Воспитание бабочек - Донато Карризи

неверных ногах направилась к внедорожнику, обещая себе, что никогда больше не переступит порог этой хижины.

17

Когда Серена покинула хижину Адоне Стерли, даже не попрощавшись, она вспомнила, что сегодня пятница. И ей пришло на память, как однажды она забыла, что у нее есть дочь.

Авроре тогда было пять лет. Водить ее в детский сад и забирать оттуда входило в обязанности няни Мэри. Каждый день, кроме пятницы.

По пятницам дожидаться девочку у выхода должна была мать.

У них установился своего рода ритуал. Около трех часов дня Серена сажала дочь в такси, и они вместе ехали купаться в бассейн «Палаццо Париджи» — чудесного отеля в центре Милана. Серена передала Авроре свою любовь к плаванию, а также внимание к координации и стилю и не сомневалась, что эти уроки, применимые к любым ситуациям, будут полезны ей всю оставшуюся жизнь.

Затем, около пяти часов вечера, приняв душ и подобающе одевшись, они, чтобы вознаградить себя за усилия, отправлялись пить чай в элегантном зале того же отеля. Обе обожали макаруны и «улун дун дин» — очень редкий тайваньский чай. Дочка унаследовала ее вкусы. Ей нравились красивые вещи, нравилось выглядеть сдержанно и безупречно, нравилось, чтобы ею восхищались. И мать этим гордилась.

Сейчас, ведя внедорожник по крутым поворотам горной дороги, спускающейся к Виону, новая Серена, неряшливая и потерявшая самоуважение, испытывала запоздалое чувство вины за ту пресловутую пятницу, когда пропустила плавание в бассейне и ритуальное чаепитие с дочерью. Вопреки официальной версии, в тот раз она не просто забыла забрать ее из садика.

На самом деле существование Авроры полностью улетучилось из ее памяти.

В тот день пару лет назад Серена на несколько часов без следа стерла дочь из мыслей. Более того, тогда она снова начала думать о себе не как о матери пятилетней девочки, а как об одиночке.

Счет ее жизни снова свелся к нечетному числу. Единица. Серена. Точка.

И на основании этого простого расчета она записалась к парикмахеру, купила пару туфель, запланировала вечер с подругой. Только когда она разговаривала по телефону с последней и та спросила, как дела у Авроры, Серена вдруг осознала, что она — составляющее четного числа.

Две единицы.

Серена помнила, что это открытие привело ее в изумление. После ночи пожара она еще долго надеялась, что амнезия вернется и вычтет ее дочь из окончательного подсчета, на сей раз навсегда. Но больше этого не повторилось, и Аврора так и осталась частью ее множества.

В ту пресловутую пятницу Серена помчалась в детский сад. И хотя и опоздала всего на час, застала Аврору в слезах.

Это был не просто детский плач. Это было отчаяние.

Появление матери должно было хотя бы отчасти успокоить ее, но малышка еще долго была безутешна. Серена испытывала неописуемое чувство беспомощности. Быть матерью Авроры оказалось уже недостаточно, чтобы утешить такое горе.

Адоне Стерли только что поддержал ее безумную идею о том, что девочку похитили, и теперь Серена ощущала себя раздавленной. Возможно, весь этот долгий год Аврора переживала страдания, подобные испытанным в ту страшную пятницу. Возможно, она думала, что мать снова ее бросила.

Хотя ей наконец удалось осмыслить аномалию открытого окна в мансарде, Серена не могла успокоиться.

В последний раз, когда я видела Аврору, она мирно спала на животе, потому что крылья феи-бабочки мешали ей перевернуться на спину.

Слова Луизы хранили последнюю зацепку перед исчезновением Авроры. Что случилось после того, как воспитательница проверила комнату в пансионе? С тех пор прошло много месяцев. Больше года и ни единой весточки. Никто не мог пообещать Серене, что спустя столько времени ее дочь все еще жива. Но если да, где она сейчас? И с кем?

Выражение «пропала без вести» наконец обрело смысл.

«Я приду за тобой», — пообещала Серена дочери, хотя и не знала, как это сделать. Возможно, необходимо устроить масштабные поиски с привлечением большого количества людей и средств. Но она не могла пойти к Гассеру, имея в распоряжении только показания пиромана. А доказательств у нее не было.

Это приводило ее в отчаяние.

Температура упала, небо затянули грязные тучи. Время словно остановилось. В сером свете все казалось призрачным. Растения, животные и люди будто только и ждали дождя.

Серена хотела укрыться в своей берлоге, чтобы обдумать доступные варианты действий, которых, в сущности, было не так уж много. Но, едва переступив порог маленьких апартаментов, она увидела на кухонном столе бутылочку из-под «Эвиана», до половины наполненную «Плюшевым мишкой». Она не помнила, чтобы оставляла ее там, но не смогла устоять перед искушением впасть в приятный медленный ступор. Проглотив весь коктейль до последней капли, она подсчитала, что, как и всегда, потребуется пять-шесть минут, прежде чем он возымеет полный эффект. Но ее ждал приятный сюрприз: волшебное зелье начало действовать уже через несколько секунд.

Она быстро почувствовала опьянение, а затем ее охватила обычная эйфория, своего рода щекотка для души. Серена улыбнулась, словно приветствуя веселого бесенка, танцующего у нее в голове. Она попыталась поставить опустевшую бутылочку на стол, но промахнулась, и та, отскочив от пола, покатилась между стульями. Звук отдавался бесконечным эхом. Вещи вокруг начали переливаться и сиять.

Серена направилась к дивану. Она чувствовала себя легкой, как воздушный шарик, наполненный гелием. Она с трудом удерживала равновесие. Пол покачивался, а может, это у нее подгибались ноги. Она прислонилась к стене и оттолкнулась от нее, чтобы скорректировать направление. Ее повело. Что происходит? Наверняка она напутала с дозировкой лекарств. Пока Серена пыталась вспомнить, когда приготовила коктейль, перед глазами у нее поплыло, колени подкосились, и, не добравшись до дивана, она поняла, что падает на пол.

Серена выставила перед собой руки, но вместо того, чтобы коснуться пола, словно зависла в воздухе. Падение должно было причинить боль. Но этого не произошло. Она заметила, что полностью утратила чувствительность, как будто отделилась от тела.

И ее парализовало.

Была и еще одна странность. Она потеряла сознание, но все еще оставалась в себе. Все равно что жить в парадоксе.

Неподвижно лежа ничком, повернув голову набок, Серена наблюдала, как сгущается вечерний сумрак. Тени вокруг неуловимо удлинялись. Она даже не знала, открыты у нее глаза или закрыты. Крошечные огоньки проносились в поле зрения и исчезали, поглощенные тьмой. Вспышки. Затем раздался стук и, усилившись, превратился в колокольный концерт. Серена догадалась, что разразилась гроза.

Это походило на сон наяву. И в какой-то момент во сне послышались шаги. Она не знала, реальны