Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава - Семён Афанасьев

А я отрабатывал собственную программу, потому зашёл с козырей. Сразу. И пересдать карты не представлялось возможным.

В-третьих, здоровенный детина начал первым. Формально. Потому что, не знаю, как тут; а у нас там слова в протокол не подшивались. То ли дело — кто первым бил. Или пытался ударить (тут нужны были показания свидетелей, но их-то сейчас вроде бы хватает).

Второй тоже ушёл после первого удара. Специальной или функциональной тематической подготовки у него явно не было, потому ему достаточно было просто двинуть по бороде.

Оставшиеся трое активизировались и принялись меня окружать. Двигаясь при этом не согласованно, медленно и печально.

Ладно. Разбираться с кислыми лицами одноклассниц будем потом.

Первого из оставшихся трёх просто успел ударить в разрез между рук: он, подняв их на манер футбольного вратаря, так и шёл на меня.

Двое оставшихся вообще отпрянули назад, создавая патовую ситуацию: гоняться за ними между рядами я, по понятным причинам, не собирался. А как выдернуть их к себе на пустой от парт пятачок возле входа, я не понимал.

Над душой висел и секундомер: через сорок пять секунд после начала должна была появиться Цубаса. Хотелось бы всё закончить до её прихода, мало ли… Всё-таки, девочка. Хоть и хорохорится…

А красноволосая, чёрт бы её побрал, появилась ровно на двадцать секунд раньше.

Как же так? Договаривались ведь?! Она же тоже армейская!‥

Финтить времени не было, надо было заканчивать любой ценой. Потому пошёл на эту пару в лоб, в банальный встречный размен ударами.

* * *

Кабинет Юто Кавасима, Начальника образовательного процесса Академии Тамагава.

Трое подчинённых, начальники гуманитарного, спортивного и математического отделений, сидят вдоль одной стороны стола, склонив голову.

На противоположной стороне, через одно место друг от друга, сидит группа учащихся. Один из них, светловолосый европеец Асада, прижимает к рваной ране под глазом носовой платок.

— Почему его не привели в порядок? — недовольно роняет Кавасима, ни к кому не обращаясь и кивая на блондина.

— Он сам отказался, — подаёт голос начальник математического отделения, с прошлого часа отвечающий за проблемного учащегося лично. — Сказал, что не оставит Кимишиму в одном помещении с остальными фигурантами без своего присутствия. Диагност говорит, у него нет серьёзных повреждений.

— На вид не скажешь, — недовольно ворчит Начальник образовательного процесса Академии, чей паркетный пол сейчас заливает собственной кровью один из учащихся. — Выглядит, как под экскаватор попал.

— Нет. Всё нормально. Самочувствие на девять по десятибалльной шкале. — Подаёт голос малолетний якудза (да-да, увы, с кем приходится работать).

Хотя его вообще никто ни о чём не спрашивал и в этом помещении он не должен говорить, пока ему не позволят либо пока его не попросят.

— Надо было быстрее подавить оставшуюся пару, — как ни в чём ни бывало, продолжило это лупоглазое недоразумение под испуганными взглядами начальников образовательных отделений. — Кимишима вошла в помещение раньше, чем договаривались. Пришлось ужимать тайминг.

— И?‥ — словно нехотя, подбодрил Кавасима, которому отчего-то стало совсем не по обстановке интересно.

— Выдёргивать их из прохода времени не было, — Асада кивнул на ближайшую к нему пару спортсменов. — Пришлось переть навстречу, в размен ударами. Там особо негде маневрировать между рядами.

Это что, он сейчас изобразил сарказм?! Одна-а-ако…

— А у них перстни на пальцах, — продолжил пацан. — Вот одним вскользь и ага, уклониться дальше не успевал. А в спину Цубаса дышала…

— СТОП. Ты сейчас сказал — у них на пальцах были концентраторы, — мгновенно вычленил главное Начальник образовательного процесса. — А у тебя что, концентратора не было, что ли?!

— В карман заблаговременно убрал, — пожал плечами блондин, доставая из заднего кармана упомянутый гаджет и водружая его на палец. — Чужой, чтоб не испортить в драке.

— Стоп… Ты шёл драться, и заранее знал, что там будет драка?! — кажется, удивлению Юто Кавасима сегодня не было предела.

— А что, надо было отсидеться и сделать вид, что ничего не происходит?! — сварливо огрызнулся щенок, словно правила этикета для него не существовали. — Пока вы тут сраками стулья просиживаете, ничего не делая?! А с девчонками там…

Кимишима в этом месте ойкнула, покраснела несмотря на ещё активированные приложения министерства обороны и громко икнула на всё помещение.

— Ебать-колупать… — выдала негромко красноволосая новенькая, впечатывая свою ладонь себе в лицо и словно заслоняясь таким образом от происходящего. — Асада, извини. Блядь, хотела потом объясниться… Бля-я-я-я…

Все присутствующие мгновенно подняли взгляды на парочку новоявленных математиков.

Учащиеся спортивного отделения, числом пятеро, смотрели хмуро и неприветливо.

Начальник гуманитарной учебной части, господин Дэкита, выглядел радостным, довольным жизнью и почти счастливым. Хм. Почему?

Начальники спортивного и математического отделений непонимающе свели брови и ждали разъяснений.

А девочки с гуманитарного отделения, которых вытащили за компанию из лаборатории, глядели на Асаду с нескрываемой ненавистью во взгляде.

— Такого эти стены ещё не видывали, — пробормотал Юто Кавасима.

Судя по его безошибочному педагогическому предчувствию (а в должности Начальника образовательного процесса он успел поднатореть в предсказаниях ближайшего будущего — в таких вот контекстах), самое потенциально «интересное» в этом разбирательстве только начиналось.

Глава 17

— Господин Начальник образовательного процесса, разрешите обратиться! — Густо покрасневшая учащаяся математического отделения Кимишима решительно вскочила со своего места и вытянулась во весь рост.

— Чего тебе? — непонимающе довернул голову Кавасима. — Ты вообще у нас тут кто?‥

Самый главный педагог Тамагава, разумеется, отлично помнил недавно переведённую новенькую и в лицо, и по имени. Просто он пока не улавливал, как она связана с происшедшим: в общих чертах инцидент был понятен, и математическое отделение с ним рядом не стояло (особенно девочки оттуда).

— Курсант Кимишима! — вытянулась красноволосая ещё сильнее. — Разрешите доложить обстоятельства происшествия подробно!

— Здесь нет курсантов, прекрати орать, — поморщился в сторону Кавасима. — Почему докладывать первой хочешь ты?

— Случившееся — плод моего и исключительно моего замысла! Учащийся Асада оказался в роли инструмента! О моих намерениях он не был осведомлён, не догадывался и был сознательно введён мной в заблуждение!

Начальник образовательного процесса Академии Тамагава весело хихикнул про себя: то, что слабый пол так или иначе замешан, ясно было даже с закрытыми глазами (и заранее).

Вслух же он твёрдо осведомился:

— Асада настолько не ориентируется в обстановке, что не