Успеть. Поэма о живых душах - Алексей Иванович Слаповский

Я не вижу, кто ты,

Ты не видишь, кто я,

Мы друг другу боты,

Мы лежали стоя,

Мы стояли лежа

Среди pink and blue.

Потерпи, я тоже

Тебя разлюблю.

16

Галатин вернулся домой, поел, покормил отца, начал собираться в дорогу.

Подсчитал имеющиеся деньги. На карточке двенадцать тысяч и наличными восемь.

Есть еще деньги отца, его пенсия, которую они расходуют экономно. И сто двадцать тысяч у отца в банке — на похороны. Это неприкосновенно при любых обстоятельствах. Пенсионные деньги лежат в серванте, в хрустальной вазе, вместе с бумажкой, где записывается приход и расход. Раньше отец сам вел этот реестр, а года полтора назад бросил, перестал интересоваться. Сейчас было семнадцать тысяч разными купюрами. Галатин подозвал отца, сказал:

— Тут семнадцать, возьму семь, можно?

— Да хоть все бери.

— Возьму семь и запишу. И тете Тоне скажу, чтобы знала.

— Кому?

— Тете Тоне, соседке. Она заходить будет.

— Зачем?

— Мы договорились.

— Ладно.

До отъезда оставалось время, Галатин решил закачать в телефон несколько фильмов, чтобы смотреть в дороге. Шарил, выбирал, хотел найти что-то новенькое, но читал описания, и все было либо слишком серьезное, либо слишком легкое. Не пересмотреть ли что-то из старого, но любимого?

И тут пришло сообщение от Насти:

«Это правда, что вы собираетесь в Москву?»

Бедная Алиса. Наверно, позвонила ей мама, спросила, что поделывает, а Алисе тоскливо, одиноко, она не может принять, что папа исчезнет из ее жизни, но прямо сказать об этом нельзя, мама рассердится, тут и вспоминается, что Дедася обещал приехать в виде Деда Мороза, а ведь Дед Мороз приходит в семью, он ко всем приходит, когда все вместе, и Дедася в уме Алиски становится тем, кто может всех соединить, так и хочется спросить маму: Дедася приедет, а вы с папой порознь, как вы перед ним оправдаетесь? Но выразить это связными словами Алиса не умеет, вместо этого говорит, что дед звонил и сообщил, что приедет.

«Да», — коротко написал Галатин.

«К Антону?»

Хороший вопрос.

Не великим грехом будет слукавить, но не хочется.

«К Антону, к Алисе. К тебе, если захочешь».

Тут же ответ, без раздумий:

«С Алисой вы встречаться не будете. Вы забыли про пандемию? Вы хотите ее подвергнуть риску? Я не позволю».

«Никакого риска. У меня даже справка есть».

Не хотел врать, и все же соврал. Настя тут же раскусила.

«Справки у нас в любом переходе продают».

«Не создавай фиктивную проблему, — откровенно сердито написал Галатин. — Я буду соблюдать все меры предосторожности. В медицинском скафандре приду. Ковидным Дедом Морозом», — смягчил он свой напор.

«Я сказала, я резко против. Мне что, увезти ее? Я могу».

«А как посмотрит Антон?»

«Также».

Галатин, видя неграмотное словечко, почувствовал легкое злорадное удовольствие. Написал:

«Не факт».

Ждал продолжения диалога, но Настя молчала.

Через некоторое время — звонок Антона.

— Настюха в истерике бьется, — с удовольствием сказал он. — Ты все-таки едешь? Когда?

— Вечером. Утром буду.

— Ладно. Тебя встретить? Каким поездом?

— Я на машине. Один человек везет.

— Хорошо. Я завтра не на работе, дома, сейчас адрес тебе кину. А потом вместе к Алиске съездим. И пусть Настюха попробует не пустить.

— Только без скандала.

— Это уж как получится. Давай, до встречи.

Галатина порадовал звонок сына. Значит, не смирился, готов действовать, бороться. И Настю назвал два раза Настюхой, как зовет ее только при своих, грубовато-ласково. Тоже хороший знак. Нет, не все еще потеряно, не все. И Настя, если так уж уверена в себе, не стала бы активно противиться приезду тестя. Ну, навестит внучку дед, что такого, что от этого изменится? Следовательно — может измениться, следовательно, не настолько твердое и окончательное у нее решение, если любая мелочь видится угрожающей помехой.

После этого Василий Русланович позвонил Виталию, спросил, что взять с собой.

— В смысле?

— Еды, воды, еще чего-нибудь?

— Чего хотите, то и берите, мне-то что. Наушники, главное. Будете же в дороге что-то слушать, смотреть, а я тишину люблю.

— Да, конечно.

Оделся Галатин, как и просил Виталий, просто. Старые темные джинсы с высветленными пузырями на коленях, клетчатая рубашка, купленная тридцать лет назад и тут же разонравившаяся, почти не ношенная, вот и пригодилась. Раздумья вызвал старый вязаный кардиган с высоким воротом на меху, при котором не нужен шарф.

Галатин не любил свитеров, носил именно кардиганы. В свитере на улице тепло, но войдешь куда-то в помещение, и тут же слишком жарко, а кардиган всегда можно расстегнуть или вовсе снять, остаться в одной рубашке.

Кардиган этот, серый, не маркий, не чисто шерстяной, наполовину из синтетики, оказался очень удачным приобретением. На нем не образовывались катышки, он был теплым, легко стирался в щадящем режиме, хотя все же немного растянулся в рукавах, а меховая подкладка воротника делала его стильным в своем роде. Галатин купил его случайно, как и многое покупал: его целью был пиджак, но в соответствующем магазинчике торгового центра все пиджаки выглядели типовыми и очень уж дешевыми; он, примерив с помощью хлопотливой и говорливой продавщицы три или четыре штуки, извинился и хотел уйти, и тут она спросила: «Вам для каждого дня, на работу или как?»

«Для каждого дня и на работу», — ответил Галатин.

«Тогда почему пиджак? Вот — кардиганчик, смотрите, какая прелесть! Хоть куда можно пойти, хоть даже в театр, и к начальству, и на свадьбу, везде пойдет, сейчас же правил таких нет, чтобы обязательно везде костюм, как раньше, в чем попало ходят, я дочь выдавала, один жениха друг вообще в «адидасе» приперся. Смотрите, как вам хорошо, совсем молодой человек! Прекрасная вещь, особенно на вас! И качество! — она тыкала она в нашивку под воротом. — Воол сто процентов! А воол что значит? Шерсть!»

«Написать что угодно можно», — сказал Галатин, но купил прекрасную вещь, быстро привык к ней, в холодное время носил, практически не снимая. Когда кардигану было уже не меньше десяти лет и он утратил свою прекрасность, Женя упрекнула: «Что ты, как бомж, честное слово, купи другое что-нибудь!» — «Его постирать пора, будет опять как новый», — ответил Галатин. И постирал, но, надев после этого, сам увидел, что кардиган, увы, новым не стал, заношенность слишком заметна. Галатин пошел по магазинам и торговым рядам искать такой же. Желательно черного цвета или даже белого, иначе будет выглядеть странной попыткой реинкарнации прежней вещи, но точно такую же удобную модель. Такой модели