Я все еще царь. Книга XXXI - Сириус Дрейк

class="p1">— Ой, — довольно махнул рукой помощник графа. — И не таких откармливали.

Следующий час нас угощали разными блюдами. Про себя же я отметил, что были и такие, которые хоть и немного, но были вкуснее, чем у Маруси.

— Блин, я такого вкусного рагу никогда не ел! — с набитым ртом произнес Данила.

— Ты только это нашей Марусе не ляпни, — посоветовал я. — Сам знаешь, как она умеет обращаться с ножами.

— Точно! — ткнул он в меня ложкой. — Главное, не забыть.

Остальные также ели с большим аппетитом. Федор, например, почему-то решил, что Фанеров его поля ягода, и они устроили мини-соревнование, в кого поместится больше пирогов. И если бы не вмешался повар и не сказал, что ингредиенты закончились, то кто-то бы из них пал смертью храбрых.

Наконец, плотно покушав, мы переместились в гостиную. Время уже было вечернее, и перед теплым камином всех начало клонить в сон.

— Так, — я похлопал в ладоши. — Дольше задерживаться мы тут не можем.

— Даже чуточку? До утра? — жалобно произнес Женя.

— Да, даже чуточку…

— И что, хочешь прямо сейчас отправиться на Сахалин? — спросил Толстой.

— Да, — кивнул я. — Нас уже ждут машины. Номера в гостинице также подготовлены, так что прошу всех в подвал.

— Эм… — протянул Федор, — Мне кажется, или тут где-то есть подвох?

— Никаких подвохов, — вздохнул я, открывая дверь вниз. — Идем.

Как только мы спустились в портальную комнату, слово взял Онегин.

— Значит, Володя все же ее сделал.

— Слышали про это?

— Он как-то упомянул, что было бы отлично иметь такое место, откуда можно переместиться в любую точку на планете… Но я посчитал это просто несбыточным желанием.

Я подошел к одной из арок и активировал портал.

— Что-то не припомню, чтобы у Володи были способности к телепортации, — хмыкнул Толстой.

Онегин кивнул.

— Видимо, у каждого есть свои секреты, — пожал я плечами. — Все идите за Данилой, я буду замыкающим.

И на самом деле удивился только Антон. Он как ребенок в зоопарке глазел на портал с открытым ртом. Остальные отнеслись к этому более спокойно. Даже Фанеров.

По ту сторону нас ждали мои машины под руководством Перестукина и его команды. Я попросил Трофима, чтобы они прислали лучших.

— Ваше величество! — громко крикнул он и вытянулся по струнке, когда увидел меня.

— Вольно, — вздохнул я, понимая, что это исключительно из-за гостей. Так бы подобных формальностей не было. Мы бы пожали друг другу руки и спокойно поехали бы, но не сейчас.

Остальные тоже встали в шеренгу.

— Ого, а у тебя тут дисциплина, — похвалил Толстой.

— Эх, если бы… — вздохнула Лора.

— Есть учителя, — многозначительно кивнул я.

Все залезли в один большой фургон.

— Коль, как татуировки? Получше? — спросил у командира, когда он завел мотор.

— Да, господин, — улыбнулся он, продемонстрировав рукав. Оба запястья были в татуированных наручах. — Правда, тело еще чешется и иногда, когда одежда прикасается к коже, становится неприятно.

— Это нормально. Со временем пройдет, — похлопал его по плечу и тише добавил: — Или ты будешь мучиться так всю жизнь…

— Что? — выпучил он глаза. — Вы же пошутили?

— Кто знает, Коля, кто знает… — загадочно добавил я. — Ладно, удивим наших гостей красивыми видами моего царства, — повернулся к остальным. — Пристегнитесь, возможна турбулентность.

— Турбу… что? — не понял Фанеров, но послушно застегнул замок на кресле.

Машина затряслась и… начала взлетать.

— Так! — воскликнул Федор. — Это что за шутки? Мы поднимаемся!

— Я слышал что-то подобное… — добавил Онегин. — Но вживую не видел… Удивительно…

— Больше скажу, — решил похвастаться я. — У меня почти все государственные машины умеют летать.

— Н-да… — вздохнул Толстой и рассмеялся. — Сахалин изведан только на пять процентов.

Летели мы недолго. Под нами были заснеженные деревья, редкие горы. Пролетели над небольшой деревней. Из нескольких домов шли столбики дыма. Одним словом — красота.

У меня же появлялось ощущение, что тут я чувствую себя как дома. Да, жить в Москве или Широково мне нравилось. И там тоже был мой дом… Но тут… Как будто приехал к родителям на дачу, где спокойно, тихо и уютно. Только это был целый остров.

На Сахалине уже была глубокая ночь. Большинство окон в городе темнели. Свет горел разве что в администрации и гостинице, перед которой мы и приземлились.

— Так, я вас провожу, — вылезая из машины, сказал всем присутствующим.

Когда мы зашли в холл, то там был небольшой сюрприз.

На диванах сидели Петр Романов, Софья Андреевна и Виолетта. Дамы тут же соскочили, как только мы вошли. Старушка кинулась на шею своему супругу, а та, что помоложе, сперва тоже хотела прыгнуть Антону на шею, но в конце остановилась.

— Привет… — неловко произнесла Виолетта.

— Я очень рад тебя видеть, — улыбнулся Антон и первым обнял свою девушку. Она не выдержала и расплакалась от счастья.

— Ой, ну прям мелодрама. Встреча героев! — фыркнула Лора. — Хочешь, я тебя каждое утро так буду обнимать? Даже плакать могу.

— Не завидуй! — ответил ей. — Они боялись, что больше никогда не встретятся.

Когда все обнимания и приветствия были закончены, к нам подошел Петр Романов.

— Рад, что с вами все в порядке! — улыбнулся он и каждому пожал руку.

— Ваше Величество, — поклонился Онегин. — Рад, что вы в добром здравии.

— Можно не так формально, Женя, — улыбнулся он. — Я теперь не царь, — и посмотрел на всех. — Господа, вы проделали большой путь. Хорошую работу и сделали все верно! У нас теперь появился реальный шанс побороться с моим отцом.

— Я убил Гоголя, — ляпнул Фанеров, гордо выпятив грудь.

Петр посмотрел на него с легким недоумением и удивлением.

— Простите, молодой человек, а кто вы?

Честно сказать, я бы тоже не сразу узнал в этом заросшем щетиной, грязном парне того самого Евгения Фанерова. Грозу всех японских девушек.

— Я, Евгений Фанеров. Сын Георгия Фанерова! — громко произнес он.

— Вот как! — с интересом произнес Петр наклоним голову набок. — Что ж, у меня для тебя есть хорошая и