совершившего такое дерзкое убийство участницы средь бела дня установят в мгновение ока. Следовательно, либо меня отсюда заберут и спрячут «союзнички», либо, что более вероятно, отдадут в руки королевской службы безопасности и не будут им мешать меня казнить. А то и вовсе сами же прикончат, чтоб не ляпнула лишнего и не выдала каких-нибудь ненужных секретов раньше времени.

Итак, дела плохи. И главный вопрос, наверное, очевиден: что мне теперь делать?

* * *

«У нас все еще есть шанс на то, что тебя пока не раскусили, так что попробуем изобразить, будто ты не виновата в срыве планов», — в конце концов вздохнул Роберт, закончив выслушивать мой внезапный доклад поздней ночью. И хоть по выражению его лица я явственно читала: «Черт возьми, как ты вообще пробираешься в мою спальню незамеченной, а потом исчезаешь отсюда?», но вслух он этот вопрос пока не задавал, что было мне только на руку.

В итоге мы решили для начала поломать саму концепцию плана заговорщиков: Лия просто не пошла сегодня в одиночный тренировочный зал, хотя обычно каждый будний день занималась там в одно и то же время. А поводом стало предложение всех оставшихся участниц (кроме меня, естественно) прогуляться по саду и обсудить кое-что важное.

Таким образом, Лии не только не будет в запланированном для атаки месте. Она еще и не останется одна. Да и королевский сад, хоть не проходной двор, но уж точно не какая-нибудь закрытая комната, куда никто не заглянет. Так что, скорее всего, как минимум сегодня покушение не состоится, и мы выиграем немного времени, чтобы разработать более существенный план.

Ну а чтобы изобразить для заговорщиков хоть немного правдоподобия, я ошивалась неподалеку от Лии с компанией. Мол, «Ой, все идет не по плану! Но я все равно буду рядом на случай, если вы, изменив план, таки решите попробовать атаковать ее». Как-никак, но попытка изобразить энтузиазм могла мне жизнь если не спасти, то хоть немного продлить.

— Ох, простите, леди! — налетев на меня, добродушно улыбнулся бодренький пухляшок, судя по богатой одежде, из придворных. В котором я, немного напрягши память, таки узнала министра сельского хозяйства, хотя по имени его так и не вспомнила. Да и внешне запомнился мне он только потому, что благодаря своей запредельной полноте уж очень выделялся из толпы.