Говорящий с ветром - Урсула Цейч

— В кузницу!

Голос тролля зазвенел в ушах, и Горен ускользнул от удара огромной лапы. Тролль оскалил зубы и недовольно зарычал, потому что жертва набралась наглости и уклонилась. Из его низкой челюсти торчали клыки, напоминавшие кабаньи. Ими он не раз с хрустом перегрызал ноги простофиль на глазах у остальных.

Горен торопливо заковылял к кузнице, мрачно размышляя, как выдержать еще один день пыток. Лучше уж служить учебной куклой, таскать камни, неважно, чем заниматься…

Но непрерывно час за часом в страшном пекле двигать мехи… Мысль об этом наполняла его ужасом.

Кузнецом был огромный орк, знающий только свою работу. Горен еще ни разу не видел, чтобы он общался с другими орками. Он не напивался, а если и покидал кузницу, то разве что только ночью. Он ни разу не сказал ни слова. В отличие от других орков и тролля, у него были волосы: насколько можно было видеть, все его тело, начиная от черепа, было покрыто толстой черной шерстью. Горен подозревал, что он был или помесью, или неудачным экспериментом. Мощная грудь выпирала на манер бочки, гигантские мускулы напрягались, когда он без устали одной рукой колотил молотом по наковальне, а в другой зажимал пылающий кусок железа.

В полдень Горену, наконец, позволили устроить небольшой перерыв, один из рабов принес ему ковшик воды. Какой-то орк, проходя мимо, пристально посмотрел на него маленькими, пылающими красным пламенем глазками. Причину этого молодой шейкан так никогда и не узнал, потому что в этот самый момент поблизости начался шум. Охранник ударил лежащего на земле раба. Тут же на помощь к нему поспешил другой орк. Такие вещи безнаказанными оставлять нельзя.

Но остальные мучители на шум не вышли, хотя обычно просыпались от любого грохота и с удовольствием принимали участие в издевательствах. Похоже, они угостились не только пивом, но и сильно дурманящей травкой.

На землю упал один из новеньких, мальчик лет четырнадцати, нежный и светлокожий, — замечательная жертва. Орки, повизгивая, приблизились, начали в него плевать и осыпать ругательствами. Рядом, опираясь на палицу, стоял тролль. В его крошечных серых глазках читалась жадность, он облизнулся, когда брюки на мальчике разорвались и на свет появилось белое нежное мясо верхней части бедра.

Горен решил, что с него достаточно.

То же самое решил и пребывающий в нем предок.

«Да, вперед, мой мальчик! Такая прекрасная возможность больше никогда не представится!»

Впервые Горен согласился с родственником.

— Эй! — крикнул он, подходя к оркам. — Отпустите его.

Орки замерли и озадаченно посмотрели на Горена.

— Что оно тявкнуло? — спросил один.

— Оно что, вмешивается? — заорал другой, лопаясь от злости.

Тролль медленно выпрямился и поднял палицу.

— Бить? — прохрюкал он.

Горен смело приблизился к палачам.

— Вы что, не поняли? Оставьте мальчика в покое!

Его слова отскакивали от скал, пробуждая эхо. Над долиной повисла мертвая тишина. Все работы приостановились, пленники застыли и смотрели на своего товарища по несчастью, который наверняка сошел с ума. Даже цепи не звенели. Все замерло.

«Доверься ветру», — прошептал внутренний голос.

Горен не стал ждать, пока изумленные орки придут в себя. Остановился, набрал побольше воздуха и сосредоточился на скрытом в его теле магическом потоке. Сконцентрировал все силы, собрав их в гортани, закрыл глаза и постарался представить, что сейчас будет. Его мысли наполняло жгучее, пылающее ненавистью желание, и для его исполнения он призвал на помощь ветер.

Легкие распирало от скопившегося в них воздуха, дыхание рвалось наружу. В его голове осталось одно-единственное слово. Он открыл рот и закричал. В его крике не было ничего человеческого, казалось, он вырвался из самых глубин земли и взмыл в небо.

— ВЕТЕР!

Услышав этот крик, пленники заткнули уши, а оба орка и даже тролль, шатаясь, сделали два шага назад, как только их коснулась сжатая в пружину сила магии Горена, которую он вложил в это слово.

И ветер моментально отозвался, как будто только этого и ждал, карауля у входа в ущелье. Он влетел подобно урагану, поднимая в воздух пыль, камни и даже маленькие скалы, потащил их за собой и, словно огромный сжатый кулак, обрушился на живодеров. И, исполненный ярости, начал их крутить. Ураган и обломки скал налетели на этих исчадий тьмы с такой силой, что они не удержались на ногах. Напрасно они упирались, их несло к кузнице. Огонь, разбуженный ветром, ярко загорелся, взметнулся ввысь, словно яркий разбушевавшийся фонтан, и пылающими пальцами подхватил орков. Через несколько секунд они были охвачены пламенем и вопили, катаясь по земле, стараясь погасить огонь, который моментально расплавил металлические доспехи, вгрызаясь в одежду и кожу, жадно поглощая плоть.

Тролль глухо зарычал. Поднял палицу и побежал на Горена, чтобы убить его.

Но не успел. Стоявший у наковальни кузнец опустил молот и подпрыгнул. Обернул вокруг шеи тролля огромную тяжелую цепь, ухватил ее своими лапищами и потянул. Тролль уронил палицу и попытался ослабить хватку. Он старался развернуться и раздавить кузнеца голыми руками, но противник ему достался непростой. Мышцы кузнеца напряглись, он стягивал и стягивал цепь вокруг толстой шеи тролля. Шаг за шагом он подтаскивал его к горну. Ветер пришел кузнецу на помощь и снова раздул огонь, который поднялся вверх и налетел на тролля. Тот зарычал так громко, что у Горена чуть не лопнули барабанные перепонки. Тролль, стеная, рухнул на колени. Крик боли перешел в пронзительный визг, в котором можно было разобрать отчаянные вопли о помощи. Наконец огромное тело тролля расслабилось, еще раз перевернулось вокруг своей оси, согнулось и упало в горн головой вниз. Вой замер, и огромное существо обмякло. Огонь жадно пожирал свою ужасную добычу, вонь горелого мяса плохо повлияла на желудки многих пленников, которых тут же начало рвать.

Орки тоже перестали шевелиться.

Ветер еще раз сжался, с шипением покрутился вокруг Горена и со свистом улетел за скалы.

Горен, шатаясь, подошел к кузнецу; на его лице читалось непонимание. Он не думал о том, что другие смотрят на него с таким же испугом, как он сам смотрит на кузнеца.

— Почему?… — начал он растерянно. Его глаза широко раскрылись от удивления, когда орк вышел вперед. Горен услышал звон цепей и увидел мощные кандалы на голых, покрытых шерстью ногах.

Кузнец схватил топор и одним ударом разрубил цепи. Потом посмотрел на Горена и сказал:

— Пятнадцать лет, мой молодой друг, я ждал. Если подумать, то даже дольше! — Голос у него был грубый и хриплый. — Я ведь урод, поэтому со мной всегда обращались плохо. Я думал, что хуже уже не будет, но меня приговорили к пожизненному рабству в этой кузнице за убийство, которого я не совершал. Так что они пользовались моим искусством, не тратя на это денег… Есть и еще кое-что, но это уже не важно. К тому же нам надо торопиться, поэтому я говорю кратко. — Он протянул Горену огромную, напоминающую лопату, руку, которую тот робко пожал. — Я, Вольфур Гримбольд, обязан тебе жизнью. Запомни мое имя, вдруг понадобится, чтобы я возвратил тебе долг. — Он отпустил пальцы Горена и закричал, повернувшись к остальным: — Эй, что стоите, открыв рот? Подходите, я сниму с вас цепи рабства! Потом забирайте все, что может пригодиться, одежду, еду, одеяла, оружие, и исчезайте! А я, — он снова повернулся к Горену, — доделаю все остальное, причем с огромным удовольствием, если подумать, как долго я этого ждал. Не бойся, преследовать вас никто не будет.