Наугад - Ande

пятого, на ЛАЭС, произошла такая же, как на Чернобыле, авария. Все было почти так же. Вывод турбины из эксплуатации, неконтролируемый рост мощности, разрушение каналов. Никаких сомнений, что замешкайся персонал, реактор бы взорвался. Но Михаил Павлович Тарасов, старший инженер управления реактором, понял и точно оценил то, что происходит. И приказал глушить реактор.

Что бы сообразить, что он сделал, нужно осознать, что он выключил на долгое время из энергосистемы страны один блок станции. В финансовом выражении потери грандиозны. Решится на это, смог бы далеко не каждый. Достаточно сказать, что уже осознав, и поняв, какую беду Тарасов отвел от Ленинграда, Обхсс и Прокуратура пытались возбудить дело. Обошлось, слава богу.

В народе осталась только фраза Тарасова, сказанная оператору, в ответ на сомнение в необходимости экстренно опускать стержни, и включать АЗ.

— Исполнять, блять, сука! Немедленно!

Обошлось одним разрушенным, и несколькими поврежденными каналами. И серьезным радиоактивным выбросом.

Мирозданию, задумавшему устроить армагеддон под Питером, пришлось утереться. Все прошло почти незамеченным. Ветер снес выброс в залив, притащив его к берегам Скандинавии уже почти безопасным. Мираздание не пляшет, когда на нашей стороне ветер и Палыч.

Я знаком с Михаилом Павловичем лет с десяти. Он работал с отцом, да и город маленький. Все всех знают. Поэтому, немного подумав, встал и пошел к Торговому Центру «Таллин». И оказался прав. Я подошел как раз когда он вываливался из дверей с пакетами и сумками в руках.

— О, Колюня! Ну-ка, взял у старого атомщика сумки! — яж говорю, решительный товарищ. Мгновенно придумал как лучше. Ему сейчас нет пятидесяти, так что он кокетничает.

В нулевых, я организовывал отраслевые конференции для специалистов, вместе с Агенством. Расходы пополам, но с меня программа, размещение, культмассовые мероприятия. Конкуренты с опозданием сообразили, что лучшего продвижения своего продукта придумать трудно. Я общался со всеми ведущими спецами, и рассказывал про свои ништяки. Заодно делал доклад, в рамках основного заседания. Но и без всяких далеко идущих замыслов, я искренне наслаждался, общаясь с этим удивительными дедами, типа Палыча. Он как раз, во время банкета мне говорил:

— Ты, Коля, ничего не понимаешь! Коньячок, икорка… Нас разве этим подкупишь? Чтоб в следующем году, у гостиницы, персонально для меня стоял полный автобус блядей. Понял? Иначе не приеду.

И дядя Вася, доктор физматнаук, человек учавствоваший в испытаниях «Кузькиной Матери», вскидывался и орал:

— Это какого, позвольте, куя? А я? Петрович — два автобуса! Да и Мишка пи@дит, куда ему с автобусом справится. Или ты, Палыч, РАФик имеешь ввиду, пятиместный?

Палыч наливался краской, и холодно интересовался, с чего это Василий Михйлович вдруг озаботился? или автобус для остальных участников? Потому что Вася, тебе за семьдесят давно, береги себя, мы скучать будем. Все ржали и начинали обсуждать кондиции претендентов…

А на конференции было реально интересно. Они двигали науку без всяких оговорок…

Я встряхнулся. Это все еще будет. А сейчас, нужно у Палыча узнать, как и что там с реакторами.

Мы шли в сторону его дома. И он меня осуждал. Что я ушел из Обнинска. Пришел бы ко мне работать, Коля, я бы из тебя человека сделал. А то — финэк! Позор. Я, Михал Палыч, после учебы устроюсь в бухгалтерию на станции. Буду распределять талоны на обеды. Вот тогда-то мы и поговорим про позор. Весь отдел гордиться будет, что начальник с таким полезным парнем дружит. Кстати, у меня тут вопрос чисто научный, не проконсультируете?

Я думал посидеть в мороженнице — стекляшке, но «Щель» оказалась открыта. Пойдемте, Михал Палыч, за отпуск махнем. В рюмочной было несколько человек. С половиной из них Тарасов поздоровался. Чокнувшись коньяком, я поинтересовался, с чего это отпуск сейчас, а не в августе. Ответ порадовал.

С августа, в Обнинске, будут идти трехмесячные курсы по управлению реакторами РБМК. С акцентом на нестандартные ситуации. Меня, Колюнь, сам понимаешь, первого читать лекции позвали. А чего, дело хорошее, заодно отдохну от генштаба, и дачных раскопок. Я вспомнил, что его жену ни разу не видел, только слышал, как он ее называет — мой генштаб. А он рассказывал, что у них комиссия за комиссией по безопасности эксплуатации, и учения. Задрали уже.

Мне стало легче. Все же меры принимаются. А он продолжал. Что какая то чехарда началась. АЭС выводят из подчинения местным минэнерго, и сливают в какую то новую структуру. Вся атомная энергетика будет под единым управлением. А не как раньше. Мы вон, были в ведомстве МинЭнерго РФ. Зарплаты, ясно дело, вырастут. Александров уже четыре раза прилетал. Славский был. Так что пожалеешь, ты, Коля, что в бухгалтера подался. Ой пожалеешь!

А я думал, что похоже, что то сдвинулось. Ай да я! Но, пока суть да дело, решил, что проконсультироваться не помешает.

— Михал Палыч! Я, еще когда в Обнинске учился, вот такую штуку придумал.

Дальше я рассказал, что мы с приятелем придумали мобильный гамма — датчик, с индикатором, и шкалой. Подробно остановился на технологичности, и простоте эксплуатации. Достал из рюкзачка листы с примерной схемой и эскизными рисунками.

— Вы, Михал Палыч, конечно гений. В семьдесят пятом, почувствовали что дело труба, никого в реакторный не пустили. Но вот же — простой прибор.

Тарасов закурил и задумчиво посмотрел на схему.

— Тогда, до моего останова, два раза АЗ сработала. Любому ясно, что весь цех фонит. Но эта железяка сильно поможет — он оглянулся к трём мужикам, весело выпивающим неподалёку. — Вова! Совет нужен, иди сюда. — обратился он к невысокому крепышу, может лет на пять меня старше, выпивающему в компании пары мужиков неподалёку.

— Знакомьтесь — это Владимир, работает в Радиационном Контроле. А это, Вова, — Николай. Почти и не человек уже. Но смотри какую штуку придумал.

Я снова рассказал про датчик. Палыч, в это время, ушел к стойке и принес еще три рюмки. Мы чокнулись и пригубили.

Володя рассказал, что что-то типа этого разрабатывается. Но там многофункциональные и по второму классу безопасности. А такой ширпотреб он и сам бы таскал по станции. А я признался что опытный образец уже есть, в Обнинске. Его б на источниках проверить. Все хмыкнули. Пронести непознанную железку к источнику излучения, к примеру в НИИ, или на станцию — практически невозможно.

Дальше в дело вступил великий Палыч, и сказал что говно-вопрос. Ты, Колян — договорись чтоб как студработу оформили. А ты Вова — уж займись оформлением. Кто там в Обнинске у тебя это делает?

В общем, Валера Татищев, связывается с Вовой. Оформляют документы